Раймонд Фейст - Принц крови
Джеймс немного помолчал.
- Ты знаешь чародея Пага?
- Пага все знают. Он очень могущественный волшебник. Никто после Макроса Черного не может с ним сравниться. Я - плохой заклинатель и знаю только несколько простых фокусов. Поэтому мне там не понравится.
Джеймс улыбнулся:
- Он кое-что мне сказал. Он сказал, что если мне когда-нибудь придется говорить от его имени, то я должен сказать вот что...
- Что-то, от чего я захочу поехать в Звездную Пристань? - с ухмылкой спросил маленький человечек. - Должно быть, это что-то удивительное.
- Я уверен, он знал, что я встречу тебя или кого-нибудь, на тебя похожего, кто привнесет в искусство волшебства в Звездной Пристани нечто новое, и знал, что это очень важно. Думаю, поэтому он и просил меня запомнить вот какие слова: там нет никакой магии.
Накор искренне рассмеялся.
- Он очень остроумный человек, особенно для чародея.
- Ты поедешь в Звездную Пристань?
- Да, - кивнул Накор. - Думаю, ты прав. Паг хотел, чтобы я туда поехал, и знал, что тебе придется сказать мне именно это, чтобы заманить меня.
- Отец о многом знал раньше других, - сказала Гамина, которая все это время молча ехала рядом с мужем. - Думаю, он знал, что Академия чародеев, предоставленная сама себе, отгородится от всего мира и займется внутренними проблемами.
- Чародеи любят сидеть по пещерам, - согласился с ней Накор.
- Тогда сделай мне одолжение, - сказал Джеймс.
- Какое?
- Объясни, что значат эти слова о том, что там нет никакой магии.
Накор задумчиво прищурился.
- Остановитесь, - сказал он. Джеймс, Гамина и Накор свернули на обочину, чтобы пропустить тех, кто ехал за ними. Накор вытащил из своего мешка три апельсина и спросил Джеймса: - Ты умеешь жонглировать?
- Немного, - ответил Джеймс.
- На, попробуй, - Накор бросил ему апельсины.
Джеймс, ловкость которого казалась сверхъестественной, поймал фрукты, подбросил их в воздух и начал быстро жонглировать ими, удерживая одновременно лошадь на месте.
- А с закрытыми глазами можешь? - спросил Накор.
Джеймс вошел в ритм и зажмурил глаза; он изо всех сил старался не открывать их, хотя ему все время казалось, что апельсин уже пролетел мимо ладони.
- А теперь попробуй одной рукой.
Джеймс уронил апельсины и открыл глаза.
- Что?
- Я просил тебя жонглировать одной рукой.
- Зачем?
- Это просто трюк, понимаешь?
- Не совсем, - ответил Джеймс.
- Жонглирование - трюк. Это не волшебство. Но, если ты не знаешь, как его делать, оно кажется волшебством. Вот почему люди бросают жонглерам монетки на ярмарках. Чтобы уметь жонглировать одной рукой, надо кое-чему научиться. А когда ты научишься делать это без участия рук, то поймешь, о чем говорил Паг, - сказал исалани, погоняя лошадь.
Арута и Анита стояли перед тронами; старшие сыновья вошли в зал. За те четыре месяца, что молодые принцы были в отъезде, принц и принцесса испытали и горе и радость: сначала узнали, что Боуррик пропал, а потом - что он нашелся. И в душе их осталось пустое место, как осталось оно на церемонии там, где раньше стоял барон Локлир.
Братья встали перед родителями и официально поклонились. Аруте показалось, что они изменились. Он отправлял в Кеш мальчиков, а вернулись мужчины. Теперь они вели себя уверенно там, где раньше были просто развязны, решительно - там, где были порывисты, а в глазах читались следы встреч со злом и жестокостью. Арута просматривал донесения, которые доставляли ему скороходы, но только сейчас прочувствовал их.
- Мы рады, что наши сыновья вернулись, - сказал он громко, чтобы все могли слышать. - Мы с принцессой счастливы приветствовать их.
Потом он сошел с возвышения и обнял Боуррика и Эрланда. Анита тоже обняла обоих, чуть задержавшись, когда ее щека прижималась к щеке Боуррика. Елена и Николас подошли поприветствовать старших братьев, и Боуррик, прижав к себе сестру, сказал ей:
- После Всех этих благородных кешианских дам ты - простое, но редкое сокровище.
- Простое! - воскликнула она, отталкивая его. - Ничего себе! - Эрланда она попросила: - Расскажи мне о дамах кешианского двора. Все-все. Что они там носят?
Боуррик и Эрланд переглянулись и расхохотались.
- Не думаю, сестричка, что ты заведешь здесь подобную моду, - произнес Боуррик. - Кешианские дамы не носят почти никакой одежды. Нам с Эрландом это зрелище показалось очень привлекательным, но, боюсь, папа, взглянув один раз на свою дочь в кешианском придворном костюме, навсегда запрет тебя в своей комнате.
Елена покраснела.
- Ну все равно расскажешь мне все. Мы должны готовиться к свадьбе барона Джеймса, и мне понадобится что-нибудь новое.
Николас тихо ждал своей очереди, стоя рядом с отцом, и Боуррик с Эрландом одновременно заметили его.
- Привет, братишка, - сказал Боуррик. Он наклонился так, чтобы его глаза оказались вровень с глазами Николаса. - Как ты поживаешь?
Николас обвил руками шею Боуррика и заплакал.
- Сказали, что ты погиб. Я знал, что нет, а они говорили, что да. Я так боялся.
Эрланд почувствовал, как непрошеная влага подступает к глазам, и, повернувшись к Елене, еще раз заключил ее в объятия. Анита всхлипывала от радости, да и Елена тоже, и даже Арута с трудом сдерживался.
Наконец Боуррик поднял мальчика и сказал:
- Хватит, Ники. Мы оба живы и здоровы.
- Да, - подтвердил Эрланд. - И скучали по тебе.
- Правда? - спросил Николас, вытирая слезы.
- Да, - ответил Боуррик. - В Кеше я встретил мальчика, который был ненамного старше тебя. Тогда-то я и понял, как сильно скучаю по тебе.
- Как его зовут? - спросил Николас.
- Его звали Сули Абдул, - ответил Боуррик, по его щеке текла слеза.
- Какое необычное имя, - сказал Николас. - А что с ним случилось?
- Я расскажу тебе о нем.
- Когда? - с нетерпением семилетнего ребенка спросил Николас.
Боуррик поставил мальчика на пол.
- Может быть, через пару дней возьмем лодку и поедем на рыбалку. Хочешь?
Николас выразительно закивал, и Эрланд взъерошил ему волосы.
Арута кивком головы отозвал Джеймса в сторонку, к ним присоединился и герцог Гардан.
- Завтра я обо всем с тобой поговорю, - сказал Арута Джеймсу, - но, судя по донесениям, ты заслужил нашу величайшую благодарность.
- Мы сделали только то, что было необходимо, - ответил Джеймс. - Наибольшей благодарности заслуживают мальчики. Если бы Боуррик вернулся в Крондор вместо того, чтобы, рискуя жизнью, догонять нас или если бы Эрланд не понял бы все так быстро... кто знает, что могло бы произойти?
Арута положил руку на плечо Джеймса.
- Твое желание стать герцогом Крондорским стало нашей любимой шуткой, верно?
