Джеффри Лорд - Ричард Блейд и синяя гусеница
— Джошуа, что случилось? Почему ты мокрый? Почему вы ушли?
— У тебя просто очень нежный и ранимый брат. Его так растрогала судьба несчастной Герды, что он расплакался, и нам пришлось покинуть зал. А я вот присматриваю, как бы ему не стало плохо с сердцем. Ведь правда, Шарлотта, очень грустный спектакль? — спросил Ричард у подошедшей девчушки.
— Вовсе нет, мистер Нортон, — вежливо ответила она. — Ведь Герда нашла Кая, и они вернулись к бабушке!
— А что стало с несчастной Снежной Королевой? О ней ты подумала?
— Но она — злая, злая! Зачем она украла Кая?
— Я думаю, это от холода и одиночества. Ей, наверное, очень хотелось, чтобы ее кто-нибудь полюбил.
— Вы и правда так считаете?
Все посмотрели на Ричарда, но он и сам не зная, почему вдруг решил пожалеть Снежную Королеву. Шарлотта тут же прониклась к Блейду огромным уважением и уже не отходила от него ни на шаг. Следующие полчаса они выясняли, может ли леди стать атаманшей бандитской шайки и продолжит ли маленькая разбойница семейный бизнес, когда вырастет. У всех, кроме Джошуа, было прекрасное настроение. Парк был полон детей, вокруг пищали, смеялись, вопили и веселились ребятишки, довольно улыбались нарядные родители. Около ярко раскрашенного павильона собралась небольшая толпа — там можно было, предъявив свой лотерейный билет, получить что-нибудь вкусное или пушистое. Лотерея была беспроигрышная, и каждому ребенку доставался приз — хотя бы пакетик засахаренных орешков или смешная открытка.
Шарлотта немного растерялась при виде стольких людей у входа и остановилась на пороге.
— Смелей, — подбодрил ее Ричард. — Дай руку!
Вдвоем они протолкались к прилавку как раз в тот момент, когда толстому мальчику с рыжими волосами вручили выигрыш, при виде которого застонали все присутствующие. Это была огромная пушистая обезьяна. Она была такая большая, что к выходу ее понес не мальчик, а мужчина — тоже толстый и рыжий, наверное, отец счастливчика. После такого события, затмившего все остальные призы, общее настроение немного упало. Шарлотте досталась красивая кукла с голубыми волосами. В другое время девочка была бы на седьмом небе от счастья, но сейчас она почти не смотрела на куклу, а провожала взглядом белую обезьяну, которую хорошо было видно над головами детей и взрослых. Мальчик шел рядом с отцом и на всякий случай придерживал игрушку за заднюю лапу, снисходительно поглядывая по сторонам.
— Это Билли Доу, — сказала Шарлотта, даже не стараясь скрыть зависть. — Он ужасно противный. Но ему всегда везет!
— Он же рыжий, — объяснял Блейд, — а рыжие все везунчики. У меня был знакомый по прозвищу Янки Дудль, такого огненного цвета, что зимой, если он был без шапки, рядом с ним казалось вдвое теплее. Мы с ним однажды поспорили, кому достанется последний сэндвич. Кинули монету. Он загадал «орла», я — «решку». Конечно, выиграл он. Но дело не в этом. Мне стало интересно, и я еще несколько раз кинул монетку, уже просто так, не на выигрыш.
— Ну, и?.. — спросили все в один голос.
— Что — «ну»? «Орел» выпал одиннадцать раз подряд, вот так-то! С тех пор я с Янки больше не спорил.
— Но ведь сэндвич можно было поделить пополам, — заметила Элейн.
— Конечно. Но если есть возможность получить целый, почему бы не рискнуть?
— А если его перекрасить? — задумчиво произнесла Маргарет.
— Сэндвич? — удивился Блейд.
— Нет, рыжего. Если его перекрасить, он останется таким же везучим?
Все задумались. Наконец Джошуа с мудрым видом изрек:
— В данном случае это непринципиально.
Разъяснить свою мысль он не захотел. Ричард обратил внимание, что молодой человек уже совершенно успокоился и даже улыбался мечтательной улыбкой.
— Я думаю, это можно проверить опытным путем, — сказала Маргарет, обращаясь к Блейду.
— То есть?
— Нужно найти рыжего, убедиться, что он везучий, перекрасить и потом снова кинуть с ним монету.
Тут уж развеселились все. Блейд так хохотал, что споткнулся и чуть не расквасил себе нос. По всем правилам классической комедии это вызвало новый взрыв смеха, и компания просто-таки повалилась на небольшую лужайку. Метрах в пятидесяти начинался старинный тенистый парк с высокими деревьями и густым кустарником.
— Все равно, это нечестно, — сказала Шарлотта, прижимая к себе куклу. — В прошлый раз Билли тоже выиграл бегемота.
— Живого? — взвизгнув от смеха, спросил Джошуа.
— Нет, плюшевого. Ужасно, ужасно обидно! Мне тогда достался крошечный пакетик конфет!
— Не расстраивайся, милая, — успокоила ее Маргарет, — первым мы перекрасим твоего толстого Билли. Посмотрим, как ему тогда повезет.
— Ну, тогда уж в зеленый цвет, — решительно подхватила девочка, -или в фиолетовый!
— Тогда он точно нам не конкурент. Он просто из дома с такими волосами не вылезет, — заметил Блейд.
— Ну и пусть сидит и не высовывается!
— Ах, Шарлота, как можно быть такой жестокой! — Элейн укоризненно посмотрела на свою маленькую кузину. — Не мы решаем, кому что достается в этой жизни. Господь сам дает тому, кто этого заслуживает. И ты, видимо, еще недостаточно хороша, чтобы получить награду.
— А Билли — достаточно хороший? Никогда не поверю! Что он сделал такого, чтобы Бог любил его больше меня?
В этот момент, как всегда, оглушительно захохотал Джошуа и почти одновременно взорвалась Маргарет:
— Чему ты учишь ребенка, Элейн?! Взрослый современный человек, а говоришь такую ерунду. При чем тут какие-то заслуги и какой-то Бог? Парень купил лотерейный билет и выиграл. Или проиграл… Чистая случайность!
Джошуа повалился на траву и задрыгал ногами от смеха. Шарлотта переводила взгляд с Маргарет на Элейн, ожидая, чем кончится этот принципиальный спор. Ричарду очень не хотелось вмешиваться — хотя бы потому, что он был на стороне Маргарет, но не хотел обидеть Элейн.
В этот момент начался страшный ливень. Все побежали в парк и попытались укрыться под деревьями. Спор тут же закончился, потому что промокшие девушки обычно не склонны дискутировать, а в первую очередь заботятся о своем внешнем виде, причем независимо от того, верующие они или атеистки. Дождь отвлек и Шарлотту, а Джошуа вообще стоял под деревом с видом самого Господа Бога, который мог бы разрешил, все споры одним мановением пальца, да только не хочет связываться.
Тут с Ричардом случилась некая странная штука, которая уже бывала не однажды; правда, в более серьезных ситуациях. Все окружающее вдруг замерло, как в стоп-кадре, даже дождевые капли словно остановились в воздухе. Все находившиеся рядом отдалились и стали маленькими, но четкими фигурками. Вот Маргарет — слишком независимая, чтобы искать обыкновенное женское счастье. Элейн — добрая душа, брошенная в противоречивый современный мир. Шарлотта, вся еще в своих детских сказках и мечтах. И Джошуа, какая-то воплощенная ненужность.
