Элизабет Вон - Военный трофей
— Ваше Высокопреосвященство. — Я села рядом. — Я могу поговорить с вами лично?
— Конечно, дочь Кси. — Архиепископ занял стул рядом со мной, поправляя складочки на своём одеянии. Дьякон Броудус занял свою обычную позицию, чуть позади архиепископа, и зло нахмурил брови.
— Ваше Высокопреосвященство, прежде чем мы продолжим заседание совета, я чувствую, что должна обратить ваше внимание на то, где я спала в лагере военачальника.
— Спали? — Дризен перешёл на шёпот. — И где же?
Я подождала, пока он пригубит чай.
— В постели военачальника, Ваше Высокопреосвященство.
Он поперхнулся чаем, забрызгивая напитком одежду. С широко раскрытыми глазами архиепископ отказался от помощи дьякона и сам вытер платком пятна.
— Дитя, о чем вы говорите?
— Я говорю, что в лагере военачальника, спала в постели военачальника, Ваше Высокопреосвященство.
— О, моё бедное дитя.
Его лицо покраснело.
— Ваше Высокопреосвященство, я хотела обсудить с вами данный вопрос, так как он меня очень беспокоит.
— Дитя, я… — Архиепископ Дризен заёрзал на стуле, лицо стало пунцовым. — Нет никакой необходимости описывать подробности…
— Благодарю за вашу готовность пощадить меня, Ваше Высокопреосвященство, но я чувствую, что вы должны знать правду.
— П-правду? — На его лбу выступили бисеринки пота. Он отложил в сторону чай и стрельнул по залу глазами в поисках спасения.
— Я больше не девственница, Ваше Высокопреосвященство.
Я сделала глоток чая, чтобы дать ему время переварить информацию.
— Правда? — пропищал он. Лицо дьякона Броудуса вытянулось в трубочку, а глаза вылезли из орбит.
— Да, Ваше Высокопреосвященство. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — У иностранного принца могут возникнуть проблемы с признанием этого факта.
Бедный человек покраснел ещё сильнее.
— Мы уверены, что будущий жених войдёт в ваше положение, дочь Кси.
— Увы, Ваше Высокопреосвященство, не все так всепрощающи как вы.
На последней проповеди он обсуждал этот момент в подробностях, и я была уверена, что моё известие он сочтёт как затруднение.
— Это может представлять проблему, дитя. — Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. — Я зря поверил, что военачальник уважает наши традиции.
Я наклонила голову.
— За всё короткое время, проведённое с его людьми, мне показалось, что они терпимы к нашим верованиям. — Я поднялась со стула. — Благодарю, Ваше Высокопреосвященство. Ваши слова принесли мне утешение.
Он выглядел успокоившимся и смущённым в то же время.
— Вы всегда можете доверять мне, Ксилара.
Я подошла к окну, стремясь проверить, что Кир всё ещё здесь. Симус уверил меня, что он не уедет раньше установленного срока, но моё сердце всё равно боялось. Быстрый взгляд в окно и я убедилась, что равнинники готовятся к уходу, но пока ещё не ушли.
С кружкой в руке ко мне подошёл Озар. Воцарилось тягостное молчание.
— Озар…
— Лара…
Мы оба рассмеялись, но Озар покачал головой, когда я попыталась заговорить.
— Нет. Сначала я. — Он убрал выбившийся из моей причёски локон. — Для Анны и меня ты как дочь, Лара. Не вини нас в том, что мы желали защитить тебя.
Слезы наполнили мои глаза.
— Я не хочу причинять вам боль, — прошептала я.
Озар повернулся выглянуть из окна.
— Я хорошо подумал, Лара. Должен признать, я молился, что всё будет хорошо. Пытался представить, что сказал бы твой отец. Когда ты сняла ту брошь с плаща Симуса, ты пыталась спасти чужую жизнь. Достойная цель. Но короли и королевы думают не об интересах отдельной личности, а служат на пользу своего народа и страны в целом. — Он повернулся ко мне. — Ты научишься быть великой королевой, Лара, но будешь несчастна и потеряешь часть души в процессе. Наступит день, когда ты примешь правильное решение, но его цена будет преследовать тебя всю жизнь. Ты будешь оплакивать людей, которыми пожертвовала, вместо того, чтобы радоваться жизням, которые спасла. Ты — Кровь, но я не могу желать тебе такой судьбы. Ещё тяжелее признавать, что наш птенец отрастил крылья. — Он рассмотрел моё лицо с кривой усмешкой. — В твоих доводах есть здравый смысл, Лара. — Он вздохнул и выглянул в окно. — Этого ты хочешь? — Он посмотрел на меня искоса. — Или точнее, его ты хочешь?
Я кивнула и подняла руку удостовериться, что корона осталась на месте.
— И кто будет управлять твоей землёй, дочь Кси? — Никакого осуждения в глазах, только искреннее беспокойство. — Ты уже думала об этом?
Я улыбнулась ему, на душе стало немного легче.
— Ты читал «Эпопею Ксайсона»?
Он проворчал:
— Да, но надеялся, что ты о ней не вспомнишь. — Его усталые глаза заискрились старым озорным огоньком. — Очень хорошо. У тебя есть моя поддержка, военный трофей. — Он кивнул на группу позади нас. — И у тебя будет их поддержка, как только они успокоятся. Придумай оправдание покинуть комнату на некоторое время и позволь Уоррену и мне с ними переговорить.
Тут к нам, чуть прихрамывая, подошёл Симус с кружкой в одной руке и тарелкой пирожных Анны в другой.
— Попробуйте.
Мы с Озаром приняли угощение. Один укус, и я поняла, где самая горькая часть моего плана. Я изучила тёмные глаза Симуса с сожалением.
— Видимо, я разгневала повара.
Симус кивнул.
— Очевидно, слухи дошли до кухни. — Озар уронил пирожное на тарелку. — Сходи, поговори с нею.
— Она твоя жена.
Озар выгнул бровь.
— Ты дочь Кси и военный трофей. От этой обязанности ты не сможешь отмахнуться.
С этим я не могла поспорить.
* * *Как всегда, в замковой кухне стояла жара, толпился народ и царил настоящий хаос. Слуги, казалось, были в особом бешенство. Ещё не войдя в комнату, я услышала, как Анна ругает девицу за то, что та разбила тарелку. Анна ругала всех, стоя в центре кухни в переднике покрытым пятнами от еды и размахивая деревянной ложкой. Я замерла в двери и просто немного понаблюдала за нею. Она была расстроена и срывала злость на всех, кто находился в поле зрения.
Один из слуг заметил меня и сказал что-то Анне. Она приняла высокомерный вид и повернула голову, покачивая подбородками. Я ответила на палящий взгляд, вскинув голову. Анна нахмурилась.
— Еда пришлась вам не по вкусу, госпожа?
— Анна…
— Эй, не смей останавливаться! — Анна закричала на мальчика, который следил за мясом на вертеле. Она повернулась ко мне с непроницаемым лицом.
— Говорят, ты хочешь уехать с тем варваром.
— Анна…
Её лицо тут же изменилось — «маска» разбилась на моих глазах.
