Дмитрий Браславский - Паутина Лайгаша
– Да, вот еще что, – крикнул ему вслед Протектор. – Подготовьте к моему приходу Келью Иерархов. Я буду там через час.
Стоит ли спешить? Может, лучше подождать, какие новости принесет Асдан?
Однако шестое чувство подсказывало ему, что по крайней мере здесь он не совершает ошибки: спешить стоило. x x x
– Почему-то именно так я и представлял себе пасть Айригаля, – пробормотал Макобер.
Ему никто не ответил: талисса молча застыла на краю раскрывшейся бездны. И только Баураст, отойдя немного в сторону, вполголоса произнес:
– Pauranh!
И Мимбо исчез, словно провалился сквозь землю. Колокольчики стихли.
– Домой, что ли, отправили? – полюбопытствовала Бэх.
– Зачем – домой? – удивился чародей. – Пусть рядышком будет. Не знаю, как вам, а мне еще обратно ехать.
Девушка внимательно посмотрела на чародея, но, так и не определив, шутит он или нет, на всякий случай предпочла улыбнуться.
– Я пойду первым, – Айвен осторожно поставил ногу на стертую каменную ступень. – Если Торрер или Лентал не против держаться поблизости, буду благодарен.
Кивнув, Торрер скользнул вслед за Айвеном. Остальные потянулись за ними.
– За Баурастом присмотреть? – шепнул Мэтту Терри.
– Помнится, за оборванцем с копытами мы с тобой вдвоем присматривали, – хмыкнул в ответ гном. – Ну и что? Кто хочет нанести удар в спину, всегда его нанесет.
– И по этому поводу мы должны не только предоставить ему изрядный выбор спин, но еще и стилет в руку вложить, так что ли? – прищурился лунный эльф. – Мэтти, временами я не понимаю, как ты вообще умудрился дожить до своих ста… двухсот…
– Либо доверяй человеку, либо не бери его с собой, – отрезал гном. – А если ты будешь держать на прицеле Баураста, я – Лентала, а Мак – еще кого-нибудь, нам уже не до врагов будет.
– Ну, как знаешь.
Однако Мэтт не питал иллюзий, что ему удалось переубедить лунного эльфа.
Лестница неторопливо уходила вниз. Туман надежно скрывал дно котловины, и оставалось совершенно неясно, что ждет их впереди.
Гладкие каменные стены напомнили Терри заброшенную гномью шахту, на которую ему случилось наткнуться как-то в детстве. Уже тогда стесанный камень показался ему искалеченным и невероятно уродливым. Мертвым. Прорубая в теле скалы проходы, люди и гномы насиловали горы, вместо того, чтобы прислушаться к ним, понять, куда те готовы пустить их, а где им лучше не бывать. Он чувствовал боль окружающего их камня: покоренного, но не покорившегося…
– Подождите, – еле слышно произнес Баураст.
Чародей достал из кармана кожаную перчатку и натянул ее на правую руку. Потом снял с шеи тонкую палладиевую цепочку, намотал ее на кулак и неспешно провел им по стене.
– Что это с ним? – наклонился к Ленталу Макобер.
– Если я хоть что-нибудь смыслю в сокровищницах, – голос паладина звучал не громче шелеста травы, – парадный вход должен вести в западню. «Ключ» «ключом», но создатели Лайгаша наверняка были не столь просты.
Вскрикнув от боли, Баураст отдернул руку, – раскаленная цепочка прожгла перчатку и коснулась кожи.
Отбросив перчатку на ступени, чародей кивнул Макоберу:
– Посмотрите-ка здесь.
Мессариец осторожно ощупал стену.
– Дверь! – восхищенно воскликнул он, но тут же понизил голос. – Эх, мне бы так!
Талисса терпеливо ждала, пока Макобер дюйм за дюймом простукивает камень – боясь торопить мессарийца и изо всех сил желая, чтобы он все же поторопился.
– У меня такое ощущение, что за нами уже наблюдают, – шепнул Лентал Баурасту.
– Не сомневаюсь, – кивнул чародей. – Именно поэтому мне так и хочется убраться с этой проклятой лестницы.
– И вы знаете, что за дверью?
– Предполагаю.
– Если она и открывается, то только изнутри, – разочарованно произнес наконец мессариец. – Или здесь магия какая, или я уж не знаю. Но только мне эта штука не по зубам.
– Идем дальше? – нерешительно предложил Айвен.
– Мак, покажи мне, где ты видишь эту дверь, – попросил Терри.
– Есть идеи? – удивленно спросила Бэх, но лунный эльф не ответил.
Пробежав пальцами по контуру двери, он резко бросил:
– Не смотрите.
И тут же добавил, желая смягчить свои слова:
– Пожалуйста.
Прижавшись всем телом к стене, лунный эльф закрыл глаза, впуская в себя ее боль и ненависть к людям. Через мгновение он и сам уже ненавидел: тех, кто некогда заставил этот камень поддаться, уступить, тех, кто касался его своими грязными руками и считал себя его повелителем лишь потому, что оказался сильнее. Ненавидел сталь в руках людей, ненавидел их дыхание, касающееся древней скалы, стоявшей в этих местах еще до того, как первый человек появился на Двэлле.
Жалость и сострадание. Терри заставил стену почувствовать все, что чувствовал он сам. Стал ее другом, ее единомышленником. И, повинуясь его воле, скала вырвала из себя дверь, как вырывают застрявшую в теле занозу.
По стене побежали трещины, и дверь с грохотом вывалилась к ногам талиссы.
– Ничего себе, – с уважением прошептал Макобер, разглядывая освещенный коридор, уходящий в глубь горы. – Терри, а как ты?…
– Пожалуйста! – вновь повторил лунный эльф, и мессариец умолк.
– Думаете, нам туда? – с сомнением произнес Торрер, заглядывая ему через плечо.
– Внизу лестницы нас будут ждать, – уверенно бросил Баураст. – А здесь… Здесь еще есть шанс прорваться. Если мы, конечно, будем действовать, а не болтать.
– Ясный ясень! – с видом оскорбленного достоинства эльф умолк.
Один за другим они углубились в боковой коридор.
– Интересно, почему здесь так светло? – ни к кому особенно не обращаясь, спросил Макобер. – У меня было несколько другое представление о подземельях и сокровищницах.
– Ты же не по Нетерте гуляешь, – фыркнул чародей. – Здесь не только светло, еще и жарко станет! Тут тебе не заброшенный город, а действующая, так сказать, сокровищница. И вообще, сейчас я бы лично помолчал: кто его знает, где нас будут ждать.
– А будут? – насторожился Торрер.
– Обязательно, – успокоил его Баураст.
Некоторое время они шли молча. Коридор постоянно извивался, но упорно не давал им возможности свернуть куда бы то ни было. Несколько раз ровный пол сменялся чередой уходящих вниз ступеней.
Внезапно Мэтт, шедший первым, поднял руку, призывая друзей остановиться.
Футах в двадцати перед ним коридор превращался в узкий балкон с низкой каменной балюстрадой. Вглядевшись в изваяния зверей, поддерживающих перила, гном вздрогнул: распростертые крылья и покрытые чешуей хвосты воскресили в памяти тот бой на просеке. Надо же, совсем недавно он вспоминал нищего оборванца…
