Маргарита Епатко - Путь Грома
С довольным урчанием псы набросились на еду.
– Не рано ли я пришел? – раздалось кряхтенье прямо перед домом.
Псы напряглись, они усиленно оглядывались и принюхивались, не в состоянии обнаружить источник звука.
– Место! – скомандовал леший, и псы кинулись к дому, прячась в узкие норы, вырытые у входа.
– Ты вовремя, старшой, – бросил мужчина в пустоту.
Перед ним стал проявляться силуэт седого сгорбленного старика. Спутанные серо-белые пряди свисали на глаза, почти закрывая лицо. Он тяжело опирался на высохший весь в трещинах сук. Старец сделал несколько шагов к лешему. Отбросил волосы и неожиданно строгим взглядом пронзительно синих глаз пригвоздил мужчину к месту.
– Я вот все думаю, – прохрипел он. – Правильно ли мы делаем, открывая проход? Ну, не будем помогать, и станет одним волкодлаком меньше. Но ведь все умирает в свой срок. Это закон жизни.
– Мы уже обсуждали это, – мягко, но настойчиво возразил леший.
– Угу-угу, – как филин заухал старик. – Если бы не этот колдун, – он задумчиво почесал бороду. – Думаю, ты прав, – продолжил он разговор, но теперь скорее не с лешим, а с самим с собой. – Его лес прикрывает наш. Он нам нужен.
– Светает, – прервал его монолог леший.
– Угу-угу, – словно не слыша его, продолжал старик.
Резким движением он подбросил вверх свою палку. Она взлетела в воздух и, словно нож, острым краем пропорола находящуюся перед ними действительность. Видневшийся недалеко предрассветный лес. Скованная на краю деревни первым льдом небольшая речушка и мостик через нее. Тропинка ведущая в деревню. Все это оказалось просто занавесом. Распоротой декорацией, за отогнувшимися краями которой показалась сочная буйная зелень другой реальности.
Там ярко светило солнце на безоблачном синем небе. И оттуда на леших налетел порыв теплого летнего ветра. Только, похоже, действительность, находящаяся перед ними, не хотела мириться с ролью декорации.
Снизу, от разрезанной надвое тропинки, она начала складываться. Будто чьи-то умелые руки заштопывали образовавшуюся дыру. Вот уже не видно зеленых кустов и деревьев. Еще немного и в залатанной прорехе исчезло солнце, а на кусочке синего неба жирной заплаткой затемнел лес. Как натянутая струна с легким звуком что-то лопнуло в воздухе. И за темным зимним лесом слегка посерело небо. Начинался рассвет.
– Как думаешь, успели? – спросил леший.
– Успели – не успели, мы слово сдержали, – проворчал старик. – Прощевай. Через тридцать дней свидимся, – он явно сердился на себя за то, что поддался на уговоры лешего. – А колдун твой все равно не жилец. Я тут кое-что видел, – он сунул лешему в руку липкий комок паутины и стал растворяться на глазах.
– Через месяц свидимся, – попрощался с ним леший.
Настя лежала на земле, чувствуя, как коченеют от мороза пальцы на руках. Она открыла глаза, пытаясь понять, где она находится. И сразу же увидела озабоченное лицо Ильи. Затем над ней появилась Параскева, судя по выражению лица, и движению губ, старуха опять что-то выговаривала девушке. Потом над ней склонилось улыбающаяся мордаха брата. Он тоже что-то говорил. Но из-за звона в ушах Настя не могла разобрать, ни слова. Она попыталась сосредоточиться. О чем это она только что думала? Ах, да, у нее замерзли пальцы. Пальцы– когти, руки-лапы. Без шерсти холодно. Она с усилием поднесла свою руку к лицу.
– Пальцы, рука, – прошептала она еле слышно.
– Да угомонитесь вы, – неожиданно рявкнул Илья на причитающую Параскеву и вопящего от радости Рыжика. – Я не могу понять, что она говорит.
Наступила тишина, в которой отчетливо прозвучали слова Насти.
– У меня опять появились пальцы!
– Девочка, моя, – колдун ласково обнял Настю. – Теперь все будет хорошо. Поверь мне. Я знаю, ты сейчас плохо себя чувствуешь. И у тебя единственное желание отдохнуть. Но нам надо отправляться в путь. Ты меня понимаешь?
– Да, – тихо, но четко сказала Настя. – Но я очень хочу есть.
– Чуть позже, солнышко мое, – колдун зыркнул на попытавшихся ему возразить Рыжика и Параскеву.
Он помог Насте подняться.
– Ты помнишь про переход?
Настя кивнула.
– Тогда давай смотреть, где он появиться. Переход только для нас с тобой. Следовательно, только мы его и увидим.
Они застыли на полянке, оглядываясь, в поисках хоть какого то намека на изменения. Колдун начал нервничать. По его внутренним часам выходило, что до восхода оставалось всего-то секунд двадцать и если не сейчас… Неужели лешие передумали?
– Там, у куста, – неожиданно произнесла Настя, Похоже, у нее не было сил вытянуть руку, чтобы показать направление. – Там что-то не так.
Колдун обернулся и посмотрел туда, куда был устремлен взгляд девушки.
Он ничего не видел. Несколько кустов припорошенных снегом. Такая же пожухлая трава вокруг. Может, любимая утомленная последними событиями, что-то перепутала? Он пожал плечами и стал вновь оглядываться вокруг.
– Там, – настойчиво повторила Настя. – Куда же ты смотришь? Листик у кустика на верхушке.
Илья опять обернулся и замер. На кончике пожухшего, но каким-то чудом удержавшегося на ветке последнего листа серебрилась замерзшая капля.
– Быстрее туда! – колдун бросился к кустам.
Настя едва переставляла ноги. Ей больше всего на свете хотелось лечь спать. Но она знала, почему колдун не берет ее на руки, а заставляет идти. Она должна все сделать сама. Сама.
– Быстрее, – он обнял ее за талию, приняв на себя практически весь вес ее тела.
Но непослушные ноги вновь обретенного тела, казалось, напрочь отказывались слушаться свою хозяйку.
– Я не могу. Я, правда, не могу, – расплакалась Настя. – Ноги как веревкой опутанные.
– Как веревкой? – стоявшая до этого без движенья Параскева, выхватила из фартука ножик для трав и бросилась девушке под ноги. – А мы это веревку в клочья, в куски! – и старуха остервенело принялась рубить траву у ног Настены.
– Хватит бабушка. Я могу идти, – она отстранилась от колдуна и сделала несколько вполне твердых шагов. – Я должна это сделать сама.
Илья кивнул, и, подойдя, встал рядом.
– Пора – он указал на куст, где обледеневшая капля вдруг засверкала, выплескивая перед ними тепло и запах другого мира.
И они, взявшись за руки, шагнули в это сиянье вместе.
– Куда они делись? Какой листик? Что ты делаешь на земле? – Рыжик никак не мог уловить смысл случившегося. Буквально несколько мгновений назад рядом с ним стояли Илья и Настя. Теперь их нет. Исчезли. Уставшая Параскева на коленях устроилась на траве, воткнув нож в подмерзшую землю.
– Пора домой, малыш, – тяжело вздохнула Параскева. – Мы сделали все, что от нас зависит. Остается только ждать.
