Джефферсон Свайкеффер - Паутина будущего
Паутина продолжала виться; двое мужчин следовали за третьим, который вел их по какому-то замысловатому пути. Они то поднимались по веревочным лестницам из теплого пористого материала паутины, то спускались под уклон. Мэддок уже не боялся упасть вниз, хотя все же старался туда не смотреть.
Это мир внутри мира, догадался он. Ну что ж, подумал он, понемногу придя в себя. Куда идем? И что нас ожидает? Пока они шагали и карабкались то вверх, то вниз по висящему в воздухе лабиринту, Мэддоку удалось несколько раз остановиться и, осмотревшись вокруг, восхититься астральной красотой окружавшего его пространства. Странным образом оно напоминало море. Ибо, несмотря на то, что оно было каким-то безжизненным, голым и опасным, пространство это было прекрасно.
Стенелеос, увидев какую-то одному ему известную метку или сторожевой пост, остановился и простер перед собой руки. Мэддок и Валентин резко остановились, стараясь сохранять дистанцию между собой и их проводником. Стенелеос снова начал свое колдовство, изменяющее пространство и звуки вокруг. Мэддок ощутил неприятное чувство не то что страха, а скорее, ожидания чего-то неизвестного и не очень хорошего. Наконец они оказались у черты какой-то неизвестной страны, какого-то странного большого города; перед ними раскинулись такие виды, каких они не могли даже представить.
Стенелеос взмахнул руками, и действительность как бы распалась на две части. Воздушное пространство, сплетенное из паутины, в котором они до сих пор находились, постепенно исчезло; все трое оказались окруженными пронзительно кричащим кровавым утром.
Вот это и был ад. Мэддок стоял, глупо разинув рот и глотая воздух, смотрел на развернувшееся перед ним поле битвы.
Он увидел длинную неглубокую долину, склоны которой были покрыты густой зеленой травой, колышущейся на ветру. Мэддок и его спутники оказались как раз в начале долины в тени длинного каменного забора. До Мэддока только начало доходить, что с другой стороны этой каменной стены укрылись какие-то люди с винтовками наготове, как те открыли огонь.
Эхо неравномерно звучащих выстрелов отражалось откуда-то издалека и проносилось над их головами. В долине Мэддок увидел идущих в линию людей численностью человек тридцать или сорок, оборванных и одетых в бедную на вид, некрасивую синюю форму. Он заметил их раньше, чем люди, укрывшиеся за стеной. И вот сейчас эти стрелки выскочили из укрытия и начали беспорядочно стрелять по идущим в долине людям, после чего беспорядочно убежали снова за стену.
Из дальнего леса вылетел отряд из шести всадников, во весь опор мчавшихся через поле по сырой сверкающей траве. Они приближались, и топот коней становился все более и более угрожающим. Всадники стремглав спустились с небольшого уклона, и Мэддок от всей души пожелал оказаться с другой стороны защитной стены.
Приблизившиеся почти вплотную всадники неожиданно были выбиты из седла вторым беспорядочным залпом оружейного огня. Их командир, гордый на вид бородатый мужчина, пытался заставить подняться своего умирающего коня, потом топнул в отчаянии ногой и выругался. Затем он повернулся и побежал; Мэддок еще долго слышал его ругань, пока он неуклюже бежал по зеленому полю битвы, точнее, бойни. Остальные пятеро из его отряда либо были убиты, либо лежали раненные под своими лошадьми, не в силах выбраться из-под них.
Находящиеся за бруствером солдаты не стреляли в бежавшего. Этот акт милосердия казался весьма странным для сегодняшнего утра, когда кругом царила грубая кровавая смерть.
Мэддок беспомощно оглядывался вокруг, совершенно шокированный убийством, свидетелем которого он только что был и которое произошло буквально за несколько минут. И ведь все это сделал не большой полк, а буквально двадцать солдат, сидящих за стеной и деловито перезаряжающих сейчас свои винтовки.
— Это — американцы, у них война, — сказал Валентин тихим голосом.
Мэддок нахмурился. Что случилось со временем? Когда они карабкались по паутине, была уже вторая половина дня. А сейчас стояло только раннее утро. Он посмотрел на солнце, пытаясь определить его положение относительно горизонта.
Черная, движущаяся по небу тень полностью заслонила солнце и покрыла тенью все поле смерти.
Глава четвертая
Лейтенант Темплетон Фогг, придерживаясь одной рукой за канат, духом и телом парил над зелеными лугами. Над его головой шелестел и дрожал огромный полотняный шар, и эта нервная дрожь все усиливалась. Далеко-далеко внизу скользила тень от шара, круглая форма которой деформировалась, встречаясь с неровностями земной поверхности.
В обязанности Темплетона входило внимательно рассматривать все, что было именно там, внизу. Он нашел взглядом лагерь, куда должен был опуститься шар после короткого полета. Были видны повозки, маленькие палатки и навесы, неподалеку от которых стояли лошади; он увидел огромный пузатый генератор водорода, окруженный спиралями шлангов и закопченных трубок. По лагерю в одних рубашках слонялись люди, обрадованные неожиданно теплым сентябрьским днем.
Они были настолько близко, что можно было почти различить их лица. Ему не хотелось спускаться вниз, где он снова стал бы солдатом, ничем не отличающимся от других. Здесь, вверху, во владениях одного только Господа Бога, он чувствовал себя свободным человеком. А внизу он обязан был сворачивать и разворачивать шланги, кочегарить у печи, сверять показания манометра с табличными данными. В этом была какая-то несправедливость, отчего он даже тряхнул головой. «Это так же противно, — подумал он, — как учиться в школе». Он слегка задрал голову и начал скорее вслушиваться, чем всматриваться в низкие звуки, с которыми хлопала о воздух прорезиненная ткань воздушного шара. Час был поздний, и солнце в небе висело невысоко над землей.
Темплетон в последний раз долгим взглядом осмотрел поле битвы. За целый день наблюдения в подзорную трубу он не заметил ничего, что могло бы заинтересовать майора или генералов, которым тот обязан был делать регулярные доклады. Место для площадки, с которой запускался шар, было выбрано неудачно. Только разведчик конфедератов мог бы извлечь пользу для себя, глядя вниз на дороги и речки, ведущие к заливу.
Но для самого Темплетона и нескольких его тайных друзей внизу было много интересного. Для его целей это воздушное путешествие было весьма кстати.
Шар спускался вниз. Темплетон почувствовал, как к его ногам и сердцу возвращается вес. Ощущение было такое, что он летит на воздушном змее, а не на висящем в воздухе пузыре, впервые поднявшемся вверх нынешним утром.
