Абрам Ранович - Как создавались жития святых
Обзор книги Абрам Ранович - Как создавались жития святых
А. Ранович
Как создавались жития святых
Христианское многобожие
Известный венгерский ученый — исламовед Гольдциер приводит в своих «Магометанских этюдах» такой эпизод. В селении Амар некий сириец почувствовал ночью сильную боль в глазах; он выскочил на улицу и начал призывать Аллаха. Но брат больного заметил ему: «Разве ты не знаешь, что Аллах не может вылечить тебя? Надо призвать святого Мар-Серкиса».
Всемогущий Аллах, — оказывается, в некоторых случаях бессилен, и другое божество, которое ниже Аллаха по рангу, в своей, правда узкой, специальности сильнее Аллаха. Такова же точка зрения верующего христианина. И даже в официальном культе в таинстве соборования больного православные попы призывают на помощь господу богу особых специалистов «по исцелению немощей телесных» — святых Козьму и Демьяна, Кира и Иоанна, Пантелеймона и др.
Догмат единобожия великолепно уживается в. христианской церкви с фактическим и официальным многобожием. Кроме трех богов святой троицы и богородицы существует, по христианскому учению, целый сонм низших божеств, светлых и мрачных, благодетельных и губительных, ангелов и бесов. Евангельская литература полна рассказов об ангелах и демонах, о сатане-искусителе, о небесных и адских силах. Отцы церкви, прославляя своих богов, не отрицают реальности и языческих- божеств; они лишь считают их ниже по рангу, чем христианские боги, и злокозненными, вредными силами.
Это и понятно: если приписывается реальное существование Иисусу или богу-отцу, то нет основания отказывать в паспорте Аполлону или Зевсу. Свою борьбу с языческими богами столпы христианства рассматривали как борьбу с живыми соперниками и конкурентами. В этом отношении они продолжали древнюю европейскую традицию. Для евреев было совершенно естественно, что, например, филистимляне имеют своего бога, хотя и не столь могущественного, как Яхве, и недостойного поклонения. В книге Судей (гл. V) рассказывается о том, что филистимляне захватили в плен ковчег Яхве и поместили его в храме своего бога, Дагона; наутро обнаружилось, что Дагон лежит на земле, распростершись ниц перед Яхве; это поклонение Дагона Яхве повторилось и на следующий день, и в конце концов филистимляне вынуждены были возвратить евреям ковчег Яхве. Иевфай в той же книге Судей (гл. XI) говорит царю аммонитов: «То, что тебе дал в удел твой бог Кемош, тем владей; а то, что наш бог Яхве нам уделил, тем мы владеем».
Наряду с основными богами — Иисусом и девой Марией, наряду с менее определенными, хотя и столь же почтенными богами — богом-отцом и святым духом христианское православие и католичество широко практикуют низших богов — мучеников и святых. Эти последние не обладают столь универсальным могуществом, как основные боги, функции их более специальные и узкие, место культа ограничено. Но их легионы неисчислимы. В XVII веке ученый-богослов Болланд начал приводить в порядок жития католических святых; работа, начатая Болландом, упорно продолжается его учениками и последователями до сих пор, но конца ей не видно.
Богословы, считающие единобожие более «возвышенной» верой, чем многобожие, стараются замаскировать свое поклонение святым всякими путаными и туманными словоизлияниями. «Христианский народ, — говорит Блаженный Августин, — чествует память мучеников торжеством веры… но так, что мы не приносим жертвы никому из мучеников, а только богу мучеников, хотя и устрояем алтари в память мучеников».
В своем «Догматическом богословии» Макарий поясняет: «Церковь христова почитает праведников не как богов каких, а как верных слуг, угодников и друзей божиих, восхваляет их подвиги и дела, совершенные ими при помощи благодати божией во славу божию, так что вся честь, воздаваемая святым, относится к величеству божию, которому они благоугождали на земле своей жизнью; чествует святых ежегодными воспоминаниями о них, всенародными празднествами, созиданием во имя их храмов и т. п.» «Почитая святых как верных слуг, угодников и друзей божиих, святая церковь вместе с тем призывает их в молитвах не как богов каких, могущих помогать нам своею собственною силой, а как предстателей наших перед богом — единым источником и раздаятелем всех даров и милостей тварям, как предстателей и ходатаев наших, имеющих силу ходатайства от Христа, который один есть в собственном смысле и самостоятельный ходатай бога и человеков, давший себе избавление за всех». «Исполнение обязанности предстателей и ходатаев предполагает, что святые и по отшествии своем на небо, несмотря на отделяющее их от нас расстояние (интересно бы узнать от высокопреосвященного автора точную величину этого расстояния. — А. Р.), могут слышать наши молитвы и знать наши нужды».
Изображение святых как подчиненных предстателей и ходатаев нисколько не умаляет в глазах верующих божественного характера этих святых. Ведь и римские и греческие низшие боги назывались intercessores (посредники), advocati (ходатаи) и tutelares (покровители). Персидский бог Митра назывался mesites (посредник). Посредником же назван и сам Иисус (I посл. к Тим. 2,5). Но решающим является не название божества, а его функции и воздаваемый ему культ. В этом отношении святые — те же боги. Они такие же бесплотные, сверхъестественные существа, обладающие особым могуществом и влиянием на судьбу людей, им воздвигают алтари и храмы, они получают свечи, ладан, им возносят гимны и молитвы, преподносят обетные дары, в их честь устраиваются празднества и пиры, в церквах в день их памяти приносится «бескровная жертва», в их честь назначаются священные бдения.
Во всяком случае, в представлении самих верующих разница между святым и официальным богом только количественная, но отнюдь не принципиальная. В небольшом сицилийском городке Модике половина населения чтила святого Петра, другая половина — святого Георгия; обе группы рассматривали себя как приверженцев разных богов, и санджорджоро (поклонник святого Георгия) никогда не женился на санпьетране (поклоннице Петра).
Зачатки культа святых у первобытных народов
Культ святых не представляет собою явления специфически христианского. Своими корнями он уходит в глубь веков, к первобытному культу предков. Культ мертвых основан на анимистическом представлении о том, что существо человека — душа, или дух, или как бы его ни называли — остается жить после смерти человека, продолжая оказывать благодетельное или зловредное влияние на судьбы людей. Поэтому приходится умилостивлять эти тени умерших, чтобы обеспечить себе их благоволение.
Поскольку вера в загробное существование души распространена по всей земле — от первобытных дикарей до европейских философов-идеалистов, — то и культ мертвых самый распространенный на земле, принимающий самые разнообразные формы.
Однако не все покойники пользуются одинаковым почетом. Духи людей, которых особенно боялись при жизни, — вождей, царей, могучих воинов, сильных рабовладельцев — пользовались соответствующим почитанием после смерти. В первобытной орде власть стариков — носителей накопленного жизненного опыта, обладавших на этом основании особыми привилегиями, отражалась в сознании их сородичей в виде культа предков. Считали, что от покойных соратников и сверстников на стариков нисходит своего рода благодать, коей освящается их привилегированное положение.
Папуасы Новой Гвинеи считали, что предки, обладающие сверхъестественным могуществом, поддерживают с живыми постоянные отношения и оказывают влияние на их дела; они помогают на войне, на охоте, в рыбной ловле, защищают от опасностей на суше, от кораблекрушения на море. Предпринимая поход или путешествие, папуасы вешали на шею амулеты, чтобы обеспечить себе содействие покойников; к ним же они взывали, когда на море их настигала непогода.
Туземцы Австралии устраивали длительные церемонии, в которых они воспроизводили деяния предков. Этим церемониям посвящалось много времени; право участия в них предоставлялось только посвященным.
Меланезийское племя тами почитало духов предков, впрочем неотдаленных: дальше деда их предание обычно не идет. Оно приносило духам предков дары — небольшую чашечку вареного таро, сигару, орехи бетеля. При этом предполагалось, что бесплотные духи используют принесенные им дары, так сказать, духовно, не затрачивая их материального вещества. Поэтому жертвователь сам съедает жертвенную пищу. Жертвы имели большей частью характер сделки. Жертвователь обращается к предку: «Вот я кладу для тебя сигару, выкури ее и пошли мне рыбу». Или: «Сопровождай меня в походе и позаботься о его успешности».
Когда туземец Новой Каледонии заболевал, один из членов семьи принимал на себя его лечение. Но для этого он сначала должен был получить благословение предков. Он отправлялся к погребальной хижине, где покоятся черепа предков, и клал там несколько листьев сахарного тростника, говоря: «Я кладу на вас листья, чтобы я мог пойти подышать на нашего больного родственника и сохранить ему жизнь». Затем он кладет листья сахарного тростника у подножия фамильного дерева и говорит: «Я кладу листья у дерева моего отца и деда, чтобы мое дыхание получило целительную силу». После этого он пережевывает несколько листьев и дует на больного. Вылетающие вместе с дыханием брызги слюны с частицами жвачки должны исцелить больного силою благодати, заимствованной у черепа предка и его дерева.
