Катарина Керр - Чары зари
— Но… э-э… я не хочу делить комнату с кем-то еще. Не мог бы я… о… э… поспать на сеновале?
— Почему бы и нет? Там полно места.
Перрин взял еще кружку эля и нашел место в уголке, чтобы никому не мешать. Хотя он собирался напиться до такого состояния, чтобы ни о чем не думать, его планы изменила прислуживающая в таверне девушка. Она была маленькой и круглолицей, с темными волосами и все понимающими темными глазами. Ее улыбка обещала по крайней мере несколько интересных часов. Перрин решил, что она — гораздо лучший способ отвлечься от мыслей о Джил, чем пьяный сон и похмелье. Он поболтал с девушкой несколько минут, спросил, как ее зовут, выяснил, что Элайда, и обнаружил, как и ожидал, что он ей совсем не нравится. Когда девушка собралась уже уходить, Перрин улыбнулся ей своей особой улыбкой. Хотя он никогда не понимал, что именно делает, это сработало — как и всегда. Элайда пораженно уставилась на него, приоткрыв рот, и задержалась около него. Перрин снова улыбнулся. Девушка нервно взглянула на владельца таверны, затем придвинулась поближе.
— А хозяин не будет возражать, если ты немного поболтаешь с посетителем? — спросил Перрин.
— Нет, если это только разговоры.
— А ты ему кто? Дочь?
— Ха! Совсем нет.
— Правда? — Перрин замолчал и еще раз улыбнулся своей особой улыбкой. — Значит, часть твой работы — согревать ему постель?
Элайда покраснела, но придвинулась еще ближе. Ее полные груди коснулись его руки. Перрин был вознагражден, увидев, как ее взгляд стал мечтательным. Элайдда улыбнулась ему в ответ. Приметив, что владелец таверны увлечен беседой с какими-то купцами, Перрин рискнул положить руку на щеку Элайды.
— Мне он не кажется особо привлекательным мужчиной. Девушка вроде тебя может себе найти гораздо лучшую компанию на ночь. Видишь ли, я сплю на сеновале. Не хочу… э… ну… кому-то мешать. Я могу отправиться туда прямо сейчас.
— Я приду чуть позже, но не смогу задержаться слишком надолго, — Элайда захихикала, словно была навеселе. — Да ведь это и не займет много времени.
Со смешком Элайда поспешила в кухню. Перрин не пошел сразу за ней и оставался в таверне, пока не допил эль. Следовало также развеять подозрения хозяина, если они у него и появились. Затем лорд незаметно проскользнул на сеновал. Поскольку девушке требовалось скрываться, Перрин не стал брать лампу. Он нашел свои вещи в стойле, поднял их наверх по лестнице и, поминутно спотыкаясь, долго бродил в темноте, пока не разложил одеяла и не стянул с себя сапоги. Сев на одеяла, поверх кучи сена, Перрин начал задумываться: почему он вообще занимается этим. Для чего ему совращать женщин? Ни одна из них никогда не сравнится с Джил. Мысли о ней чуть не заставили его расплакаться, но через несколько минут его отвлек тихий шорох: Элайда взбиралась по лестнице. Перрин отправился встретить ее и поцеловал прежде, чем у нее появилась мысль изменить решение.
— О, боги! — ее голос выражал искреннее беспокойство. — Не понимаю, что со мной и почему я побежала за тобой.
— С тобой все в порядке. Давай ляжем, и я покажу тебе, почему ты это сделала.
Она покорно позволила ему уложить себя на одеяла. Вначале Элайда держалась робко, но с каждым поцелуем Перрин чувствовал не только нарастающее возбуждение, но и силу, странное темное чувство, которое поднималось из глубины и наполняло его, пока не стало чем-то более требовательным, чем просто плотское влечение. Девушка постанывала у него в объятиях от каждой ласки. Наконец она поймала его руку.
— У меня нет времени снимать платье. Просто подними его, прямо сейчас. Пожалуйста!
Как только они закончили, она в последний раз поцеловала его и искренне призналась, что хотела бы остаться на всю ночь, после чего поспешила назад, к своему ревнивому мужчине. К тому времени Перрин так устал, что был рад ее уходу. Он упал на одеяла и уставился вверх, в странную тьму, которую изредка прорезал свет. Эта тьма медленно кружилась вокруг него. Когда Перрин закрыл глаза, ощущение движения осталось. Оно было таким сильным, что его затошнило, и Перрин быстро открыл глаза. Он чувствовал, как холодный пот стекает у него по спине и груди, а губы дрожат. Они похолодели, и от них отлила кровь. Он хотел было встать и пойти попросить помощи в таверне, но понял, что ему не удастся спуститься с лестницы, не сломав себе шею. Перрин мог только лежать, тискать пальцами солому и молиться о том, чтобы не умереть.
Его охватила паника. Она ударила, как штормовая волна по причалу. Перрин вспомнил мастера двеомера, который забрал Джил, — как тот насмехался над ним, а затем добавил одно последнее оскорбление. Он сказал, что Перрин должен прекратить воровать женщин и лошадей, иначе это убьет его. Тогда Перрин предположил, что парень имел в виду какого-нибудь разъяренного мужа или любовника, но теперь все понял. Что-то пошло не так. Что-то очень серьезное, а он не знал, что именно. А мастер двеомера? Интересно, он знает? И поможет ли ему, если знает? Маловероятно, судя по злым словам, которые тот страшный человек бросал ему в лицо. Мысли Перрина путались, они кружили и кружили у него в голове, пока наконец он не заснул, погрузившись во тьму без сновидений.
Примерно за два часа до полудня на следующий день, когда баржу привязали к причалу на реке, Джил наконец впервые увидела дан Дэверри. Он находился примерно в полумиле к северу. Она долго смотрела на массивные стены, на город, раскинувшийся на семи холмах. Даже с такого расстояния Джил могла рассмотреть крыши королевского дворца. Высоко над башнями плыли и бились на ветру золотистые знамена трона крылатого дракона.
— Впечатляющий вид, не правда ли? — спросил Саламандр. — Давай выведем коней на твердую землю и поедем верхом. Подожди, пока не увидишь ворота.
Ворота достигали двенадцати футов в высоту и двадцати в ширину и были украшены резными панелями с переплетающимися узорами. Железную обшивку тоже украшали ряды переплетающихся спиралей и розочек. Толщина стен составляла футов двадцать. Джил с Саламандром прошли по внутреннему коридору и с другой стороны обнаружили еще одни ворота, украшенные так же изысканно, как и первые. За ними находилась широкая площадь, где вокруг мраморного фонтана, сделанного в форме крылатого дракона, росли дубы. Оттуда расходились узкие улочки, они как будто кружили между домов и поднимались в гору или петляли внизу между лавок и таверн; на западе они спускались к озеру. Куда бы ни посмотрела Джил, везде сновали люди. Они спешили по каким-то своим делам. То и дело попадались великолепно одетые всадники из королевской стражи.
Саламандр отвел свою спутницу на постоялый двор — трехэтажный брох, который стоял среди зеленого сада. Джил посмотрела на крышу, покрытую прекрасной черепицей, и увидела, что в окна вставлено стекло.
