Лэйна Джеймс - Книга камней
Во-вторых, ты обвиняешься в том, что на третий день последней седмицы весны ты столкнула с купола башни Тейна, наследного принца Виннамирского и Ксенарского, пытаясь убить его.
В-третьих, ты обвиняешься в том, что утром пятого дня первой седмицы первого летнего месяца намеренно убила малолетнего Робина, второго принца Виннамирского и Ксенарского. За эти преступления ты предстала перед судом.
Признаешь ли ты себя виновной?
Джессмин слушала слова обвинения, намеренно оставаясь глухой к воспоминаниям о своем крошечном рыжеволосом мальчугане. В голосе Эовина, однако, ей послышалась дрожь, причиной которой не мог быть преклонный возраст посланника. Может быть, это гнев и ярость? Джессмин как-то не приходило в голову, что Д'Ар тоже может считать Сандаал виновной.
— Признаешь ли ты себя виновной? — повторил посланник.
В последовавшей тишине Сандаал Д'Лелан медленно подняла голову и сказала только одну фразу:
— Я невиновна, милорд.
Этот тихий, почти небрежный ответ так рассердил добрых граждан Ксенары на галереях, что пришлось послать стражников, чтобы успокоить самых горластых из них. Дождавшись восстановления порядка, Эовин Д'Ар снова обратился к пергаменту:
— Королева желает выслушать показания Райнарда Мэлвика, который является слугой во дворце.
Мэлвик, высокий и очень худой мужчина в ливрее, выступил вперед. Он был среднего возраста и происходил из Катая, во дворце он работал камергером королевской половины. Сохраняя на лице угрюмое выражение, он поклонился королеве, посланнику, а потом изложил свои показания. Из его показаний следовало, что леди Д'Лелан неоднократно уходила из дворца поздно ночью и возвращалась только на следующий день. Это обстоятельство вкупе с частыми визитами к ней Рафа Д'Гулара, заставило его прийти к заключению, что Сандаал является одним из действующих лиц заговора, целью которого было возвести на престол королевства Кила Д'Гулара.
Услышав это утверждение, Дэви вскочил на ноги.
— Всем известно, что Раф Д'Гулар терпеть не мог своего отца. Если его визиты к леди вообще имели политические мотивы, то, скорее всего, эти двое интриговали против Хэррена Д'Гулара, а не против королевы, — герцог оглядел толпу. — Что касается ночей, которые леди проводила вне стен дворца… она проводила их со мной. И пусть только кто-нибудь посмеет усомниться в моей преданности ее величеству.
Мэлвик хотел было оскорбиться, но в зале послышались смешки, и он промолчал. Столь открытое признание в тайных свиданиях с Сандаал застало зрителей врасплох и даже слегка их развеселило. Джессмин в раздражении бросила взгляд на Гэйлона. Судя по его лицу, король Виннамира думал о чем-то своем, рассеянно поглаживая кончиками пальцев Колдовской Камень в золотом перстне. То, что Камень отзывался на прикосновения хозяина крошечной голубой искоркой, вселило в Джессмин слабую надежду.
Между тем свидетели один за другим выходили вперед и давали свои показания, повернувшись лицом к Сандаал. По закону девушка имела право возражать и оспаривать показания каждого из них, но она молчала. Один лишь Дэви не прекращал своих попыток опровергнуть многочисленные свидетельства. Его попытки выглядели благородно и чистосердечно, хотя не всегда отличались безупречной логикой. Лорд Д'Ар же слишком близко к сердцу принимал свою роль обвинителя, так что несколько раз королева вынуждена была послать стражника, чтобы прервать беспорядочную перебранку между ним и герцогом.
Последними двумя свидетелями, вызванными для дачи показаний, были сестры Д'Ял. Катина отвечала на вопросы посланника откровенно, но с явным отчаянием в голосе. Служа королеве, фрейлины подружились, и Катина успела полюбить Сандаал, несмотря на ее подчас непредсказуемое поведение.
Затем настал черед Розы Д'Ял. Со своего возвышения Джессмин наблюдала, как младшая из сестер подходит к столику Эовина. На лице молодой леди отразилось какое-то горькое чувство, но оно быстро исчезло, и на губах Розы появилась все та же ласковая улыбка, к какой королева успела привыкнуть за все долгие месяцы. Ее рассказ оказался несколько бессвязным, и посланнику несколько раз приходилось направлять его в нужное русло. Несмотря на это, показания Розы нанесли Сандаал сокрушительный удар.
Любительница слухов и сплетен. Роза оказалась обладательницей превосходной памяти и могла пересказать содержание услышанной беседы или воспроизвести давние события в малейших подробностях. Даже Великий посланник был удивлен, услышав подробное изложение всех разговоров, которые он вел с фрейлинами ее величества по дороге в Каслкип. Джессмин прислушивалась к ее показаниям с растущим интересом и тревогой, а герцог Госнийский надулся и покраснел.
— Сандаал была моей ближайшей подругой, — громко объявила Роза. — Но я должна говорить правду, не так ли, лорд Д'Ар?
— Безусловно, дитя мое.
— Так вот, теперь я понимаю, что она работала на Д'Гуларов с самого начала, даже когда мы были в Виннамире. Вскоре после того, как мы приехали в замок, мы отправились в Киптаун за покупками, и Сандаал встретилась там с каким-то ксенарским моряком. Они разговаривали совсем недолго, а потом моряк заторопился и исчез. Еще тогда я подумала, что это выглядит как-то странно, но потом позабыла про это… и не вспомнила, даже когда герцог Госнийский вернулся в замок и я узнала о том, что ксенарские матросы напали на принца Тейна в Миллтауне.
Джессмин увидела, как потрясенный Дэви вскочил на ноги.
— Она лжет! — воскликнул герцог, недоверчиво глядя на Розу. — Ты называешь себя ее подругой и говоришь о ней такое?!
Молодая леди выглядела смущенной и подавленной.
— Но это правда, милорд, — наконец выдавила она. — Почему я должна говорить что-то иное?
— Действительно, почему? — прорычал Дэви.
— Милорд Госни, — предупредил Дэви Эовин Д'Ар, — вы ничем не поможете леди Д'Лелан, если станете вести себя подобным образом.
Дэви сел на место, не спуская глаз со смазливого личика Розы. Она не осмеливалась встретиться с ним глазами и смотрела в пол. Сандаал же не пошевелилась, ни когда услышала обвинение, ни когда Госни так резко выступил в ее защиту. Наконец Дэви не выдержал и подошел к ней, облокотившись на перила возвышения таким образом, что его голова была лишь чуть ниже головы Сандаал.
— Почему ты ничего не возразишь против этого? — спросил он. — Или то, что нам тут рассказывали о ксенарском моряке в далеком от моря Киптауне — правда?
Леди Д'Лелан продолжала молчать, низко наклонив голову, но Дэви заметил, как на серый шелк платья упала и расплылась темным пятном слеза. Сердце Дэвина бешено заколотилось в груди. Это не могло быть правдой. Он ошибся, усомнившись в Сандаал раньше, и теперь…
