Холли Лайл - Испытание пламенем
— Джейк, солнышко, ну-ка, в палатку. Быстренько! Бегом!
Джейк, увидев знакомую игрушку, засмеялся и помчался к ней со всей быстротой, которую позволяли маленькие ножки. Играть! Да еще так срочно! На бегу он повизгивал от нетерпения. Как Лорин любила этот счастливый визг! На сей раз она лишь вздрогнула, но не от холода. Доверчивый, такой доверчивый! Он просто представить себе не может кошмаров, которые жизнь может обрушить на него в одночасье!
Она подняла свое орианское оружие, передвинула предохранитель и сказала Питеру, который тоже достал автомат:
— Он говорил тебе, что эта штука может и парализовать, и убить, в зависимости от того, что тебе нужно, так?
Питер кивнул, не сводя глаз с летящего пузыря, который приближался с поразительной скоростью.
— Ага.
— Будем стрелять?
— Оглушать, — ответил он. — От этого вреда не будет.
Оба выстрелили одновременно и бросились прочь с линии огня, чтобы не попасть под рикошетный обстрел — шар оказался окутан защитным экраном, который развернул выстрелы в обратную сторону. Питер остался невредим, а Лорин ощутила удар в ногу и выяснила сразу две вещи. Первая: она не может встать. Вторая: эти парализующие выстрелы, может, и не причиняют необратимого вреда, но боль от них просто адская! Она лежала, обхватив свою ногу, от боли из глаз ручьем катились слезы, она с трудом сдерживалась, чтобы не взвыть, но нельзя было пугать Джейка.
Питер опустился рядом с ней на колени.
— Черт побери! Слава Богу, что мы стреляли парализующими зарядами.
— Значит, мы не можем его сбить?
— Видимо, нет.
Шар полетел медленнее. Лорин села. Теперь, когда этот пузырь оказался так близко, она сквозь сияние рассмотрела внутри женщину и скрючившегося мужчину. Не люди, оба. Но облачены в красивые одежды. В руках ничего похожего на оружие. И оба отчаянно машут Питеру и Лорин, словно добрым друзьям.
— Может, не стоит в них стрелять? — задумчиво произнесла Лорин. — Даже если у нас будет шанс.
— Может, и не стоит.
Шар опустился на землю вне пределов защитного экрана. Джейк выскочил из палатки и с криком кинулся к Лорин:
— Валсебник из стланы Оз! Валсебник! Из Оз! Мама!
Нога Лорин все еще была парализована. Лорин хотела встать, но ничего не вышло. А потому она села на ледяную землю, в зад ей впивались острые камешки, джинсы промокли от снега, а она сидела и смотрела, как появилась прекрасная женщина, с ней мужчина, как растаял сияющий шар и превратился в ничто, как эти двое подошли к защитному экрану Эрика, остановились, потом прошли сквозь него, словно никакого экрана и не было. Джейк с подозрением разглядывал женщину.
— Доблая фея? Зьлая ведьма? — бормотал он. — Доблая фея? Зьлая ведьма?
— Это вовсе не ведьма, — сказала ему Лорин, подумав, что женщина понравилась бы ему больше, оденься она в розовое бальное платье с невероятно пышными рукавами. И будь она в огромной короне.
— Привет, — проговорила женщина с южным выговором. Совсем как у Лорин. Что-то было неправильно. Так не должна говорить женщина с удлиненными глазами, золотистой кожей и отливающими металлом медными волосами, которые тем не менее ухитрялись выглядеть натуральными. — Лорин, я понимаю, это нелепо, но у нас мало времени, а я должна была с тобой встретиться. Я — Молли. Твоя сестра.
Молли вглядывалась в лицо, очень похожее на ее собственное. Точнее, на лицо, которое у нее было на Земле. Лорин смотрела на нее с изумлением.
— Молли? Они говорили, что ты изменилась, но… Так ты действительно Молли? — Лорин снова попробовала встать, и Молли заметила, что правая нога ее сестры совсем не шевелится. — Я бы встала и поздоровалась, но не могу. — Она с усилием улыбнулась.
— Что случилось?
— Я пыталась застрелить вас, а защита отразила удар и послала выстрелы рикошетом обратно. Как видишь, я не успела вовремя убраться с дороги, вот мне и досталось.
Теперь настала очередь Молли удивляться.
— Я… боюсь, я не знаю, как это лечить…
— Надеюсь, все не так плохо. Мы стреляли парализующим зарядом. Потому я пока еще жива и могу сказать тебе «здравствуй». Мы понятия не имели, кто вы такие. Но тут такие дела делаются, что мы подумали, вы собираетесь нас убить. — Лорин обняла малыша, который прятался за нее от Йенера и Молли. — В нашем положении не приходится думать о презумпции невиновности.
— А сейчас вы не собираетесь в нас стрелять?
Мужчина рядом с Лорин опустил автомат, но не убрал палец с курка и продолжал напряженно следить за пришельцами.
— Вы здесь, чтобы нас уничтожить? — спросил он.
— Нет.
— Тогда мы не будем стрелять.
— Из них он самый разумный, — объяснил Молли Йенер. — Кажется, его зовут Питер.
Лорин и мужчина обменялись настороженными взглядами, потом мужчина признал:
— Да, меня зовут Питер. Однако вы, сэр, знаете меня лучше, чем я вас. Разве мы встречались?
— Нет, не встречались, — ответил Йенер. — Я последовал за вами сквозь ворота около Медного Дома и следил в доме Лорин. Поэтому я и узнал, что у Молли есть сестра и что… те люди, — он указал на полукруг мужчин и женщин, повернувшихся к замку предателей, — …собирались ее убить.
— Больше не собираются, — мрачным тоном ответила Лорин. — Они и пальцем тебя не тронут. Я заставила их поклясться и подписать документ. — Она протянула Молли руку. — Будь добра, помоги встать, а то я сижу и чувствую себя беспомощной идиоткой. Может, я смогу сотворить себе стул или что-нибудь похожее, тогда и поговорим.
Молли потянулась к Лорин…
…их пальцы коснулись друг друга…
…в голове Молли взорвалась бомба яркого света, боль вонзилась ей в мозг, как тепловой снаряд, обнаруживший наконец цель.
Наверное, она вскрикнула, но точно не помнит. Оглушающий рев в черепе заглушил все звуки. Ей казалось, она падает, но тело больше ей не принадлежало. Даже руку не выставишь, чтобы смягчить падение. Но кто-то поймал ее и опустил на нечто мягкое. И кто-то приложил теплый компресс ко лбу и придвинул к губам чашку. Зрение ей изменило. Свет в голове слепил не хуже абсолютной тьмы.
…Не видит…
…Не слышит…
…Не может двигаться…
…Не говорит…
…Почти не думает.
Внезапно боль отступила и, как приливная волна, оставила после себя массу вещей.
Воспоминания.
Воспоминания, которые ей не принадлежат. В голове возникли образы матери и приемного отца, она их узнала. Узнала, как будто прожила с ними всю жизнь. Знала, какого будущего они для нее хотели. Знала, чего хотели от магии, каким хотели видеть мир. Она сама оказалась частью чего-то огромного, более значительного, чем сама могла вообразить.
