Елена Бычкова - Заложники Света
— Мне предсказали раннюю мучительную смерть. — Эти слова дались нелегко.
Фортуна поднялась и пошла к Арэлл. Каждый шаг добавлял ей возраста. Вот ей десять, теперь тринадцать, пятнадцать. И наконец напротив остановилась девушка одних с ней лет.
— Я вижу твоих детей. Девочек и мальчиков, лежащих в колыбели и держащих меч, плачущих, играющих, умирающих. Я вижу твоих мужей. Молодых юношей, стариков, знатных вельмож и бедных воинов, одетых в сверкающие Доспехи и тонкие золотые тоги. Я вижу тебя. Ты молода, старуха, женщина средних лет, ты ребенок, лежащий мертвым в колыбели, девочка, которую терзает демон, ты плачешь, счастлива, кричишь от боли. Ты мертва, жива, умираешь, рождаешься. Тысячи, тысячи путей! Я могу описать все твои возможные судьбы, но у тебя не хватит жизни, чтобы выслушать их.
Арэлл отшатнулась от богини, чтобы не видеть глаз, в которых мелькали картины ее непрожитых, реальных и нереальных жизней.
Тяжелая рука Трисмеса легла на плечо. Крепко сжала, встряхнула.
— Ты поняла?! Живи, как хочешь! Не думай о смерти! Ты могла быть мертва сотни раз. В других жизнях, которые не сложились, ты уже мертва.
— Я поняла.
Он развернул ее к себе, заставил посмотреть на себя, в свое красивое надменное, напряженное лицо.
— Что ты поняла?
— Я свободна. Я сама выбираю, как жить.
Бог улыбнулся и легко коснулся губами ее лба.
Туман рассеялся. Она стояла одна посреди круглого свет — J лого пятна, лежащего на полу в черном зале. Потолок и стены терялись в темноте. За пределами света двигались фигуры. Кажется, человеческие, в длинных плащах.
Из мрака вышел Трисмес. Он держал меч, вокруг которого обвивалась змея. Ее тело поблескивало в темноте, тонкий раздвоенный язычок показывался на мгновение из 1 пасти и снова пропадал. Она была живой.
— Я дам тебе знание о тебе самой, — произнес бог, и его голос гулко прокатился по залу. — Выпей.
Он протянул ей чашу, в которой плескалась густая темная жидкость.
— Что это?
— Змеиная кровь, — он улыбнулся, и Арэлл не поняла, насмехается он над ней или говорит правду, — она проясняет рассудок и дает немного мудрости. Пей.
Девушка взяла чашу обеими руками. Жидкость была холодной и острой на вкус. От одного глотка по телу побежал огонь, голова стала легкой, сердце забилось чаше. Стали слышны голоса. Они пели печально и очень красиво.
Трисмес поднял змеиный клинок и прикоснулся его концом ко лбу элланки. Она почувствовала болезненный укол, по коже потекла тонкая теплая струйка. И тут же золотые волны поплыли по залу, освещая высокие колонны, статуи, лестницы, взлетающие в неимоверную высоту белыми мраморными изгибами.
Голоса зазвучали громче, настойчивее. Второй укол пришелся на солнечное сплетение. Арэлл опустила взгляд и увидела, как по хитону расползается мокрое красное пятно.
Между колоннами появились просветы. Сочными зелеными пятнами проглядывали кроны деревьев, изогнутые линии рек, россыпь озер. Перевернутый купол моря, обрызганный золотом солнечных бликов.
— Раньше мой мир был прекрасен! Безграничен! Реки, долины, моря, ветер… сила. Я был почти всесилен. Меня любили. Мне поклонялись! Теперь я попрошайка, вымаливающий крохи со стола демонов. Я отрезан от источников силы. Отомсти им за меня! Убей их всех! Отомсти за меня! Отомсти!
Арэлл вскрикнула, когда меч вонзился в ее грудь на уровне сердца. Не от боли — от горячей волны, взорвавшейся в теле, от ветра, ударившего в лицо. Белый свет опускался на нее, дымка тонких лучей дрожала над лицом, касалась рук, плеч, пораненного лба. Втекала в нее вместе с дыханием и стуком сердца. И, когда заполнила целиком, она вспомнила.
Себя. Какой была раньше.
Трисмес стоял рядом. Бледная тень на черной стене.
— Я дал тебе свою силу.
Раны на груди не было. Но на лбу запеклась дорожка крови. Отблески белого света все еще мерцали в глазах.
— Я дал тебе что мог. — Голос его звучал приглушенно, сдавленно. — Вспомни обо мне, когда твое бессмертное могущество преодолеет человеческую сущность. И будь осторожна. Раньше демоны не видели тебя, не знали, кто ты. Теперь, когда воспоминания пробудились, они могут почувствовать.
— Но как ты узнал, кто я?
— Я бог, дорогая, не забывай. И у меня хорошая память Я помню древние пророчества. Безграничная власть демонов в Срединном мире заканчивается. — Он помолчал, рассматривая свои руки, потерявшие материальность. — Убить тебя легко. Пока легко. Я провел над тобой ритуал Миркары, Он дает существу воспоминания о прежней его сущности и частично возвращает былую силу. К сожалению, только очень маленькую ее часть. Но чем больше ты вспомнишь, тем сильнее возрастет твое могущество. Только для этого нужно время. Я дал тебе силу… и сделал еще более беззащитной, чем ты была. — Трисмес улыбнулся, видимо, мысль о ее беспомощности позабавила его. — Жестоко, не правда ли?
— Спасибо тебе.
Девушка поднялась с холодного каменного пола. Ее не — много покачивало, голова кружилась, но светлая сила, теплым клубком свернувшаяся в груди, придавала уверенности и спокойствия. То, чего она не чувствовала никогда раньше.
— Не благодари. Рано или поздно ты поняла бы сама. Я всего лишь слегка подтолкнул события. Но, если ты действительно чувствуешь себя обязанной мне, выполнишь одну личную просьбу?
— Я слушаю.
— Принеси мне голову Верховного турвона.
Элланка рассмеялась. Не над кровожадной просьбой бога, над его верой в ее безграничную мощь.
Все изменилось. Не только она сама, но и мир вокруг. Все стало другим.
Гай с Атэром бросились ей навстречу. Встревоженные, почти испуганные.
— Где ты была?! Что случилось?! Что ему нужно было от тебя?! Что с тобой?! Кровь?! Ты ранена?!
Арэлл улыбнулась, чувствуя, как на ее плечи ложится еще один груз. Ответственность. Они думают, что по-прежнему оберегают ее, но на самом деле теперь она отвечает за них. За их жизни, безопасность, спокойствие.
— Все хорошо. Не волнуйтесь.
— Но кровь?!
— Всего лишь царапина.
— Где Трисмес?! Это он сделал?
— Он помог мне узнать мое будущее.
— Ну и…
— Мы будем делать то, что должны. То, что считаем нужным. Никто не сможет нас остановить, если только сами не остановимся.
Обращенные к Арэлл взволнованные лица прояснились. Атэр перевел дыхание и посмотрел на Гая с довольной улыбкой.
Демоны считают людей тупым скотом. Но они не тупы и не слепы, хотя не видят и часто не чувствуют того, что доступно высшим созданиям. Для счастья и спокойствия им нужна всего лишь надежда. Так мало! В душе Арэлл зашевелилось сомнение: имеет ли она право давать им эту надежду. Должна ли заставлять рисковать своими жизнями этих двоих. И остальных. Всех тех, кто пойдет за ней. «Должна, — пришел немедленно ответ. — Я не могу дать им свободу, если они сами не захотят ее. Одна я ничего не смогу». Трисмес помог ей вспомнить только себя. Такую, какой она была. Другие воспоминания оставались закрытыми.
