Войцех Жукровский - На троне в Блабоне
Ни улочка, ни смрадный переулок рядом с каналами, проложенными от дворца халифа, не менялись, убыло, правда, стариков, зато прибыло детей, и сын Фатьмы, юный Али, стал похож на подрастающего козленка. Женщины одаривали его пригоршнями фиников, мужчины пощипывали за шею, глядя на него с вожделением.
Минуло двенадцать лет. Однажды вечером, едва мать уснула, мальчик выскользнул из дома, а утром положил на ее ложе золотой браслет. Тогда она обняла его своими натруженными руками и горько заплакала.
— Кем был мой отец? — спросил он. — Он является мне ночами и будто зовет меня, манит скользить среди спящих, неуловимый, как дым от костра.
— Твой отец был вором, — призналась мать, — но он никого не обидел… Он отнимал у тех, кто безнаказанно крадет сам, прикрываясь щитом высокого рода, закона и сильных друзей. Твой отец принес себя в жертву тебе. Он не хотел служить тебе дурным примером, к тому же для трех желудков рису было маловато, и он отправился в путь, нанявшись в услужение к богачу купцу. Раз уж ты, наперекор наукам муллы, пошел по его стопам, то так, видимо, хочет сам Аллах.
И мальчик стал красть, а был он изворотливым, как змея, проворным, как ласка, пролезал между прутьями решеток, отпирал засовы, снимал перстни со спящих, а те, чувствуя, как он гладит их во сне, блаженно улыбались.
Однажды он отправился в караван-сарай и присмотрел там богатого чужестранца. Он не обмолвился с ним и словом, лишь собирал рядом верблюжий помет, а потом, улучив момент, подошел вплотную и из-под бурнуса выкрал тугой кошелек. Закидал его навозом и вынес, никем не замеченный, на улицу.
В кошельке оказались золотые пиастры и коробочка с рубинами. Мать схватилась за голову, поняв, какое это богатство. Кошелек они тотчас бросили в пересыхавший летом колодец, боясь, что поддадутся искушению: начнут продавать камни и разменивать золотые монеты. Когда придет лето, мальчик спустится по веревке вниз и босой стопой нащупает клад.
Али, посвистывая, бегал со сверстниками к реке на рыбалку, а мать стирала рубахи и отбеливала их на солнце.
В тот день случилось неожиданное. У порога их дома появился незнакомец и спросил, не здесь ли обитает вдова Ахмада Талиба. Он желал выяснить, какова ее судьба, за кого вышла замуж, как растет сын… Соседи доброжелательно и пространно рассказали о Фатьме и Али. Издалека крикнули подходящей женщине, что явился пришелец с вестями о муже.
Она подбежала, с трудом переводя дыхание. Сотни глаз следили за их встречей. Фатьма стояла, освещенная ярким солнцем, прижимая к груди корзину с бельем. Сердце ей говорило, что этот рослый и богато одетый чужестранец и есть ее пропавший Ахмад.
К великой досаде соседей, Фатьма попросила вновь прибывшего переступить порог ее жилища. И, лишь закрыв на засов дверь, они пали друг другу в объятья.
Ахмад рассказывал о своем путешествии, о холоде и тяготах, о разбойниках и о коварстве купцов, которые грабят, не вынимая ножа, не угрожая мечом. Их караван добрался до Индии. Там он спас жизнь своему хозяину, когда тигрица напала на лагерь. Он поведал о неблагодарности и о человеческой подлости. Они укрылись в пещере и, швыряя горящими сучьями, отогнали хищника. Но из-за их воплей и рыка раненой бестии, подобного грому, свод пещеры обрушился, и Ахмад оказался заживо погребенным. Купец, от которого его отгородила каменная лавина, ушел утром, даже не попытавшись откопать своего слугу.
За это его постигла кара. У выхода из ущелья на караван напали разбойники, разграбили, перебили слуг, а самого купца столкнули с проклятиями живым в пропасть.
Потом они разбили лагерь в той самой пещере, дивясь, что ее очертания изменились. Они растащили камни, ибо в одном из коридоров помещался тайник с их сокровищами. Скрываясь в темноте, Ахмад слышал их совет, видел в свете факелов, в каком месте они закопали награбленное.
Когда на следующий день разбойники удалились, он схватил мешок с сокровищами и ушел по тропинкам в горы. Изнемогая от голода и жажды, он не в силах был тащить на себе добычу. Плача, бросал он по одному золотые кольца и цепи, пока у него не осталась горсточка рубинов. Сторонясь большой дороги, добрел до Индии и там расхворался. Болел он долго. Нищенствовал, работал на полях, разделяя участь бедняков. Ждал, когда посланные для наведения порядка на границу войска вернутся, сообщив об уничтожении разбойников, и караваны вновь двинутся долинами.
Однажды у городских ворот он среди сотни других голов опознал голову предводителя разбойников, насаженную на кол.
Тогда он решил вернуться. Немало препятствий одолел он в пути, блуждал в пустыне, попал в рабство к курдам, но всякий раз присущая ему благородная повадка и поразительная ловкость открывали ему сердца людей и распахивали ворота тюрем.
Зашитые в рубище рубины сохранились: вши, колючки чертополоха и налипшая на одежду грязь отпугивали самых алчных грабителей, ни у кого не протянулась рука пошарить под плащом оборванца.
Подъезжая к Багдаду, он продал один из камней, приобрел достойную одежду, оружие и лошадь. Сперва он хотел разузнать у соседей, каковы дела в семье, и лишь потом открыться своим близким. И поэтому решил переночевать в караван-сарае. И тут радость возвращения помрачила его рассудок, он опростоволосился, дал украсть у себя все свое богатство.
Ему не остается ничего иного, как пуститься в обратный путь, поскольку он вернулся с пустыми руками.
И тогда, обняв его, Фатьма поведала шепотом, что кошелек, похищенный искуснейшим из искусных, уже опередил его, что он находится в этом доме и покоится укрытый на дне колодца, а вором является не кто иной, как его собственный сын Али.
А вскоре и сам Али стукнул пальцами в доски и был принят в объятья отца.
Сын примчался домой с удивительной вестью. Рыба затащила леску его удочки в глубь канала. Пытаясь освободить крючок, он забрался под его мрачную арку и тут обнаружил, что один из прутьев решетки, за которую он схватился, болтается в гнезде и вылезает из каменного основания. Через щель можно проникнуть в канал, ведущий ко дворцу визиря. Сгорая от любопытства, он стал пробираться по скользким камням и услышал, как слуги похваляются своим участием в подготовке к свадебному пиршеству, расставляют столы; до него донесся также свист бича и голоса стражников. И тогда он возжаждал проникнуть ночью во дворец и лишить сокровищ того, кто выжимает золото из каждого жителя Багдада.
Отец выслушал со вниманием этот дерзкий план и вполголоса сказал:
— Вовремя я вернулся, сын мой, это будет и твое и мое последнее дело, поклянемся в том Аллаху и пойдем вместе! Слишком я тебя люблю, чтобы отпустить одного.
