Аня Чеблакова - Смерть волкам
- Узнаёшь меня, Тальнар? - спросил он.
- Нет. Что вам нужно от меня?
- А если так? - оборотень медленно поднял правую руку. При взгляде на неё у Тальнара отвисла челюсть - на руке было всего три пальца, а на месте безымянного и мизинца виднелись только обтянутые розовой кожей костяшки.
- Кривой Коготь! - вскричал Тальнар, отшатнувшись.
- Вижу, признал, - оборотень осклабился. - Ты у нас особый гость. Смотри, сколько моих волков пришло посмотреть на тебя, - он обвёл покалеченной рукой стоявших поодаль оборотней. Те не произнесли ни слова, и только стояли, мрачно глядя на Тальнара из-под немытых спутанных волос, падавших на лбы. Тальнару стало ещё страшнее. Кривой Коготь ненавидит его отца, а значит, и его самого, и что-то не похоже, чтобы все эти типы питали к Тальнару и Лантадику более тёплые чувства. Знает ли отец, что его злейший враг жив, здоров и окружён союзниками?..
Кривой Коготь словно прочитал его мысли:
- Надеешься, что папочка тебя спасёт? Да если бы он знал, где я, разве ты говорил бы сейчас со мной?
- Ты убьёшь меня? - спросил Тальнар, стараясь говорить спокойно, хотя его внутренний голос буквально вопил от ужаса.
- Нет, если ты будешь меня слушаться. Но если не будешь... Видишь ли, Тальнар, в моей стае у всех волков есть право на быструю смерть. Но поскольку ты - чужак, да притом трус, каких мало, с тобой я в случае чего разберусь по-другому. Ты будешь молить о смерти, но умрёшь только тогда, когда я этого захочу. Вступишь в мою стаю - и, может быть, тебя ждёт другая судьба.
- А что я должен буду делать? - спросил Тальнар, стараясь не стучать зубами.
- Для начала, - проговорил Кривой Коготь, - убить своего отца.
- Что?! - задохнулся от гнева Тальнар. - Никогда!
Кривой Коготь слегка, почти незаметно, кивнул и отступил назад. Тут же от группы оборотней отделились два дюжих парня, судя по виду, не раз побывавшие в переделках, и направились к Тальнару. Он поспешно поднялся на ноги, хотел отступить, но тут же один из них размахнулся и одним ударом пудового кулака сбил Тальнара с ног.
Били его жестоко и обдуманно - удары сыпались на грудь, живот, спину, рёбра, то есть на те места, что скрыты одеждой. От каждого удара их тяжелых сапог худенького Тальнара отбрасывало в сторону. Задыхаясь, вскрикивая и заливаясь слезами, он пытался хоть как-то сопротивляться, но вскоре обессилел настолько, что даже кричать больше не мог.
- Хватит! - взмолился он наконец. - Прекратите... я сейчас умру...
Его ударили ещё несколько раз, а потом оставили в покое. Распластанный, истерзанный, он остался лежать неподвижно. Больше всего ему хотелось умереть, здесь и сейчас.
Кривой Коготь вразвалку подошёл к нему и остановился, задумчиво его разглядывая. Молодой человек дышал тяжело и неровно, воздух из его губ вырывался с приглушённым сипом. Слёзы медленно текли из полузакрытых глаз, стекая по вискам на волосы. Кривой Коготь опустился рядом с ним на корточки, за волосы поднял голову Тальнара и, повернув юного оборотня к себе, посмотрел ему в лицо.
- Ну? - тихо спросил он. - Покончишь с Лантадиком сам - или предоставишь его мне? Учти, я придумаю для него очень долгую смерть.
- Да, - прошептал Тальнар.
- Что - да? - прорычал оборотень, встряхнув юношу.
- Я... убью папу, - проговорил Тальнар, смаргивая слёзы. Лучше так. Лучше пусть Лантадик умрёт быстро, даже не осознав, что произошло, чем если его будут мучить несколько дней.
- Ладно, - сказал главарь вполне удовлетворённо. - Слушай дальше. Убив отца, уходи из города - пусть думают, что ты пропал без вести. Куда идти, я тебе скажу. Всё понял?
- Да...
- Отлично, - Кривой Коготь отпустил Тальнара и тот упал на пол. - Уведите его.
Тальнара подхватили и поставили на ноги. Затем ему снова накинули на голову мешок и поволокли куда-то, почти не давая ему идти самостоятельно. Впрочем, ноги его бы не удержали.
Наконец его толкнули в спину, и он упал на твёрдую землю. Тальнар стянул с головы мешок, зачем-то свернул его и медленно положил рядом с собой. Он находился совсем рядом с Хлебным мостом.
Потерянный и запуганный, он побрёл домой, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть. Сердце, ещё недавно колотившееся, как бешеное, сейчас сжималось и разжималось еле-еле, кровь текла, казалось, вдвое медленнее, чем обычно, и сил не было совершенно. Проходя мимо киоска с сигаретами, Тальнар купил пачку папирос и коробок спичек, хотя прежде не курил никогда и не собирался этого делать.
Он дошёл до какого-то сквера, опустился там на скамейку. Стояла ясная солнечная погода, дул приятный слабый ветерок, и на сквер высыпали люди. Молодые мамы гуляли с детьми, возле киоска с мороженым щебетала о чём-то группка девочек, пожилая женщина кормила голубей, очкастый молодой человек читал книгу... Невыносимо было видеть всю эту мирную жизнь, и сознавать, что больше не принадлежишь ей! Тальнар сидел, глядя в никуда безумными глазами, его рука, лежавшая на колене, судорожно сжималась в кулак и разжималась. Голова у него сильно кружилась, а горло словно сдавила чья-то невидимая, но сильная рука. Он хотел кричать на всю улицу, распугать всех этих людей дикими воплями, ему хотелось выть и рыдать во весь голос, выкрикивая изо всех сил: "Меня укусил оборотень! Меня укусил оборотень! Помогите мне! Пожалуйста, помогите!.."
Он вытащил из кармана сигареты и коробок спичек. Вынув одну сигарету из пачки, он убрал остальные в карман. Спичка зажглась с первого раза, Тальнар поднёс её к концу сигареты и отбросил в песок. Обхватив сигарету губами, он начал курить. Было противно, непривычно, но он в оцепенении затягивался и выдыхал дым. Ему хотелось бы, чтобы ничего этого с ним не случалось. Но ещё больше ему хотелось жить. А единственным способом остаться в живых было сделать то, что ему велели сделать. И никуда от этого было не деться.
6
Оказывается, несколько дней страха и бесконечного вранья перед этим были ещё цветочками. Тайна жгла Тальнара, как будто он носил под рубашкой кусок раскалённого металла. С тех пор, как его обратили, он постоянно испытывал жгучее желание рассказать обо всём отцу, но страх и стыд удерживали его от этого: Тальнар говорил себе, что отец его просто возненавидит. Он и сам не знал, кого боится больше: Кривого Когтя или Лантадика. И страх перед Лантадиком был ещё мучительней от того, что Тальнар любил своего отца, в то время как Кривого Когтя он ненавидел со всей силой, на которую был способен.
За два дня до того, как Тальнар должен был уехать, Лантадик заявил ему, что хочет отправиться на охоту. Он не так уж часто брал сына с собой, однако на этот раз предложил ему отправиться вместе с ним - когда ещё они смогут поохотиться вместе? Хотя Тальнар терпеть не мог охоту, он согласился, чувствуя к себе огромное отвращение: ведь для него это было шансом убить Лантадика. В тот же вечер он вновь прошёл по Хлебному мосту и некоторое время бродил по краю леса, не углубляясь в самую чащу, и угрюмо ждал, пока невидимые соглядатаи Кривого Когтя не донесут вожаку о его появлении. Ждать пришлось недолго. Очень скоро в быстро сгущающейся темноте среди чёрных древесных стволов замелькали две расплывчатые фигуры. Неподалёку от Тальнара они остановились. Один из незнакомцев остался ждать, прислонившись плечом к толстому дереву и почти слившись с ним, а второй приблизился к Тальнару. Юноша мгновенно узнал его, хотя до этого лица оборотней сливались в его памяти в одну невнятную массу, из которой отдельным резким пятном выступал Кривой Коготь. Но теперь он сразу вспомнил этого молодчика - худой, среднего роста, самоуверенное лицо было бы красивым, если бы не уродливая волосатая родинка во всю правую скулу.
