Антонина Клименкова - Забытый замок
— Я думала, ты не выживешь.
— Но я выжил. И четыре года считал себя убийцей. Четыре долгих года и семь месяцев. Где ты была все это время?
— Пыталась проникнуть в замок. Искала способ избавиться от Книги.
— Ах, какая самонадеянность! — воскликнул Джеймс-Только зря старалась.
— Но когда поняла, что у тебя ничего не выйдет, ты снова вернулась ко мне, — продолжил Тони. — Ты наняла демонов, подстраивала ловушки. Но вместо меня погибли Линда и Сандра. Они-то чем тебе помешали?
— В их смерти вини не меня, — твердо ответила Стелла.
— Кого же? — прищурился Энтони.
Она не ответила. Взгляд ее остановился на Джеймсе.
* * *
Мир вокруг замер. По мановению руки застыли на ветвях листья, слова повисли в тишине, все остановилось. Время будто выключилось.
— Зачем ты это сделал? — спросил Энтони.
Только он и Джеймс остались «живыми» среди статуй.
Никто не шевелился. Даже мотылек, беззаботно порхавший над цветами, застыл в воздухе — словно осенний лист, приколотый булавкой к пустоте.
— Хочу сказать тебе кое-что, — заявил Джеймс, — без лишних свидетелей.
— Что сказать? Признаться, что это ты убил моих близких?
— Какие громкие слова! «Убил»! Все люди смертны, мой мальчик, рано или поздно умрут все, кого ты любишь. Я лишь использовал смерть этих двоих — тебе же на пользу. И здесь нет ничего плохого, потому что с каждой такой потерей ты приобретаешь гораздо большее. Ты становишься свободнее, сильнее, жестче. У тебя не останется уязвимых мест, которыми могли бы воспользоваться твои враги.
— Ты всегда говорил, что моя сила в боли…
— Именно, мальчик мой! Она утверждает, что ты копия Армана? — Он подошел к застывшей Стелле и всей пятерней задорно взъерошил ей волосы, будто собаку погладил. — Глупая ведьма. Прожила на свете столько лет, а разума не набралась. Ты не Арман. Ты даже не похож на него. Он слишком многого боялся. И не видел дальше своего носа. Дом, жена — вот предел его мечтаний. Я хотел подарить ему мир, поднести на блюдечке — а он испугался протянуть руку и взять. В нем не было твоей смелости. Вскоре я понял, — продолжал Джеймс, увлеченный собственной откровенностью, — Арман подходит лишь для первой части моего плана. Он мог собрать в себе огромную энергию, однако управлять ею был не способен. Потребовался наследник, который, получив такое могущество, был бы в состоянии им воспользоваться. И здесь своевольная женитьба графа сыграла мне на руку. Хотя, если б его выбор пал на другую ведьму, мне не пришлось бы ждать тебя так долго. — Кстати, думаешь, одна лишь Стелла горела желанием тебя убить? Как бы не так! Поверь, мой мальчик, мне стоило немалых трудов сохранить тебе жизнь, оградить тебя от всевозможных альтруистов, стремящихся избавить мир от потенциальной угрозы. Но клянусь Небесами! — воскликнул Джеймс, похлопав его по плечу. — Ты стоил потраченных сил и времени. Так получилось, что ты стал обладателем особого дара, о котором и мечтать не смел твой предок. Дар этот только твой — от рождения до самой смерти, и никто не может его отнять. Ты чувствуешь то, что чувствуют другие, — и в этом твоя власть над ними. Ты не обманешься, зная, когда тебе лгут. Ты знаешь, что чувствует твой враг, когда ты убиваешь его. Каждый раз, пересилив боль смерти, ты становишься выше ее. Ты становишься сильнее. Ты познаешь всю глубину боли, пройдешь всю степень мук и страдания — и ты все преодолеешь, ты станешь неуязвим. Очень скоро ничто в мире не сможет тебя остановить. Позже ты поймешь, что и в боли есть своя особая прелесть. Ты узнаешь, как страдание — чужое страдание — может принести ни с чем не сравнимое удовольствие! Каждое новое испытание делает тебя сильней — так сталь клинка закаляется в жарком огне горна. Ты должен благодарить Стеллу, — добавил он. — Она была прекрасной учительницей. Как это ни жестоко, но от детской доверчивости она тебя излечила. Да и затея с седобородым Альвисом оказалась весьма кстати. Ты проявил себя очень неплохо для первого серьезного дела. А заодно избавил меня от надоевшего знакомства. Да, ведьма отлично сыграла свою роль, — заключил Джеймс, потирая руки. — Пожалуй, от нее уже можно избавиться. Конечно, чуть попозже — пусть она увидит наш триумф, она это заслужила. Очень скоро мы покажем миру, на что мы способны. Твоя сила и мой опыт отлично дополнят друг друга. Мы заставим содрогнуться землю, Небеса и ад застонут. Мир увидит, что боги могут умирать не только в легендах. Мы будем править вдвоем — как Отец и Сын. Согласен, мой мальчик?
— Разве я могу сказать «нет»?
— Ну конечно, — рассмеялся Джеймс — Кто же не хочет стать властелином мира!
Смеясь, он щелкнул пальцами, и мир вокруг вновь ожил.
* * *
— Кого же? — спросил Энтони.
Вместо ответа Стелла взглянула на Джеймса… Точнее, на то место, где секунду назад стоял Джеймс. Она вздрогнула и вскинула на Энтони испуганные глаза.
— Мальчик мой, ты ничего не хочешь ей сказать? — поинтересовался Джеймс, очутившийся вдруг ровно у меня за спиной. О, светлоокий Фрейр. Так и заикание подхватить недолго!..
— Что он имеет в виду? — насторожилась Стелла.
Похоже, им обоим хорошие манеры прививали одни и те же учителя — как будто не знают, что говорить о присутствующих в третьем лице невежливо!
— Ты говорила, что не можешь умереть, — начал Энтони. — Ты считаешь это своим проклятьем…
— Что же это, по-твоему, — перебила Стелла, — благословение Божье — видеть, как все вокруг умирают, и веками скитаться по миру?!
— Бессмертной тебя сделал твой муж, — прервал ее Тони. — Он сделал это, чтобы никто и ничто не могло причинить тебе вред.
Стелла замолкла, лишь растерянно хлопала глазами Известие это явно ее потрясло. Такого сюрприза от покойного графа она не ожидала.
— Итак, дети мои, — бодро воскликнул Джеймс — Солнце садится. Когда луна поднимется над горизонтом, буду ждать вас всех у дверей часовни. А пока еще есть время хорошенько отдохнуть. Сегодня нас ожидает удивительная ночь!
Когда все покинули оранжерею, я подошла к Энтони. Он остался, в задумчивости смотрел на брошенные на полу цветы.
— Какие планы? — спросила я. Но он покачал головой:
— Извини. Мне нужно побыть одному.
— Конечно, я понимаю. Но если понадоблюсь — душу излить или, там, помочь придушить кого-нибудь, — я буду у себя в комнате. Окей?
Но он не пришел.
Я ждала час, другой. Сидела в распахнутом окне, наплевав на жуткий сквозняк, рискуя вывалиться и подхватить насморк. Я дыру протерла джинсами в подоконнике, а в горизонте глазами. Я ждала его — и восход луны.
