Вулф Джин - Воин Сидона
НАШ корабль привязан у пирса Меннуфера, но Мит-сер'у и я сняли комнату в гостинице и будем спать здесь. Когда мы причалили, Муслак сказал нам, что должен немедленно идти в Белую Стену и сообщить сатрапу, что мы прибыли. Мит-сер'у и я сказали ему, что хотим посмотреть город. Он дал мне денег. Я купил Мит-сер'у ожерелье и новые сандалии, но у меня осталось еще достаточно, чтобы поесть в гостинице. Потом мы вернулись на корабль, но Муслака там не было, и Нехт-нефрет сказала, что он еще не вернулся. И еще она была очень злая, потому что Муслак не взял ее в Белую Стену — она никогда не была внутри, а Мит-сер'у вообще не была в Меннуфере. Мит-сер'у и я вернулись в гостиницу и сняли эту прохладную и удобную комнату, четыре пролета вверх, прямо под крышей. Слуги принесли нам воду для мытья, и взяли наши одежду, которую выстирают и принесут завтра утром. Наша кровать — циновки, постеленные на деревянной раме. Мне кажется, что это очень бедное жилище, но Мит-сер'у говорит, что это намного лучше, чем в последней гостинице. И еще есть замечательная масляная лампа с высоким пламенем — мне удобно писать.
ГОРОД очень шумный и переполнен людьми, которые выглядят возбужденными, но изнуренными, особенно те, кто ходят из одной лавки в другую в квартале ювелиров. Улицы узкие, и дома теснятся друг к другу как люди. Нижний этаж всех домов занимает какая-нибудь лавка. Иногда лавки есть и на других этажах, и Мит-сер'у говорит, что они самые дорогие и предназначены для богачей. В нашей гостинице внизу располагается продуктовая лавка — она же харчевня — и мы в ней ели. Над ней комнаты. Чем выше — тем комнаты лучше и дороже. Стены гостиницы, выходящие на улицу, очень толстые, потому что должны поддерживать много этажей. Поэтому даже на нижних этажах прохладно, а ветер и толстая крыша охлаждают верхние этажи.
Завтра Мит-сер'у хочет купить косметику. Она говорит, что собирается только посмотреть на нее, но я уже не настолько молод, чтобы поверить в это. И еще она говорит, что ее родной город, Саис, совсем недавно был столицей Кемета. Теперь сатрап правит отсюда, и она очень рада. Она не хочет видеть его и иноземных солдат в своем городе. Я сам иноземный солдат, так написано в моем свитке. Тем не менее Мит-сер'у остается со мной. Никто не знает сердце женщины.
МИТ-СЕР'У не купила новой косметики, но не расстроилась. Я обещал ей, что мы пойдем в квартал парфюмеров, но тут сатрап захотел поговорить с нами. Этим утром мы сначала пошли в квартал шорников. Мит-сер'у настаивала, чтобы я купил футляр, в котором можно носить этот свиток и чернила, и который защитит их от всяких случайностей. Мы нашли такой футляр, и, после долгого спора, купили его. И только собирались войти к квартал парфюмеров, как к нам подбежала Нехт-нефрет. Оказалось, что мы должны немедленно идти к воротам Белой Стены и там встретиться с Муслаком. Он послал десяток моряков на наши поиски, сказала она, но только у нее хватило ума догадаться, куда меня поведет Мит-сер'у.
Мы наняли ослов и поскакали к воротам Белой Стены, которая стоит на красной земле недалеко от города. Мальчишки, владельцы ослов, будут ждать нас там. Вскоре к нам присоединились Муслак и Азибааль, и стражники пустили нас внутрь. У Муслака есть фирман.
Прежде, чем я опишу крепость, я должен сказать, что только в центре города так шумно и тесно. За ним много домов пониже, в два и три этажа, красивых и больших, с садами на крыше и за окружающими их стенами. Лавок там нет, улицы достаточно широкие, по ним едут повозки и колесницы. Все очень красиво. Я думаю, что хотел бы жить в одном из таких домов. Да, и еще у города нет стены. Совсем нет.
Муслак сказал, что мы должны ждать там, куда нас привели стражники. Но я хотел посмотреть крепость и все равно ушел, пообещав, что скоро вернусь. Я взобрался на внешнюю стену, прошелся вдоль нее и поговорил с солдатами, которых там увидел. Лучшие кварталы города лежали слева от меня, а сама крепость справа. Наверно во всем мире мало подобных зрелищ.
Я слегка заблудился, и поэтому вернулся немного позже, чем собирался, но остальные все еще ждали. У Мит-сер'у был футляр, который мы купили для моего свитка, так что когда мимо шел юный писец, я попросил у него воды, чтобы смочить мое перо. (Я нашел два колодца, очень глубоких, и не смог поднять из них воду. И я не хочу еще раз ослушаться Муслака.)
Он жрец, и его зовут Тотмактеф. Он был очень дружелюбен и охотно поболтал с нами. Я показал ему мой свиток и объяснил, что не могу писать на языке Кемета, но только на том языке, на котором думаю. Он принес мне маленький горшочек с водой и заставил написать мое имя и имена остальных на куске папируса. Народ Кемета пишет тремя способами.[2] , и он показал мне все три, перед уходом написав свое имя. Больше о нем нечего сказать, но я должен был подумать побольше, прежде чем писать о нем.
Возможно лучше всего было вообще не писать о нем.
НИКОМУ не разрешают строить дома ближе, чем в полете стрелы от Белой Стены. Сама Белая Стена удивила меня, когда я увидел ее в первый раз. Она достаточна высока, но я ожидал, что она будет еще выше. И она удивила меня повторно, когда мы вошли внутрь, потому что она намного больше, чем я ожидал. У храмов в городе толстые стены и чудовищные колонны, но они ничто по сравнению с этой огромной крепостью. Несколько колец защиты, квадратные сторожевые башни у ворот и в уголках стен, сухой ров. Если какие-нибудь враги захватят стену, лучники на башнях все равно сумеют уничтожить их всех.
Солдаты, с которыми я говорил, местные, из Кемета. Они говорят, что персы — главным образом всадники. Сами солдаты высокие и темные. Многие в таких же головных платках, как у меня. У них копья и большие щиты с прорезями, через которые можно глядеть вперед. У одного солдата есть легкий топор. Он висит позади щита на двух веревочных петлях, которые не соскальзывают с него, потому что им мешает крюк на конце рукоятки.
5
НАС ПРИЗЫВАЕТ САХУСЕТ
МЫ опять ели в гостинице, хотя на этот раз делили прекрасного поджаренного гуся с Муслаком, Нехт-нефрет и Азибаалем. Я не мог писать, пока они не ушли, а мне так много надо записать.
Сатрап хотел видеть нас. Он моложе, чем я думал, в его жесткой черной бороде нет ни единой седого волоса. У него глаза сокола. С ним были еще двое людей, постарше, из Парса и Кемета. Все трое сидели; мы стояли. Когда слуга назвал наши имена сатрапу, тот сказал: — Мне нужен прочный корабль — но не трирема с сотнями гребцов, а маленькое ловкое судно с храбрым капитаном. Ты храбр, Муслак?
— Достаточно храбр, чтобы исполнить твою волю, Великий Князь, — сказал Муслак, — в чем бы она не состояла.
