Gedzerath - Рождение легиона
Наш путь лежал на юг, в приморский город Стейблсайд.
– «Приморский город, рыжая заря» – тихонько напевала я, спускаясь со ступенек вагона вместе с прочими земнопони. Уж не знаю, что они такого углядели в моей привычке ходить на своих четырех, но я иногда слышала краем уха шепотки про то, что «командир-то пегас, а все ж как мы, по землице ходит. Видать, уважает земнопони, ведь сама среди них выросла…», хотя и старательно изображала при этом слепоглухонемого прапорщика – «Упал он в море гроздью янтаря…».
Жаль, не дожил певец до момента, когда его песенку, хоть и с переделанными словами, будет напевать мелкая пятнистая кобылка, скептически оглядывающая конечную остановку своего железнодорожного путешествия. Хоть и построенный на берегу теплого Моря Вечности, город был на удивление сер и неприметен, по большей части представляя собой нагромождение складов и сортировочных фабрик, занимавшихся хранением, сортировкой и упаковкой доставляемых из-за моря фруктов. Похоже, весь город пропах цитрусовыми, должно быть, неимоверно беся этим своих постоянных обитателей, хотя для нас этот тяжелый, терпкий аромат подгнивших фруктов был явно в диковинку.
– «Мммм, какой запах!» – протянул Хай, весело глядя на мою обливающуюся потом тушку – «Отсюда весь город кажется одним огромным апельсином. Или лимоном. Или бананом».
– «Ага. Или гнилым лимоно-апельсино-бананом» – прохрипела я, стараясь как можно незаметнее стащить с себя ярко-алый плащ кентуриона – «Хай, давай команду строиться и выдвигай ребят к порту. Я скоро сдохну на этой жаре в своем доспехе!».
– «Эх, командир! Ничего ты не понимаешь во фруктах!».
– «Я много чего понимаю во фруктах, опцион!» – недовольно бухтела я, сидя в гамаке, подвешенного в полутьме выделенного нам грузового трюма. Пузатое, округлое судно с плавными обводами сужающихся к верху бортов напоминало скорлупку грецкого ореха и весело подскакивало на невысоких волнах, с шумом стучавших в его округлый, словно пузо, нос. Я понятия не имела, к какому типу парусных судов относилась эта лохань, но то, что она возила в своем чреве фрукты, фрукты и еще раз фрукты, мы почувствовали сразу после погрузки и теперь, сидя в полутьме трюма, мои верные бойцы имели полную возможность продегустировать всю гамму запахов прелых фруктов и овощей.
– «Хорошего должно быть понемногу!» – возразила мне Сильверхуф, все еще тянущая лямку простого легионера десятой кентурии в наказание за свой провал – «У меня от этих запахов аллергия, да еще и морская болезнь…».
– «Запашок тут действительно отвратный» – признала я, ворочаясь с боку на бок в промокшей от пота тунике – «Но зато можно наловить рыбки и хорошенько ее накоптить про запас. Да и просто пожарить можно. Знаешь, как классно получается морская рыба с лимоном, например? Ммммм, просто объеденье!».
– «Ты ела мясо, командир?» – оторопело спросил меня кто-то из второго десятка, в то время как мордочка лежавшей в своем гамаке Сильверхуф постепенно начала приобретать странный зеленоватый оттенок – «А… А зачем? И почему именно морскую?».
– «Хха! Ничего ты не понимаешь в кулинарии!» – перевернувшись на спину, я поудобнее пристроила крылья и начала фантазировать, с интересом следя за эволюциями цвета на морде лежащей неподалеку серебристой кобылы – «Морская рыба, в отличие от речной, не имеет этого соленого запаха, напоминающего запах свежей мочи. Вот помню, однажды на свадьбе подруги собрались наши друзья-врачи, а к столу как раз подали речную…».
– «К-кентурион… Пожалуйста…» – простонал кобылий голос из соседнего гамака – «Меня… Сейчас…».
– «А? Ох, прости, Сильверхуф!» – опомнившись, я стукнула себя копытом по голове – «Не бойся, буду молчать про рыбу. Просто корабль до нас возил одни фрукты, вот и пропах ими от палубы до киля. Ну, зато в местном сортире, или по-морскому, гальюне, запахи тоже не подарок (серебристая кобылка позеленела еще больше и уткнулась мордой в свою сумку, лежащую в ее изголовье), хотя и перебивают трюмный аромат. А тут у нас хорошо, хоть и жарко. Ладно, о рыбе говорить не будем, тогда о чем?».
– «Ну… О море?».
– «А что с ним?» – удивленно спросила я, в то время как при слове «море» Сильверхуф приняла крайне забавный салатовый цвет и начала барахтаться в своем гамаке – «Мы лежим, корабль плывет, гамаки качаются туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда…».
– «Бгрллррррг!» – не выдержав, серебристая кобыла издала довольно забавный с точки зрения физиологии звук и принялась лихорадочно выбираться из гамака, после чего со стоном ломанулась к лестнице на палубу, сбив по дороге спускающегося по ней помощника капитана.
– «Эй, чего это она?» – возмутился едва не навернувшийся с лесенки земнопони – «Очумела штоль, тупая кобыла?».
– «Эта «тупая кобыла» может сломать тебе все четыре ноги, после чего оторвать «пятую» и забить этой штукой насмерть. Ясно?» – сверкнула я глазами из своего гамака на бравого морячка. Конечно, его можно было понять – начальство на корабле, как ни крути, но и своих легионеров задевать я не позволяла никому – «Что нужно, помкапитана?».
– «Старшого хочет видеть капитан» – пробухтел жеребец, впрочем, вдохновившись моим замечанием при виде сотни вооруженных морд, недобро поглядывавших на него из десятков гамаков, развешенных по всему трюму – «И в трюме не блевать!».
– «Хорошо» – покладисто согласилась я, выпрастываясь из тканевого гамака – «Если захочу поблевать – я тебя найду и сделаю это в твой карман. Ну, что застыл? Веди, морской конек!».
– «О неееет!» – прошипела капитан, глядя на мою мордочку, с интересом нюхающую воздух – «Это она! Ну, нам теперь точно хана!».
– «С чего бы это вдруг?» – удивилась я, оборачиваясь и глядя на приближавшуюся ко мне грифину. Или грифониху? Я порылась в памяти, вспоминая прочитанные во время болезни книги об этих пернатых кошках – «Фрау капитан? Какая милая шляпка… А можно и мне такую поносить?».
– «Не фрау, а фроляйн, пятнистая!» – вновь зашипела капитан, подходя ко мне вплотную и недобро глядя на меня своей клювастой мордой. В отличие от моего знакомого фрайхерра, эта птичка была еще молода, и ее внушительного вида когти глубоко впивались в палубу, инстинктивно хватаясь за нее при каждой волне, в то время как красовавшийся на грифине темный камзол красиво развевался на теплом морском ветру – «Это точно она! Да еще и с кучей сухопутных крыс!».
– «Ага» – решив, что разговор о моде не состоялся, я отбросила всякую вежливость и мерзко ухмыльнулась в морду сердито хмурящейся птицекошке – «Это я. И что веселее всего, эти сухопутные крысы получили в свое подчинение это судно. Здорово, правда?».
