Яна Алексеева - Сестра Рока
– Разумеется. Предупредите милорда сенешаля, через некоторое, весьма короткое время ему придется отложить дела.
Мы же союзники? О да. Положила руку на предложенный, согласно этикету, локоть.
– Почему бы не пойти сейчас?
– Увы, – притворно вздохнула, – сначала надо разобраться с одним делом. Договором, если точнее.
Обещания надо выполнять или убивать того, кому обещал.
– Мы подождем, – склонил голову герцог, понимающе улыбаясь, – но я разочарован, ваше высочество.
– Ну, лорд Варис, не стоит… Всякое происшествие имеет две стороны, и в каждой неприятности можно найти выгоду.
– Но кто выгадал в этом случае? – Герцог, развернувшись, провел рукой в сторону развалин, намекая на огромные расходы.
Я поясню…
– Выгадали, для начала, вы. Мой голос. Затем я. Близкое знакомство с недоступными ранее возможностями в тех или иных искусствах и их пристальное изучение всегда приносит пользу. – Если не убивает. – Выиграл дорогой кузен Риланд. Маленькое соглашение о сотрудничестве.
– Ну что же…
Здесь все воспринимают мелкие предательства как должное и неизбежное. Герцог не оказался исключением. Если что-то может принести пользу, то надо это сделать, пусть даже это окажется подлость…
– Мы будем ждать вас. С нетерпением. Но все же расскажите, где вам довелось побывать?
И какую информацию получить?
– Вы слышали что-нибудь о подземельях?
Я подхватила привычным движением подол платья, спускаясь по лестнице. Шаг за шагом, замирая на полмига, полслова. Одна ступенька – одна фраза, обтекаемая, многогранная. Полная ускользающего смысла. Я рассказала все и не сказала при этом ничего. Так просто и так сложно. Обещала и обманывала, успокаивала и предостерегала от излишней активности.
И распрощалась, позволяя герцогу удалиться в полной уверенности, будто я принадлежу ему.
– Ждите меня, милорд, ждите… – многообещающе прошелестела я ему вослед. И развернулась, пристально всматриваясь в лица слуг.
Не пора ли перекусить?
Позволив этой мысли отразиться в хищных, широких движениях, заставила людей расступиться.
Темная комната, по углам прячутся обрывки пыльных чар. За дверью слышатся голоса, это слуги откачивают бывшего владельца апартаментов, мелкого лорда без права голоса. Широкое окно занавешено темными портьерами, по краю которых тянется неразборчивый узор, сумрак разгоняют несколько жалких мерцающих огоньков. Трепещущий белый свет оживляет тени. На широкой кровати, утопая в мягкой перине, лежит Грей. Его грудь медленно вздымается, иногда по коже пробегает легкая дрожь. Я расслабленно сижу в кресле и внимательно наблюдаю за изменениями.
Душа вернулась в исцеленное тело, и теперь ей надо прочно занять прежнее место. Восстановить связи, настроить струны. Я знаю, как это выглядит изнутри. А снаружи? Как проделывают настройку в реальности? Только целитель в курсе, но его мы звать не будем.
Интуиция, помноженная на разум, просто вопит о том, что этого делать не стоит. Почему? Что в рангере было такого, не замеченного мною при встрече? И ведь смутное знание отложилось где-то в глубине сознания, выжидая подходящего момента, чтобы всплыть.
Но что пробудило от спячки подозрения? Возможно, его отсутствие, хотя нормальный, следующий долгу и призванию маг-целитель должен быть там, где его услуги нужнее всего. В преддверии Зеркального зала, в лазарете, в казармах стражей? И где находятся его покои?
Вообще же нормальным людям, особенно чувствительным к шепоту забвения, не место в Замке Королей.
Нормальным? Стоп, вот оно. Кто сказал, что рангер нормален? Возможно ли… что он уже сошел с ума?
Почему нет? Впрочем, это всего лишь умозрительные построения. Бездоказательные. Для начала надо его найти. Но времени, чтобы рыскать по всему Замку в поисках рангера, нет. Спросить? Почему-то нет во мне уверенности, что этот маг окажется хотя бы в одном из названных мест.
Зато следует как можно быстрее помочь Грею. Но как? Он, несомненно, сможет настроить нити на прежние тона, правильно связывая и восстанавливая разорванное. Потому что таково естественное положение вещей. С магией рангера это произошло бы легко и быстро, без его помощи займет еще не менее суток.
Надо ли торопиться? Да…
Что можно сделать?
Я прикрыла глаза, сцепила пальцы, загоняя глубоко внутрь холодящий душу голод.
Это тоже проблема. Вечный голод, сильный, неконтролируемый. Сколько Силы ни скорми рваным клочьям ауры верей-аали, им всегда будет мало. Жизнь постоянно просачивалась, не в силах задержаться хотя бы на мгновение, и память наследия не хотела исчезать, продолжая тянуть энергию при каждом удобном случае. Хорошо, что я не завишу от этой магии. Хотя и постепенно перестаю понимать, что разделяет меня и наследие принцессы.
Но…
Как помочь Грею воссоединить разорванное?
Что я могу сделать вообще? С бессознательным телом? Подарить наслаждение, причинить боль…
Боль?
Боль, такую, которая позволит вспомнить, соединяющую, восстанавливающую. Бегущую по связующим нитям и нервам к душе и обратно.
Да.
Я резко поднялась, подошла ближе, опустилась на колени перед ложем, позволяя подолу замести пыль. Положила руки на ткань совсем рядом с Греем, на расстоянии тепла.
Решайся! Да!
Боль. В каждой клеточке тела.
Встала. Хрустнула пальцами.
Боль…
Да-а-а…
На выдохе, выталкивая посторонние мысли, позволила ожить еще одному воспоминанию.
Лента струится между пальцев. Тонкий шелк ласкает кожу, касается напряженной спины, фиксирует запястья. Улыбка кинжалом разрезает тишину, пальцы пляшут, стремительно меняя положение.
И тело под ними изгибается в мучительном спазме.
Это танец. Почти лаская кожу, касаюсь пальцами ладони мужчины. Сюда, сюда… Вот. Внимательно наблюдаю за вздрагивающими под смуглой кожей мышцами. Давлю сильнее, на миг обхватывая запястье, поднимаюсь выше, дотрагиваясь до шеи. Вытанцовываю на груди Грея узор, ловя хриплое дыхание, сливаясь с частым, безумным пульсом.
Вдох, выдох, на крыльях памяти и вдохновенного азарта. Есть только я и податливое тело под пальцами, тяжелые хрипы, вырывающиеся из легких, сливающиеся с моим легким дыханием, и мрак, подбирающийся все ближе…
Кожа горела, в душе поднималась странная песня. То ли гудение, то ли жужжание, дыхание в унисон. Шаги, скольжение, воспоминания…
Краем сознания ощутила, как потревоженный открывающейся дверью воздух смахнул пыльную завесу на подоле.
Руки продолжали двигаться, порождая боль. Тело вздрагивало все сильнее. Пот выступил на коже соленой испариной, капли скапливались в ложбинке между ключицами. Руки задвигались точнее.
