Карина Демина - Наша светлость
— Ты… присмотришь за ним? — Тисса не сомневалась, что Гавин в курсе поездки.
— Конечно.
Слабое утешение. И разговор оборвался. Ели тоже молча, почему-то стыдясь смотреть друг другу в глаза. Как будто Тисса, уезжая, кого-то предавала…
Еще два дня. Еще целых два дня! И Тисса попробует уговорить Урфина оставить ее. Долэг — да, пусть уезжает с леди Изольдой, но Тисса должна остаться в Замке…
— Нет, — Гавин покачал головой. — Нельзя. Тогда он будет думать о том, как защитить тебя.
…и не сможет думать о том, как защитить себя.
Почему все так сложно?!
Стук в дверь прервал этот поздний и затянувшийся завтрак. Долэг! Наверняка будет задавать вопросы, которые не должна задавать юная леди. А Тиссе придется выдумывать ответы… или делать вид, что она не должна отвечать.
Но хотя бы она перестанет думать о плохом.
Однако за дверью стояла Гленна.
Черное платье. Белый чепец. Личная камеристка леди Изольды всегда выглядела должным образом. Но сейчас вид ее почему-то напугал Тиссу.
— Их Светлость желают вас видеть, — сказала Гленна тоном, полным ледяного презрения. — Немедленно.
— Но…
Тисса не должна уходить.
— Леди, вашим поведением на балу крайне недовольны. Вы нарушили все мыслимые и немыслимые правила. Если ваша репутация вам не дорога, то следовало подумать о репутации Ее Светлости. Поэтому, мой вам совет. Не испытывайте далее их терпение. Возможно, тогда вам удастся спасти и себя, и свой брак.
Глава 26. Слом
Если вам кажется, что дела обстоят хуже некуда, не спешите отчаиваться — всегда есть, куда.
Жизненное наблюдение.Нельзя идти.
Нельзя не пойти.
Урфину не понравится, если Тисса ослушается его. Но не будет ли хуже ослушаться леди Изольду? Если она и вправду сердита, то… но вчера ведь все было хорошо! А сейчас вдруг… у Гленны такой взгляд, что ни тени сомненья не возникает — все плохо.
А если Тисса поступит по-своему, то будет еще хуже. И возможно, что не только ей.
Что же случилось?
Лорд Андервуд. В нем дело. Конечно же в нем. И в его предложении, которое Урфин отверг… и леди Амелия обижена. А Их Светлость лишились поддержки.
Тисса должна была осознать серьезность ситуации, а она позволила себе…
— Я пойду с вами, — Гавин не носил меча, но на поясе его висел кинжал внушительных размеров, и Тиссе отчего-то стало спокойней.
Глупость какая…
Но когда Гавин протянул нож для бумаг, тот самый, прозрачно-костяной, знаком велев спрятать в рукав, Тисса подчинилась. Она не собирается нападать на леди Изольду, просто… просто ей страшно.
Все женщины делают глупости, когда боятся. Наверное.
Гленна стояла за дверью.
Заметила ли она что-либо? Теплый клинок прижимается к коже, обещая защиту. От кого? И где охранник, которому следовало бы быть?
— Поспешите, леди, — сухой голос, нехороший. — Я не могу ждать вечность. У меня и иные обязанности имеются.
— Извините.
Гавин запер дверь. И надо было записку оставить, но уже поздно. Гленна рассердится, если попросить ее подождать еще немного. Она уже уходит, не сомневаясь, что Тисса проявит благоразумие, последовав за ней. И Тисса следует. Гавин держался поблизости.
Он всего-навсего мальчишка и… и все равно спокойней, когда он рядом.
Надо взять себя в руки.
Гленна свернула в боковой коридор, на лестницу, которой пользуются слуги. Подниматься пришлось недолго: вскоре Гленна остановилась перед дверью самого обыкновенного вида. С изнанки Замка многое выглядело иным, в том числе и двери. Они были лишены украшений и схожи друг с другом даже в мелочах, вроде потемневшего дерева и зеленоватых, давно нечищеных ручек.
— Прошу вас, — Гленна распахнула дверь, и Тисса, выпрямившись, подняв голову — она не собирается плакать — шагнула за порог.
Она слышала, как дверь закрылась, но ослепленная светом — в комнате было множество окон, и зимнее солнце расщедрилось не ко времени — не видела ничего и никого.
— Уходим…
Гавин дернул за рукав, заставляя отступать к двери. А она оказалась заперта.
— Служил я даме верно и послушно…
Комната-клетка. Стрельчатые окна. И железные рамы.
— …за честь сражался в яростном бою…
Камин погас. И пепел постарел, разлетелся по полу. Серые клочья не некогда белом ковре.
— Она же отвергала равнодушно…
…стол, накрытый для двоих. Диван. И пара картин, повернутых к стене. Сюда если и заглядывали люди, то давно. Того же, кто медленно — он знал, что Тиссе некуда бежать — приближался, вряд ли можно было назвать человеком.
Он улыбался. И выглядел, как рыцарь из баллады. Оделся в белое. В правой руке — роза. В левой — бокал. Его вернули на стол, а розу протянули Тиссе.
Она спрятала руки за спину.
— …мою любовь и преданность мою, — завершив катрен, Гийом розу уронил. — А такое нельзя простить.
— Вы… вы должны открыть дверь.
Есть и вторая. За его спиной. И тоже наверняка заперта… кричать? Кто услышит здесь?
Но почему Гленна?
Что Тисса ей сделала? Что она вообще им всем сделала?
— Если хочешь, попробуй убежать.
Не выйдет. Тисса осознала это так же отчетливо, как и то, что умолять де Монфора бесполезно. Он — гиена, только без цепи. И стоит ли плакать, если слезы ему в удовольствие?
— Вы не останетесь безнаказанным.
— Посмотрим.
— Вы должны немедленно отпустить нас и тогда я умолчу об этом досадном происшествии.
— А ты осмелела, — Гийом коснулся щеки, и Тисса заставила себя выдержать это прикосновение. — Разбаловалась… женщин нельзя баловать.
Пальцы скользнули по губам.
— Иначе они начинают думать, что им позволено все…
И Гавин не выдержал. Он бросился на Монфора молча, как-то по-звериному, пытаясь и сбить с ног, и ударить ножом.
Что мог мальчишка против коронного рыцаря?
Гийом встретил его пинком. А вторым отбросил и, не позволив подняться, наступил на руку. Надавил, заставляя выпустить нож.
— Ну и чему тебя научили? Вставай.
— Прекратите! — Тисса все-таки закричала.
Гавину позволили подняться. Почти. Носок сапога впечатался в живот, опрокидывая навзничь.
— Давай, — Гийом подобрал нож и, повертев в руках, отбросил. — Или ты только и можешь, что жаловаться?
— Нет!
Тиссу не слышали. Она попыталась остановить Гийома, повиснув на его руке, но тот просто стряхнул Тиссу. Даже бить не стал.
Вцепившись в волосы, Монфор заставил Гавина подняться и подтащил к окну.
— Здесь высоко. Внизу камни. Ты когда-нибудь видел людей, упавших с крепостной стены? От них мало что остается. Месиво из костей и мяса…
