Дарк Анна - Проклятые (СИ)
— Оставьте нас одних, —, но никто не пошевелился, — Пошли вон! — заорал брюнет.
Наконец мужчины стали двигаться в сторону выхода. Ян замер у двери, в его взгляде так и читалось — «мне жаль», но он смолчал, за что Эрик был ему благодарен. Может им и жаль, только никто в целом мире не может представить, что чувствует он. Что может чувствовать человек, которому вырвали душу? У которого отняли смысл жизни, стимул дышать?
Сев на постель, мужчина взял руку девушки. Какая холодная! Поцеловав ледяные костяшки, Эрик прислонился лбом к её руке. Разум брюнета плыл по волнам воспоминаний, причиняя боль. Вот их первая встреча… Девушка словно заворожённая слушает его голос. Вот он показал ей свое лицо, наблюдая шок. Попытка подчинить, потерпевшая фиаско и осознание ненужности слепого подчинения. Её первая улыбка, первый разговор без вражды, первая прогулка, первый поцелуй, первая близость…
— Родная моя, — шептали пересохшие губы, — вернись ко мне. Открой глаза, не оставляй меня.
Перед глазами снова и снова проносились их дни и ночи. Эрик мечтал остановить время, чтобы побыть с ней подольше, ведь как только минует десять часов, Мортимер отдаст приказ на уничтожение, дабы избежать появления Демира.
«Пообещай мне, что лично убьёшь меня, если это случиться» — раздался в голове голос девушки, ему вспомнился их разговор, который казалось, был так давно. Он дал ей обещание, но глядя на её спокойное умиротворённое лицо, не мог себе представить этого. Он должен, должен будет это сделать…
— Я не могу, Кэт, — дышать с каждой секундой становилось все труднее, в горле стоял ком, — Ты же обещала, что не оставишь меня! Не смей так поступать, открой же глаза!
Эрик ещё много чего-то шептал, то кричал в забвении собственного горя. В душе росло убеждение — это он во всем виноват. Он эгоистично мечтал провести с ней вечность и трусливо боялся иметь дело с её человеческой природой, потому что было тяжело. Это он толкнул её за черту. Катрина поплатилась жизнью за его эгоизм и малодушие.
— Прости меня, — шептал он, — прости, родная…
Мужчина так погрузился в собственное отчаяние, что не сразу осознал лёгкое касание к собственным волосам. Он же просил их оставить их наедине, неужели так сложно выполнить просьбу! С раздражением он вскинул голову, намереваясь в лучших традициях, как учила его девушка послать их куда подальше, как встретился взглядом с красными глазами Катрины.
Красными, мать его, глазами! Он знал, что новорождённые Проклятые в течении первых дней имеют такой цвет глаз, символ принадлежности к миру хищников, но все равно оказался не готов. Вздрогнув, он прислушался. Сердце девушки билось, тихие и ровные удары. Эрик замер, не зная, как реагировать. Кто перед ним: новая Катрина или безумная тварь, ещё не осознавшая свою природу?
— Тебе не за что просить прощения, — тихо и хрипло сказала девушка.
Облегчение, которое испытал брюнет, было подобно взрыву. Никогда, за все свои семь сотен лет, он не испытывал счастья, подобного этому. Рука девушки нежно коснулась его щеки, и Эрик прикрыв глаза таял от этой невесомой ласки.
— Не нужно слез, любимый, — голос по-прежнему был тихим.
Мужчина потрогал собственное лицо, с изумлением обнаружив влагу на щеках. Слезы бессмертного… Беспрецедентный случай, подобных которому в истории единицы, ведь считается, Проклятые не могут находить облегчение в слезах. Это противоречит их природе, и только невыразимые боль или счастье, способны заставить тварь, подобную ему, проявить эту вполне человеческую слабость.
— Не буду, — выдохнул Эрик, стискивая возлюбленную в объятиях, желая никогда больше не отпускать, мечтая стать её частью. Отстранившись, мужчина посмотрел Катрине в глаза, коснулся губ лёгким поцелуем и произнёс: — Добро пожаловать в новый мир, любимая.
Глава 48.
Жизнь сама по себе не проста, но ещё тяжелее начинать жить с чистого листа, с азов можно сказать. Кэт чувствовала себя безмерно сильной и беспомощной одновременно. Вроде бы девушка чувствовала себя как прежде, и вместе с тем, будто не была собой. Только сейчас она поняла, насколько был прав Эрик рассказывая о трудностях новорожденных.
Муж её не обманул. Первым, кого увидела Кэт, когда открыла глаза, был Эрик, как он и обещал. Она тонула в мятных глазах, растворялась в нем, забыв о внешнем мире. Девушка испытала шок, увидев влажные дорожки на щеках любимого. Когда-то у них состоялся разговор, в котором вампир поведал ей, что Проклятые не способны находить облегчение в слезах и лишь истинное счастье или мука могут их вызвать, а учитывая их мало эмоциональную природу, такое считай невозможно. Увидеть слезы Эрика… Господи. Лишь спустя неделю расспросов, мужчина поведал ей о том, что на тот момент он отчаялся. Думал она не вернётся.
Этим пожалуй так же можно было объяснить и поведение вошедших чуть позже в комнату Яна и Мортимера. Первый кинулся душить её в объятиях, восторженно поздравляя с новорождением, игнорируя недовольный взгляд Эрика. А второй долго задавал странные вопросы, проверял рефлексы…
Не сразу, постепенно, вместе просыпающимся телом и разумом, на Кэт навалилась паника. После того, как Мортимер отстранился после очередной порции совершенно идиотских вопросов, глаза Кэт резануло от обилия контрастов и красок. Голова разрывалась шума и грохота, мутило от обилия запахов. Все стало слишком… Ярким, громким, пахучим. Невыносимым. Не в силах справиться с собственными ощущениями, Кэт зажала уши и застонала. «Прекратите это» — шептала она в ужасе. Ей казалось она близка к потере рассудка, пока не услышала тихий, властный и такой родной голос, который раздался прямо в её голове!
«Успокойся, любимая. Расслабься. Доверься мне. Позволь помочь…» — Кэт не знала как, но она поняла, что хотел от нее Эрик. Она расслабилась, позволяя любимому проникнуть в собственный разум. И он ей помог. Чувства и ощущения пришли в относительную норму. А после муж учил её самостоятельно контролировать усиленные реакции собственного тела. Контроль пришёл спустя три с половиной дня, а через неделю Кэт и вовсе не прилагала усилий, наслаждаясь совершенными слухом, зрением и обонянием.
Ах, если бы так же просто можно было совладать с жаждой! Открыв глаза, Кэт ощущала как пекло горло и пересохли губы, но на тот момент не обратила на это внимания. Срыв случился, когда в дверь постучал Филлип и Ян открыл, что-то говоря слуге. Мгновенно глаза заволокло красной пеленой, горло ободрало, а язык царапнули острые, как бритва клыки. Эрик не солгал, когда описал жажду как отдельное, кровожадное существо, способное подавить рассудок. Девушка не соображала, она слышала сердцебиение жертвы, как течёт по венам горячая, густая, ароматная кровь. «Убить. Вонзить клыки и выпить до суха» — такие мысли овладели сознанием несчастной. Кэт рванулась к дворецкому, но благо у Эрика была отменная реакция. Мужчина быстрым движением скрутил ей руки, а когда развернул к себе, дабы привести в чувства, девушка начала бороться. Лишь крепкая и весьма болезненная оплеуха привела её в себя, относительно. Широко раскрытыми глазами, Кэт смотрела на мужа, на некогда красивом лице которого, зияли четыре глубокие раны. Девушка посмотрела на свою руку, где вместо привычных аккуратных ноготков были острые когти и отшатнулась. Это она покалечила любимого. Эрик казалось, был спокоен, стараясь что-то ей донести, а когда наконец слова мужчины дошли до помутившегося сознания, Кэт начало трясти. Она чуть не убила человека. Она превратилась в чудовище, ведь девушка до последнего не верила, что так будет. Считала, все зависит от разума, характера, желаний.
