Александр Уралов - К.И.С.
Да, налицо было явное расхождение со сказочными законами. Надо быть Добрыней Никитичем, чтобы «идти на вы» и срубить этому кошмару все три головы.
— Что же делать? — растерянно спросил я, ощущая себя куриным яйцом, катящимся под гусеницы трактора.
— Не знаю, — ответил мудрый Кис, — но пока будем ждать.
Мы просидели, как мышки, тихо и скромно, часа три и за это время я проникся глубоким уважением ко всем былинным героям, когда-либо имевшим дело с драконами. Теперь-то я знаю, как выглядят эти твари! Трехголовый урод ползал по камням, оглушительно сотрясал воздух дурным ревом в три глотки, извергая клубы пара. Огня, вопреки первоисточникам, я не заметил. Кис ворчал и злился.
— Меч-кладенец бы сюда! Сиди здесь дурак дураком из-за этого гада ползучего, — распалялся кот.
«Гад ползучий» после трехчасового променада по перешейку все-таки освободил дорогу. Безобразно вопя, он дополз вдоль одной из трещин до места, где она была слегка уже, и втиснулся куда-то внутрь. Скорее всего, там и было жилище этой мерзкой скотины. Подождав для верности, мы с Кисом дунули во все лопатки вниз, стараясь побыстрее проскочить жуткое место. На бегу я, наконец, разгадал смысл всех этих драконьих манипуляций. На острых камнях болтались обрывки сухой шкуры, и поблескивала на солнце пыльная чешуя. Видимо, начиналась линька и дракон просто чесал себе брюхо о камни. Со временем старая шкура слезет вся и засверкает змей свежей раскраской. Кстати, это был, так сказать, заурядный Змей Горыныч; этакий «Горыныч вульгарис», а не превратившийся в него колдун или маг, — порадовал меня Кис. Правда, это обстоятельство ничуть не мешает ему исправно пожирать все, что попадается навстречу.
Словом, проскочили мы благополучно, и я даже умудрился на ходу прихватить несколько чешуек. Хотя мое сердце и пребывало в пятках, но этот кардиологический нонсенс не помешал мне бежать так, как не бегал я никогда. Ветер свистел у меня в ушах, а у Стивенса он, наверное, и вовсе ревел ураганом, поскольку кот несся где-то далеко впереди, мелькая четырьмя пятками и быстро удаляясь.
А потом опять хрустели камни под ногами, жарило солнце, но духоты не было, поскольку задувал хороший, свежий ветерок, взъерошившие шерсть Киса. Где-то там, на горизонте, что-то поблескивало. Туда мы и шли, гремя камнями и не зная, какие еще сюрпризы ждут нас впереди…
— Ты мне вот что скажи, Кис, почему у вас в Вольном Городе было всё как-то не по сказочному? Погоди, не перебивай! Обычные люди, обычные стены, а уж про бойню эту я и вовсе молчу. У меня до сих пор сердце стынет и тошнота подымается, как вспомню. Ведь есть же у вас добрые волшебники? Ну, сделали бы что-нибудь, наконец! Или, как в книгах бывает, тюкнул бы я герцога по макушке и все его войско прахом рассыпалось. Или же, — ещё лучше, — переломил иглу, а там смерть Кащеева, то бишь Гаунова…
— А ты, брат, оказывается, тунеядец! Между прочим, даже в сказках есть свои законы и первейший из них гласит: без труда не вытянешь… и так далее.
И долго еще Кис ворчал себе в усы и изредка громко саркастически взмяукивал:
— Ишь ты, волшебную палочку ему подавай! Иждивенец выискался!..
Мало-помалу мы поняли — то, что так заманчиво сверкало впереди, не было хрустальным замком феи Альмонды или золотым дворцом Царя Духов, как подсказывало поэтическое воображение Киса. Это было нечто вроде зеркала и когда мы подошли, к источнику блеска вплотную, то выяснилось, что это — оно самое и есть.
Представьте себе обычную, покрытую сухим лишаем скалу, на отвесном склоне которой висит зеркало. Точнее (ибо Правдивость в изложении — наш с Кисом девиз!), зеркало составляет единое целое со скалой и форма его весьма неправильна, но близка к эллипсу. Наши незадачливые физиономии исправно отражались в нем, ну, а вокруг все было так же дико и бесприютно. Вот тебе и хрустальный дворец… Надежды на вечернее чаепитие и приятный ужин в обществе прелестной феи испарились с едва заметным шипением. Беззвучно рухнули воздушные замки, и захотелось плюнуть от злости или с досады разорвать на груди рубаху.
Справившись с этим малопочтенными чувствами, мы, горько вздохнув, принялись созерцать критическим оком свои отражения, раз уж они есть перед нами. Кис с тревогой отметил, что шерсть его несколько поредела в результате перенесенных «тревог и лишений.
Я, со своей стороны, убедился — лицо мое обветрено, что пошло ему на пользу. И вообще, вид у меня был суров и мужественен, как не у всякой, понимаете ли, рок-звезды. Экий, подлец, привлекательный — в заклепках, браслетах и коже, а посему, глядеться в зеркало было и неловко, и приятно, и как-то непривычно.
ПРИМЕЧАНИЕ СТИВЕНСА: Хвастун, нахал! Это что же получается, граждане? Кис, значит, весь драный, а Ч.Р. - весь собой героически красивый и интересный? Выходит, что в зеркале стояли «супермен-красавец со своим шелудивым котом»?!! Ну, спасибо, мой дорогой!..
«Мне положительно идет слегка усталая улыбка», — гордо размышлял я и вдруг… в темя мне стукнуло — отражение-то мое ухмыляется явно не в лад со мной!!! Машинально я поднял руку и шагнул в сторону, чтобы заставить отражение повторить все эти манипуляции, но оно, жестом невыносимо вульгарным, показало мне кукиш, а двойник Киса и вовсе повернулся к нам задом, причем и в таком виде он умудрился сохранить общее впечатление благородства, полного чувства собственного достоинства.
— Налюбовались? — страшно знакомым голосом произнес развязный отраженец.
Ну, что тут скажешь? У нас с Кисом было такое ощущение, будто моясь в бане, мы обнаружили подглядывающих за нами субъектов. К счастью для котов, они не краснеют, и мне одному пришлось испить сию чашу…
Мое отражение (назовем его для удобства АНТИ-Я, свято блюдя традиции прозы science fiction) подало нам пример, усевшись на камень. Расположившись милым кружком, реальности и их двойники завели примерно такой маловразумительный разговор.
КИС: (с вызовом) Ну и что?
АНТИ-Я: А ничего! (неловкая пауза) Вы опаздываете. Но стоит ли торопиться?
Я: (пытаясь понять его) Изменились какие-нибудь условия?
АНТИ-КИС: Нет ничего в этом мире, что было бы устойчивой константой, поэтому…
АНТИ-Я:…поэтому думайте сами.
(Отражение мое встало и я вслед за ним)
АНТИ-Я: Смотри, паренёк, не рискни задницей на корягу.
Затем последовала длинная пауза. Мы ждали, когда разговор будет продолжен, но пауза все росла и росла. Наконец мы с Кисом поняли, что наши двойники занялись своим обычным делом, т. е. стали копировать все наши движения, держать язык за зубами, пока молчим мы, и вообще, время Диалога кончилось. Недоверчиво я провел по глади стекла рукой. Всё, как надо, но легче от этого не стало…
