Кирилл Манаков - История хорошего человека
- Гере, Рюмпель, - она перешла на шепот, - у нас будет время поговорить... После вашей командировки, разумеется?
Я пробормотал что-то неопределенное и вышел из приемной. Работниц Канцелярии я вообще не воспринимал как женщин. Мне только не хватало приключений с этой особой.
В приемную начальника Канцелярии я попал не сразу. Арестанты в серых робах, подбадриваемые командами одноногого капрала в медном шлеме, спускали со второго этажа огромный шкаф, и подняться по лестнице было никакой возможности. Канцелярия поддалась всеобщему энтузиазму, связанному с подмазкой, подкраской, ремонтом и вообще улучшательством вверенных помещений и городских улиц. Похоже, ввиду чрезвычайной необходимости дали "добро" на использование в качестве подсобных рабочих арестантов, содержащихся в городских участках. Интересно, кто же это согласовал допуск столь неблагонадежных лиц в святая святых - здание самой Канцелярии?
Гере Начальник, заложив руки за спину, стоял у дверей своего кабинета. Рядом пристроился референт с папкой и выражением радостной готовности, придававшей ему сходство с собакой, преданно смотрящей на хозяина. Наш начальник был единственным руководителем в городе, предпочитающим иметь в качестве личного помощника мужчину. Следует сразу сказать, что причина этого отнюдь не в каких-то отклонениях, а в ревнивом и склочном характере его супруги.
- А-а, Рюмпель! Мы вас уже заждались!
Со вчерашнего дня меня уже трудно чем-либо удивить. Но, согласитесь, когда подобное адресуется начальником Канцелярии рядовому переписчику...
Референт подставил папку и поднес перо и чернильницу, начальник широко расписался на направлении, поставив точку с такой силой, что перо сломалось.
- Надеюсь, Рюмпель, что вы не уроните... Поддержите, так сказать, репутацию нашей Канцелярии. Я на вас надеюсь, Рюмпель, очень надеюсь...
Он хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и зашел в кабинет, закрыв за собой дверь. В приемной остался референт с пустыми глазами и приклеенной улыбкой. Я улыбнулся, аккуратно взял у него из рук направление и направился в Коллегию образования.
Привратник приветствовал меня как старого знакомого. Даже открыл дверь и проводил до лестницы. Не знаю, как следует относится к такой неожиданной популярности, особенно, если она связана с вниманием Тайной Канцелярии. Не могу представить, чем мог заинтересовать такие уважаемые инстанции скромный переписчик второй ступени.
Впрочем, особо торжественного приема в Коллегии я не удостоился. Секретарша довольно сухо поздоровалась, приняла направление, засунула его куда-то под стол, жестом показала на диванчик в углу приемной и углубилась в чтение бумаг. Не могу сказать, что это меня расстроило. Слишком много в последние время было суеты.
Я уселся тихонечко в уголке и стал наблюдать за работой учреждения. В приемную один за другим заходили озабоченные люди. Секретарша с ловкостью ярмарочного фокусника принимала свитки, ставила штампы, запечатывала и раскладывала по ячейкам. Кому-то, наоборот, выдавала бумаги, причем доставала их не глядя, и за все время не допустила не единой ошибки. Несколько человек она проводила в кабинет Директора. Все это, конечно, интересно и познавательно, но кто мне объяснит, что должен делать я? Нет, я вовсе не старался найти себе лишнюю работу, просто не хотелось попасть в ситуацию, когда я по незнанию не выполню своих обязанностей.
Наконец, из кабинета вышел сам гере Директор и направился ко мне. Лицо его излучало радушие.
- Гере Рюмпель! Что же вы сидите, вы вас ждем!
Я встал и, как положено по Уставу, приветствовал Директора. Он замахал руками, подхватил меня под локоть и повел в кабинет. Провожавшая нас взглядом секретарша улыбнулась весьма многообещающе.
- Гере Рюмпель, гере Рюмпель, - быстро говорил Директор, - я надеюсь, мы сработаемся, я просто уверен в этом. Такая ответственность, такая ответственность... Мы так рады, так ждем гере Экзекутора, так ждем. И я так рад, что нам рекомендовали именно вас!
Стоп! Я так удивился, что чуть не перестал улыбаться. А я-то был уверен, что это именно Директор пожелал видеть меня в качестве прикомандированного. В этой ситуации было бы неуместно расспрашивать о том, кто был этот неизвестный, так настоятельно рекомендовавший неприметного переписчика. И сделавший это настолько убедительно, что руководители солидных учреждений выскакивают из кабинетов, чтобы лично засвидетельствовать свое уважение.
Тем временем Директор усадил меня за стол и щелчком пальцев вызвал секретаршу, в мгновение ока расставившую вазочки со сладостями и графинчики с наливками.
- Попробуйте вот это, гере Рюмпель, - суетился Директор, - плоды шихсу в карамельной глазури. В это время года - страшная редкость. И наливочки, наливочки. Ручаюсь, такой вы не пробовали.
Я взял из вазочки темную горошину и бросил в рот. Могу сказать, что гере Директора ввели в заблуждение - это были вовсе не плоды шихсу, а резаный хрус. Отдаленно напоминающий шихсу, но стоящий раз в десять дешевле. Именно поэтому они и в глазури, портить карамелью изысканный вкус экзотических ягод шихсу может только абсолютный дилетант. Но вслух сказал:
- Поразительно вкусно.
Я пригубил наливку и обнаружил, что она действительно прекрасна.
Директор расплылся, словно получил маршальское звание.
- Вот видите, нам следует почаще общаться, - он погрозил пальцем, - это будет полезным нам обоим... Угощайтесь, угощайтесь.
На это ответить мне было нечего. Осталось только последовать настоятельному призыву гере Директора и отдать должное угощению. Пока я по очереди дегустировал экзотические сладости, сам он смотрел на меня совершенно по-отечески, с выражением, какое бывает у родителей, радующихся хорошему аппетиту любимого ребенка.
Придвинув очередную вазочку, Директор как бы между прочим произнес:
- А как насчет вот этого? Уверяю вас, это волшебно... да, именно волшебно... Гере Рюмпель, вы же знаете, гере Экзекутор прибывает сегодня вечером.
А вот этого я, конечно же, не знаю. Вообще-то я думал, что он появится завтра. Хотя какая, скажите, разница... Но я в ответ важно киваю.
- Прекрасно, прекрасно... Я могу рассчитывать, что вы представите меня гере Экзекутору?
Тут я чуть не поперхнулся. Великий Создатель, за кого же они меня принимают? Ситуация непростая - сказать "да" - значит заведомо солгать вышестоящему начальнику. А простой отказ означает необходимость долгих и непродуктивных объяснений с тем же начальником. Поэтому я выбрал наиболее обтекаемый вариант:
