Марко Леонетти - Клыки Асуры
Надежда слабая… Этот негодяй знает, что они хранят, и пришел именно за этим. Его влечет не золото и не блеск драгоценных камней. Он возжелал забрать секрет темного алтаря. Иначе бы Голос Тииранта не испустил свой грозный воинственный клич, зовущий к оружию всех брахманов храма.
О, что за несчастная ночь!
Если Паарадж окажется в Рубиновой Палате — а он должен оказаться там во что бы то ни стало — секрет храма так и останется подернутым мраком.
Брат спустится в тайное святилище быстрее ветра из молитвенных залов. И тогда недоброжелатель Асуры, наверняка, будет пойман, — ведь едва ли найдутся во всей Вендии люди, способные остановить Святых Хранителей, заботящихся о сохранности тайного предмета, а, следовательно, и о безопасности всей страны…
Синкху не знал, что Ган Ганглери не был вендийцем.
Брахман оставил позади себя больше тысячи футов, и уже Рубиновая Палата не казалась далекой. Однако непонятное желание повлекло хранителя культа не прямо по коридору, а наверх, в молитвенные залы. Что-то интуитивное подсказывало жрецу, что его брат Паарадж все еще находится где-то в местах восславления Асуры. Возможно, он еще не закончил медитацию и потому не услышал звучный призыв Голоса Тииранта?
По собственному опыту Синкху знал, что Святые Хранители имели способность отрешаться от всего мира в своем стремлении воссоединиться с покровителем. Наверное, дух Паараджа как раз в это время покинул покои древней обители. А ведь брат нужен там, в Рубиновой Палате — вор или маг, разбойник или воин — его необходимо остановить любой ценой. Жрец принял решение подняться в зал и призвать назад ушедший дух своего брата.
Быстрые шаги, ноги едва касаются каменных ступеней.
Паарадж сидел напротив золотой статуи Асуры. Свет от свечей падал на поверхность статуи и, отражаясь, лился на брахмана, так что среди сияния и искрящегося золотом блеска брат сам походил на великого бога. Распростертые руки, покоящиеся на коленях не дрогнули, когда Синкху ворвался в зал. Не сбилось ровное дыхание, и не качнулась голова почитателя Асуры в сторону пришедшего.
Синкху был удивлен. Несмотря на кажущуюся отстраненность, Паарадж сохранял полный контроль над своим сознанием. Похоже, он даже не занимался медитацией. Тогда он должен был слышать Голос Тииранта!
— О, брат мой! — воскликнул младший из брахманов. — Тот-Кого-Никогда-Не-Будят возвестил о скорбном происшествии…
Рука жреца медленно поднялась в жесте, призывающем не нарушать тишину.
Глаза Синкху расширились.
— Поспешим же, Паарадж…
Прошло еще не меньше десяти бесконечно долгих мгновений, прежде чем второй Святой Хранитель оторвал взор от статуи Асуры и обратился в сторону брата. Глаза его полонило удивление и непонимание.
— Голос Тииранта воззвал к нашим умам, брат, — поспешил объяснить Синкху. — Кто-то проник в Рубиновую Палату и пытается выкрасть священный предмет.
— Я знаю, — спокойно ответил старший брахман. — Я знал это до того, как Валанх ударил в гонг.
— Но… Как?
— Асура сказал мне. Покровитель ведает обо всех делах, происходящих на земле и на небе.
— Когда же он велел тебе остановить дерзкого вора?
— Нет, такого покровитель мне не говорил, — ответил Паарадж, и в глазах его все больше обозначалось недоумение, озадачившее Синкху. Казалось, брат и сам пытался найти объяснение происходящему. — Асура колеблется.
Синкху покачал головой.
— Что бы это ни значило, мы должны быть в Рубиновой Палате. Помочь учителю Парамурди и Валанху. Если мы не вмешаемся немедленно, впоследствии будет, о чем жалеть.
Паарадж опустил взгляд. Святой Хранитель потратил ровно три мгновения, прежде чем принял окончательное решение.
— Идем, брат.
Паарадж надел на пальцы левой руки пять золотых перстней, а это, догадывался Синкху, могло значить только одно — второй брахман готовился к серьезной битве. Пять колец, известных как Капли Света, были неоднократно использованы главными хранителями артефакта, чтобы покарать нарушителя священных границ храма.
VИтак, молодой жрец Валанх оказался опасным противником. Опыт подсказывал Ганглери, что, затягивать поединок равнозначно тому, чтобы, подписать себе смертельный приговор, обрекая, себя на медленную казнь. В этом случае действовать нужно не просто быстро, но сказочно быстро — так чтобы даже боги ужаснулись твоему умению и ловкости.
Черный плащ Безликого демона взметнулся в воздух кожистыми крыльями кровожадного хищника. Один огромный прыжок, напоминающий полет дикой ночной бестии — и Тандар-убийца оставил позади себя двух Святых Хранителей.
Юноша-брахман, оттолкнувшись от алой стены зала двумя ногами, взлетел в воздух вслед за Парраком, предугадав, куда прыгнет Ган. Зашелестела своими складками просторная одежда шафранового цвета… Наемник перехватил Валанха в полете и, использовав инерцию движения тела своего противника, перебросил Святого Хранителя через себя. Юноша кувыркнулся над темным алтарем и вылетел за пределы площадки скудного света. Он не упал, как бы сделал это любой смертный — огромные силы духа и тела, дарованные ему покровителем, секретные упражнения, изо дня в день повышающие боевое мастерство, позволяли высшему брахману творить настоящие чудеса. Тем более, сейчас, в опасной ситуации, его рефлексы были обострены до предела.
Валанх, едва коснувшись пола ногами, оттолкнулся от твердой поверхности и вновь взмыл в воздух. Он поверг вора на землю и нанес удар в грудь, точно в солнечное сплетение.
Каково же было разочарование юного служителя Асуры, когда убийственный удар лег не в цель, а попался в капкан захвата Ганглери!
Крепко сжав предплечье брахмана одной рукой у запястья, а другой, впившись в сгиб на локте, охотник за сокровищами свалил своего более легкого противника, готовясь сломать руку хранителю культа.
Несмотря на свою молодость, Валанх оказался равен по силе любому закаленному воину. Видно, потомственные брахманы, призванные охранять страшный секрет, никогда не лелеяли свое тело в праздной неге. Используя свободную руку, он оперся о пол во время броска Гана, так что через мгновение вновь оказался на ногах — и тут же выдернул пойманную конечность из вражеской хватки.
Ночной Охотник понял, что дело скверно, Однако отступать он не привык — даже если бы в этом зале сейчас ему противостояло все полчище мрачного Азаха. Обмен быстрыми ударами не принес пользы ни тому, ни другому бойцу. А это значило, что обстоятельства начинают складываться не в пользу вора. Еще один поворот клепсидры — и в зал ворвутся десятки разъяренных хранителей. Но и это еще полбеды. Пара десятков мгновений — долгий срок. Зато Ганглери не забыл о старшем хранителе святыни — бесспорно, старец готовил неприятный сюрприз.
