Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – маркиз
– Точно, – согласился я. – Я еще та пташка…
– Чем же ты весь день занимался? – спросила она.
– Да все нашими демонячьими делами, – ответил я небрежно. – Кстати, тебе пора бы уже стащить с меня сапоги! Недогадливая какая-то… А с виду вроде не дурочка.
Она посмотрела на меня дикими глазами и отрезала решительно и гордо:
– Ни за что! Я не служанка.
– Прости, – сказал я. – А не поможешь ли мне снять сапоги? А то прям ноги опухли… Помоги еще, как ты мне уже помогла в жестоком бою.
Она спросила польщенно, хоть и с настороженностью:
– Как именно?
– Думал о тебе, – сказал я. – В башне мага. Там была опасность, и надо было думать о какой-нибудь посторонней ерунде.
Она сперва вспыхнула от негодования, отстранилась, вроде бы даже хотела встать и уйти, но пересилила себя и сказала только ядовито:
– Представляю, что ты навоображал!
– Да, – согласился я. – Сцены должны быть яркими, чтобы не дать одолеть себя магу своими мыслями.
Она прислушалась к моему голосу, достаточно ли просящий, нет ли прежней нотки приказа, легко опустилась на колени и ответила с той же гордостью:
– Помогу. Если ты в самом деле был в бою.
– Еще в каком, – заверил я.
– Ты победил? -спросила она, ухватившись за сапог.
Я ухватился за спинку кровати, сила в руках огненноволосой красотки совсем не девичья, ответил без особой уверенности:
– Кажется… да.
– Что получил в награду? – потребовала она.
– Вроде бы, – произнес я все так же без особенной убежденности, – маркизат Черро.
Она охнула, едва не упала с сапогом в руках.
– Маркизат? Всю страну?
– Я по мелочи не играю, – сообщил я с достоинством. – Разве по мне не видно?
Она поставила сапог рядом с кроватью, взялась за другой, покрепче уперлась.
– Держись. У тебя в самом деле ноги распухли. Это у тебя такие шутки?
– Мой юмор что-то гаснет, – сказал я, – наверное, от забот о судьбах Отечества. Так что все всерьез. Я – маркиз Черро, и это сообщил сегодня пиратам.
– И тебя не растерзали?
– Растерзали, – ответил я.
Она посмотрела с недоумением.
– Но ты живой!
– Разве это жизнь? – ответил я слабо. – Устал, как собака. А растерзанный я внутри. Тело всего лишь оболочка для сохранения души, так вот я внутри весь в клочьях. Так что давай меня ласкай, ублажай и вообще потакай во всем.
Она смотрела на меня пристально.
– В чем?
– Во всем, – повторил я.
– А чем именно?
– А во всем, – ответил я нагло. – Когда приходит усталый повелитель, разве не должны все баядерки слететься к нему, как щебечущие птички, снять усталость, ну и все прочее?
– Я не знаю, что такое баядерки, – сообщила она с вызовом. – Но я не делаю того, что не делаю!
– Ну и не надо, – ответил я добродушно. – Это я так. Думал, тебе очень хочется меня ублажать, вот и разрешил… А на самом деле мне только чашечку кофе и мягкую постель…
В моих пальцах возникла чашка кофе. Я с наслаждением отхлебывал горячий напиток, не обращая внимания, какими глазами смотрит на меня девушка с огненными волосами.
– Ты… колдун?
– Фи, – сказал я, – как грубо.
– Прости. Ты маг?
– Нет, – ответил я. – Если под словом «маг» понимать человека, который занимается только магией. Я вот и тобой сейчас занимаюсь, но от этого не становлюсь бабником. Разницу улавливаешь?
Она кивнула, но в глазах все еще вопрос, а на лице тревога.
– Но если ты маг, – произнесла она нерешительно, – извини, если умеешь пользоваться магией… то ты можешь…
Она запнулась, я с удовольствием смотрел, как жгучий румянец проступает на ее смуглых щеках.
– Что? – спросил я с издевкой. – Что могу? Принудить тебя снять платье и танцевать передо мной голой?.. Не смеши. Чтоб такое делать с женщинами, не нужно магии, достаточно серебряной монеты. А то и медной. Какое все-таки у вас, женщин, самомнение… Все должны думать только о вас, добиваться только вас! А как же Родина? Как же Отечество? Ну, пусть в нашем отечестве все в порядке, зато в Бирме и Сомали нарушаются права человека, как можно в такое время думать о женщинах?.. Эх…
Я швырнул чашку в открытое окно, бухнулся на ложе, с наслаждением ощутил его мягкость и нежность.
– Ты собираешься спать? – спросила она.
– Да, – ответил я твердо. – Я устал, как пастушья собака. Если хочешь, спи на лавке – там широко. Могу разрешить лечь, даже возлечь, рядом. Только не сопеть, не храпеть, не лягаться и не стягивать одеяло. Губами тоже не плямкать, вон они у тебя какие, как оладьи.
Некоторое время в комнате было тихо. Я чувствовал, как подкрадывается сон, тело расслабилось, я даже всхрапнул разок, сконфузился и повернулся на бок.
И почти сразу ощутил, как сильные руки перевернули меня на спину. Сверху нависла Маргарита. Она почти терялась в пышном водопаде огненных красных волос, что стали еще громаднее, просто копна какая-то, даже стог, глаза на потемневшем лице рассерженно сверкают.
– В чем дело? – спросил я недовольно. – Мы же договорились…
– Мы не договаривались, – прервала она. – Размечтался! Надеешься, дам спать? Ты ошибся. Теперь покажи все, что ты воображал в башне колдуна!
Утром это я выглядел смущенным, некоторое время еще потерзавшись интеллигентской идеей, а не принудил ли я ее хотя бы косвенно, зато Маргарита цвела и пела, инстинктивно чувствуя свое превосходство.
Она сама заказала могучий завтрак, из которого сразу же умяла половину. Я с чувством вины подумал, что за время плена наголодалась, а я не настоял, чтобы не жеманничала, а жрала. Красивой женщине жрать можно, красивая даже жрет красиво. А также лопает, хавает и уминает. Да вообще у красивой все получается красиво.
До полудня я терзался сомнениями и догадками, что да как в пиратском обществе, однако к обеду пришел Гитард д’Альбре, сообщил с ходу, что бучу я поднял немалую.
– Что говорят пираты? – спросил я.
Перед нами накрыт богатый стол, Гитард со своей стороны заказал ряд экзотических блюд, стараясь поразить меня изысканностью вкуса. Присутствие Маргариты принял как должное, раскланялся со всей любезностью, на что она, разрумянившись от удовольствия, ответила так же учтиво и любезно.
– Пока обсуждают, – ответил он. – Отведайте вот этих перепелок в сметане, здесь их готовят просто необыкновенно… Вы угадали, маркиз, занимаемся прибыльным морским делом уже давно. Многие накопили немалые богатства. Вначале о них не думаешь, просто нападаешь на корабли и грабишь… Вся добыча уходит на ремонт корабля, на покупку провизии, но что-то да остается! Если самого не потопят, не схватят и не повесят, то даже не у самых удачливых за несколько лет скапливается нечто… Я еще молод и не так давно занимаюсь этим делом, но и у меня на одном дальнем острове закопано золотишко. Так, на всякий случай! И пирату понадобятся деньги, если слишком долго не было добычи, а кораблю нужен ремонт…
