Брендон Сандерсон - Пепел и сталь
«Как давно это было!» — подумала Вин, доставая из рукава флакончик с металлами. Залпом осушив его, она вытащила горсточку монет.
А потом беспечно вспрыгнула на парапет и бросилась в темный туман.
Ветер раздул подол ее платья. Олово даровало Вин возможность видеть и слышать. Она посмотрела на стену, соединявшую главную башню с боковой. Свинец наполнил тело Вин силой. Сталь позволила умчаться в темноту, оттолкнувшись от брошенной монеты.
Вин качнулась в воздухе. Ветер трепал юбку, мешая движению, и Вин захотелось сбросить бальное платье, но ее алломантическая сила была достаточно велика, чтобы не обращать внимания на такой пустяк. Башня, в которую поднялся Эленд, оказалась совсем недалеко, Вин нужно было только перепрыгнуть через стену. Вин как следует разожгла сталь и, оттолкнувшись посильнее, бросила монетку в туман позади себя. Добравшись до стены, она неловко приземлилась, — платье все-таки мешало. Хорошо, что оно черное, потому что у основания башни находился ярко освещенный сторожевой пост.
«С этой стороны заходить нельзя», — подумала Вин и посмотрела наверх.
Там, похоже, располагалось несколько комнат, и кое-где в окнах горел свет. Вин бросила монету и взвилась вертикально вверх, а потом, подтянувшись к задвижке одного из окон, мягко опустилась на широкий каменный подоконник. Ставни были закрыты на ночь. Ей пришлось прижаться к ним и посильнее разжечь олово, чтобы услышать, что происходит внутри.
— …балы вечно затягиваются чуть ли не до утра. Опять придется стоять двойную вахту.
«Стражники», — подумала Вин, прыгая к следующему окну.
— …и нечего ругать меня за опоздание, — произнес по ту сторону ставен знакомый голос.
Эленд.
— Она, видишь ли, намного привлекательнее тебя, Телден.
Послышался мужской смех.
— Наконец-то могущественный Эленд Венчер попал в плен к хорошенькому личику!
— Она не просто хорошенькая, Джастес, — возразил Эленд. — У нее доброе сердце… На своей плантации она приютила одного беглого скаа. Думаю, следовало бы пригласить ее к нам.
— Это невозможно, — раздался чей-то низкий голос. — Понимаешь, Эленд, я не против того, что ты любишь пофилософствовать. Черт, я даже готов выпить с тобой, когда ты ударяешься в свои рассуждения. Но я не собираюсь позволять случайным людям слушать наши разговоры.
— Согласен, — сказал Джастес. — Пятерых человек вполне достаточно.
— Ладно, — вздохнул Эленд. — Но не думаю, что это справедливо.
— Эленд… — осторожно произнес еще один голос.
— Хорошо, хорошо! Телден, ты прочел ту книгу, что я дал тебе?
— Я пытался, — ответил Телден. — Но очень уж она толстая.
— Но интересная? — спросил Эленд.
— Да, очень. Я теперь понимаю, почему лорд-правитель так ее ненавидит.
— Сочинения Редалевина лучше, — сказал Джастес. — И короче.
— Мне не хотелось бы выглядеть занудой, — заговорил пятый голос, — но разве это все, что мы собираемся делать? Читать?
— А что плохого в чтении? — спросил Эленд.
— Скучновато немного, — ответил пятый.
«Хороший человек», — одобрительно подумала Вин.
— Скучновато? — удивился Эленд. — Господа, эти идеи… эти слова — они и есть главное. Авторы этих книг знали, что их казнят. Разве вы не чувствуете их страсть?
— Страсть — есть, — согласился пятый голос. — А пользы нет.
— Мы можем изменить мир, — сказал Джастес. — Двое из нас — старшие сыновья Великих Домов, остальные — вторые в очереди на наследование.
— Придет день, когда мы встанем во главе семей, — сказал Эленд. — И если мы воплотим в жизнь эти идеи — справедливость, миролюбие, умеренность, — то сможем повлиять даже на лорда-правителя!
Пятый собеседник фыркнул.
— Это ты — наследник могущественнейшего Дома, Эленд, а мы далеко не так влиятельны. Телден и Джастес, возможно, никогда не возглавят свои Дома, а Кевокс — не сердись, друг, — вообще особого влияния не имеет. Мы не можем изменить мир.
— Мы можем изменить образ жизни наших Домов, — сказал Эленд. — Если Дома перестанут ссориться из-за пустяков, мы обретем реальную силу в правительстве — вместо того чтобы просто склоняться перед капризами лорда-правителя.
— Да, знать с каждым годом становится слабее, — согласился Джастес. — Наши скаа принадлежат лорду-правителю, наши земли — тоже. Его поручители определяют, на ком мы должны жениться, и мы не спорим. Даже наши каналы официально — его собственность. Убийцы из братства устраняют тех, кто говорит слишком открыто или слишком преуспевает. Так жить невозможно.
— Да, тут я согласен, — сказал Телден. — Конечно, болтовня Эленда о классовом неравенстве кажется мне глупостью, но я понимаю, что мы должны выступить против лорда-правителя единым фронтом.
— Точно, — опять заговорил Эленд. — И именно это мы должны…
— Вин! — послышался чей-то шепот.
Вин вздрогнула всем телом, чуть не свалившись с подоконника, и огляделась по сторонам.
— Наверх глянь, — предложил голос.
Она подняла голову. На подоконнике этажом выше сидел Кельсер. Он улыбнулся, подмигнул и кивком указал Вин на галерею.
Вин оглянулась на ставни, за которыми скрывался Эленд, а Кельсер уже промчатся сквозь туман мимо нее. Наконец она оттолкнулась от подоконника и последовала за Кельсером вниз, с помощью монетки замедлив падение.
— Ты вернулся! — радостно воскликнула она, приземлившись.
— Да, сегодня днем.
— А что ты здесь делаешь?
— Навещал одного нашего друга, — ответил Кельсер. — Похоже, он не слишком изменился с прошлого раза.
— С прошлого раза?
Кельсер кивнул.
— Да, я пару раз подсматривал за этой компанией после того, как ты мне о ней рассказала. Тут не о чем беспокоиться — они не опасны. Просто кучка вельмож, которые вместе болтают и пьют.
— Но они задумали свергнуть лорда-правителя!
— Это вряд ли, — усмехнулся Кельсер. — Они просто занимаются тем же, чем и все вельможи, — стоят планы. Ничего необычного. Молодые лорды частенько заранее договариваются о союзе, еще не получив реальную власть.
— Нет, тут другое, — возразила Вин.
— Вот как? — весело спросил Кельсер. — Ты так давно стала аристократкой, что уже можешь судить об этом?
Вин вспыхнула, а Кельсер засмеялся и ласково обнял ее за плечи.
— Только не переживай. Они симпатичные ребята — для лордов, конечно. Я обещаю не убивать никого из них, хорошо?
Вин кивнула.
— Может, они нам еще пригодятся… Они выглядят более восприимчивыми к новым идеям, чем другие. Просто мне не хочется, чтобы ты потом разочаровалась, Вин. Они все равно останутся аристократами. Даже если им не нравится собственное положение, это не изменит их природу.
«Точь-в-точь как Доксон, — подумала Вин. — Кельсер готов поверить самому худшему об Эленде».
Но разве она могла ожидать иного? Когда ведешь такую борьбу, как Кельсер и Доксон, гораздо легче — и спокойнее — верить, что все, находящиеся в стане врага, — воплощенное зло.
— Кстати, что с твоей косметикой? — спросил Кельсер.
— Не хочу об этом говорить, — буркнула Вин, снова мысленно возвращаясь к разговору с Элендом.
«Почему я расплакалась? Идиотка! Да еще начала спрашивать его, спал ли он со скаа…»
Кельсер пожал плечами.
— Ну и ладно. Нам следует уйти. Сомневаюсь, что молодой Венчер и его приятели станут обсуждать что-то интересное для нас.
Вин промолчала.
— Я уже трижды подслушивал их, Вин, — сказал Кельсер. — Если хочешь, изложу тебе вкратце суть их разговоров.
— Хорошо, — вздохнула Вин. — Но я обещала Сэйзеду, что вернусь в бальный зал.
— Тогда возвращайся скорее, — посоветовал Кельсер. — Клянусь не рассказывать ему, что ты использовала алломантию.
— Он сказал, что мне можно.
— Он так сказал?
— Да.
— Это моя ошибка, — заявил Кельсер. — И не забудь попросить его принести тебе шаль прежде, чем отправишься к карете, — у тебя платье спереди испачкано пеплом. Я буду ждать вас в лавке Клабса, карета остановится возле нее, потом поедет дальше. Будем соблюдать приличия.
Вин снова кивнула, и Кельсер, подмигнув ей, спрыгнул со стены и исчез в тумане.
24
В конце концов, я должен поверить в себя. Я видел людей, сознательно уничтоживших в себе способность видеть правду и добро, но не думаю, что я — один из них. Я все еще замечаю слезы в глазах детей и чувствую их боль.
Если я когда-нибудь разучусь этому, то буду знать, что перешел грань и надежды на спасение нет.
Кельсер был уже в лавке, когда приехали Вин и Сэйзед. Он сидел на кухне вместе с Хэмом, Клабсом и Призраком, потягивая вино.
— Хэм! — радостно воскликнула Вин, проходя на кухню. — Ты вернулся!
