Ольга Подпалова - Ведовство-2: Чисто шотландский девичник
- И слава Тьме, - зло ответил Кира. - После такого "улучшения" можно не встать. Я отстраняю тебя от этого дела. Все равно толку от тебя чуть.
Вот такого я не ожидала. Стало обидно. А потом пришла холодная злость - в голове уже формировался план дальнейших действий. Что ж, Кира, кажется, ты начал терять хватку и недооценивать окружающих.
Развернувшись, я отправилась в замок. Говорить ничего не стала - вдруг понял бы что-то. А за мной не последует - за столько лет я все же узнала о его привычках немало и могла предугадать некоторые действия. Например, что сегодня он ничего предпринимать не станет. Очень зря.
Говорить что-либо девчонкам я пока не стала. Рано. Надо было еще кое-что уточнить, а уже потом посвящать их, поскольку помощь в этом деле мне действительно может пригодиться. В разговоре с Кирой я умолчала об одной догадке. Думала обмозговать ее вместе с ним, но раз я ему не нужна, значит и мне не нужен он. А теперь посмотрим, кто быстрее и сообразительнее. Что ж, если это дело и не было приоритетным для меня, то теперь станет таковым. Ты не прав, Кира, и это я тебе докажу.
Всего лишь догадка постепенно обрастала деталями, подтверждая ее правильность. Созданная Роком копия Гриммуара, затем ассимилировавшая с башней, теперь подчинялась мне, как новой хозяйке. За прошедший год я почерпнула из нее массу информации. Был там и ритуал, чрезвычайно похожий по описанию на происходящее сейчас. Оставалось проверить лишь еще одну деталь.
Вбежав в комнату, я бросилась искать ручку в сумке и хоть какой-то листочек. То, как долго грузилась операционная система, довело меня едва ли не до белого каления. Но увы, значений кельтских рун я просто не знала. Раньше не было надобности. Гугл выдал несколько тысяч ссылок, и я клацнула на тринадцатую. Всегда любила это число.
Дарагор вырезал свое имя на телах жертв древнескандинавскими рунами. И если задуматься, то руны, помимо того, что имели эквивалент в виде букв латиницы, обладали так же и своим собственным значением, которое в них вкладывали кельты.
Я быстро записала имя маньяка на листике, а под каждым символом вписала эквивалентную руну. Итак…
"Д" приравнивалась руне "Дагар", означающую день. Что ж, с этим все понятно - медэксперты каждый раз утверждали, что жертвы были убиты в светлое время суток.
Дальше следовала буква "А", соответствующая "Ансур". Кельты обозначали этой руной богов (асов) или высшие силы. Если проводить аналогию, в нашем случае асов вполне могли заменить любые существа, не относящиеся к роду людскому, хоть фейри, хоть демоны, хоть оборотни. Хотя фейри, пожалуй, самые явные кандидаты - не зря же на их территории происходит вся эта чертовщина. Буква "Р" и руна "Раиду" обозначали линию. Элементарно - пентаграмма, точнее ее линии. Я почувствовала воодушевление и охотничий азарт. Я чуяла, что "встала на след", что мои предположения верны! Впрочем, не стоило радоваться раньше времени. Ликовать я стану, если каждая из рун впишется в намеченную схему.
Пятая буква "Г" - руна "Гебу" - означала "передача". Возможно, передача силы? Это объяснило бы полное опустошение ауры. "Отала", соответствующая "О", подразумевала какое-либо имущество, чаще недвижимое, переходящее в наследство. "Замки!" - догадалась я.
Все сложилось замечательно, прекрасно вписываясь в схему ритуала. Дарагор не зря писал свое имя на телах жертв, это была не просто подпись гордящегося своей "работой" маньяка. Таким образом колдун замыкал на себя нити силы, чтобы стать энергетическим центром пентаграммы, когда придет время ее активировать. И ведь сегодня рисунок был закончен - убитая на закате ведьма поставила своей смертью последнюю точку на рисунке.
Что бы там не мнил Кира, но медлить было нельзя! Если Дарагор активирует рисунок силы, то получит такое могущество, которое и не снилось Совету и Снежным, постоянно делящим территории и сферы влияния. И лишь одно могло разрушить коварные планы ренегатов - смерть самого зачинщика. Дарагора.
Лика
Если после бессонной ночи я немного свыклась с мыслью, что меня просто использовали, сыграв на желании доверять людям, то события дня так и не дали в этот вывод окончательно поверить. Я чувствовала себя чертовски виноватой перед Огнеславой, словно самолично помогала оказавшейся демоницей Шейд подстраивать ловушку на огненную ведьму.
А ведь, если задуматься, именно так и получалось. Я с нею познакомилась. Я привела ее за наш столик в том пабе. Опять же именно я пригласила ее на празднование Самайна и затем способствовала ее попадению в замок. Как ни посмотри - везде и всюду я поступала опрометчиво и почти что бездумно, полагаясь на чутье, которого, как выяснилось, у меня нет.
От того, что Слава так ничего по этому поводу так и не сказала, становилось лишь гаже на душе. Ее дежурная фраза о том, что моей вины здесь нет, казалась пустышкой. Я-то знала, что это не так.
Поездка в замок мне запомнилась плохо. Я раз за разом переживала случившееся, просто убивая время бессмысленными попытками понять, почему же я не разглядела фальши в речах и поступках двуликой "подруги". Из странного состояния заторможенности меня вывел магический всплеск от сожжения ведьмы. Почему-то ее смерть воспринималась тоже как-то странно. Я видела, как бесновалась Огнеслава и злилась Янина, но сама этого не испытывала. Словно в мозгах был какой-то блокиратор - оставалась возможность думать, но не переживать что-то большее, чем уже была "занята". Может и хорошо, что так выходит? Иначе б мой мозг уже просто вскипел.
Зато за весь день я ни разу не вспомнила о Никларе. Это я осознала, лишь увидев его во дворе, встречающего нашу машину. Хорошо еще, что он не последовал за мной. Говорить с ним не было никакого желания. Не сегодня. Сейчас я просто не могу и не хочу ничего слышать и знать. Если он попробует со мной поговорить, я просто сорвусь и скажу многое из того, чего на самом деле не думаю.
После таких поездок на самом деле надо лечиться. У людей в белых халатах, работающих в симпатичном заведении с мягкими стенами. Я даже подавила желание истерично захихикать.
Впрочем, я знала, как надо выводить себя из этого состояния. Нестерпимо захотелось услышать единственного человека, который все эти годы после смерти сестры радовал меня своей беспечностью и жизнелюбием. Вытащив из кармана телефон, я долго смотрела на дисплей, не решаясь набрать номер. Какое-то внутреннее чутье буквально вопило, чтобы я не звонила. Я ведь только испорчу ей настроение. Маша всегда очень четко определяла по голосу мое душевное состояние. Но мне так хотелось услышать мелкую. Решившись, я набрала все же номер киевской квартиры.
- Алло, - я постаралась сделать свой голос жизнерадостным, чтобы не напугать девочку.
