Джеймс Стоддард - Обманный Дом
Енох пожал плечами.
– Кто знает? Я посещал эту страну еще до того, как ее назвали «Иннмэн», вскоре после того, как Господь наш призвал меня, чтобы я заводил часы в Его Доме. Был ли тут тогда Пик? Могу ли я вспомнить? Это было много столетий назад. Разум не всегда ясно вспоминает. Но вот начертания архангелов на камнях – такие я видел прежде, в других очень важных и значительных местах.
– И все же Пик скрывал эти плиты, – заметил Хоуп. – Анархистам удалось уничтожить гору, но я сомневаюсь, что она была воздвигнута руками людей. Не была ли в таком случае гора предназначена для того, чтобы спрятать эти плиты? А вы говорили, что анархисты не просто вели раскопки, что они засыпали ямы, дабы скрыть дело рук своих.
– Ага, – произнес Картер, сунув руку поглубже в яму. – Я кое-что нашел. Он разбросал землю и вынул осколок пяти дюймов длиной и в дюйм толщиной. Лицо Картера приняло странное выражение.
– Что это такое? – спросил Даскин.
– Не знаю, но в нем кроется какая-то сила. Я чувствую, как он вибрирует, словно стремится повести меня к неведомой цели.
– Дай мне подержать, – попросил Даскин. Лорд Андерсон передал осколок брату.
– Я ничего не чувствую, – признался тот. Хозяин поднял брови.
– Правда? Ощущение невероятно сильное.
Все остальные по очереди подержали камень в руках, только Лизбет этого не разрешили, но лишь лорд Андерсон ощущал странное притяжение.
– Видимо, это частица того, что унесли анархисты. Хозяин положил осколок в карман и встал, отряхнул землю с ладоней. Лицо его было мрачно, почти гневно.
– Но что же они такое унесли? – спросила Лизбет, которой; такое выражение лица Хозяина совсем не понравилось.
Однако при взгляде на девочку лорд Андерсон сразу смягчился, взгляд его подобрел.
– И правда, что? Этого мы не знаем. Но что вообще мы знаем наверняка, Лизбет?
Девочка задумчиво посмотрела на плиты и яму на месте недостающей части.
– Что анархисты украли сокровище.
– Верно.
– И что это значит? – осведомился граф Эгис, – Это означает, что похищено то, что было захоронено под Иннмэн-Пиком, – сказал Хозяин. – И вашей стране, а может быть, и всему Дому, ни за что не стать такими, какими они были прежде, пока похищенное не вернется на место.
Когда Лизбет на следующее утро спустилась к завтраку, в кухне она обнаружила только Сару и Даскина.
– Привет, – сказала она.
– Доброе утро, малышка.
– Я не малышка. Мне в марте двенадцать исполняется.
– О! Прости.
Даскин улыбнулся девочке, но та не поняла, почему он улыбается.
– А где лорд Андерсон? – спросила она.
– Они с отцом уже позавтракали, – ответила Сара, – и пошли навестить кое-кого из горожан. Хочешь яичницу?
– Да, пожалуйста. А ты почему не пошел с Хозяином, Даскин?
Даскин скорчил гримасу.
– Чтобы до самого вечера слушать скучные разговоры? Я делаю это, когда приходится, но не слишком это люблю.
Сара отошла к плите и разбила еще пару яиц на сковороду.
– Однако будучи советником Хозяина, тебе следует научиться всему, чему возможно.
– Кое в чем я помогаю ему лучше других, – сказал Даскин и подмигнул Лизбет. – А Хоуп – он просто кладезь премудрости. Скажите, а повара у вас нет?
Сара слегка покраснела.
– Был, но мы уволили его, когда дела пошли туго. Отец отказывается нанимать нового повара, хотя по закону имеет право воспользоваться для этого государственной казной.
– Он хороший человек. Он всегда состоял в правительстве?
– Чаще он был вне его, – отвечала Сара. – До того как сюда явились анархисты, он был членом Совета Граждан, но впоследствии вышел оттуда в знак протеста против свержения короля и передачи власти Сеттлфросту. Некоторое время отец был очень непопулярен, пока все не начали понимать, что он был прав насчет анархистов. А потом, после того как Полицейского победили и Сеттлфрост ушел в отставку, отца выбрали Первым Гражданином. А ты после завтрака присоединишься к брату?
– Нет, не думаю. Так, поброжу, погуляю немного, если вы не возражаете. От государственных дел мне быстро становится скучно.
Сара улыбнулась.
– Наверное, это трудно. Тебе сколько лет? Восемнадцать?
– Почти. Еще полгода будет семнадцать.
– С возрастом политика будет интересовать тебя больше. Если ты не возражаешь, я тебя оставлю с Лизбет и Арни, а сама присоединюсь к лорду Андерсону и отцу. Мне, напротив, все это очень интересно.
– Нет, я нисколько не против. А во второй половине дня я должен отправиться с Енохом и кем-нибудь из ваших людей в кратер, дабы продолжить раскопки.
– Ты хотел бы взглянуть на наш сад? – спросила Лизбет. – Я там помогала сажать глицинии.
– Конечно, маленькая мисс.
– Я не маленькая.
– Лизбет, что происходит с теми, кто язвит другим? – спросила Сара. – У них появляются язвы.
– Научный факт. Не забывай об этом.
Хозяин пробыл в Иннмэн-Пике два дня. Он встречался с горожанами, говорил с ними о посевах, распределении продуктов и в сотнях других вещей, в которых Лизбет ничего не понимала, впрочем, как и Даскин, который почти все время проводил в ее обществе. Он ничего не говорил, но девочка чувствовала, что симпатична ему. И его отец, как и ее, исчез, когда Даскин был совсем маленький, и Лизбет хорошо знала, какой болью наполнено его сердце. Он играл с ней, как терпеливый двоюродный брат, носил на руках по лужайкам, кружил, а она радостно смеялась, слушал, как она пересказывает истории из любимых книжек, и танцевал с ней в гостиной, хотя Лизбет ростом едва доставала ему до груди. И если прежде она влюбилась в него за его золотистые волосы и голубые глаза, то теперь просто обожала его за то внимание, которое он ей оказывал.
А Сара во время визита Хозяина вела себя странно. Она то хмурилась, то смеялась, то и дело поглядывала на себя в зеркало, постоянно оставалась недовольна собственным отражением и то морщила нос, то надувала губы, то поправляла волосы. У Сары было всего пять платьев, но два дня по утрам она трижды мерила то одно, то другое, пока выбирала, какое же надеть, а туфли перемерила двенадцать раз (на второй день Лизбет нарочно посчитала). Сара то и дело говорила о том, что Хозяин сказал или сделал, о том, как он выглядит, когда суров, о том, какая у него улыбка, о его Мече-Молнии, о печали в его глазах, о том, как его, похоже, все любят.
– А я-то думала, что тебе он совсем не понравился, – заметила Лизбет.
– Но я имею полное право изменить свое мнение о нем. Это свойственно женщинам. Он совсем не такой, как я думала. Он на самом деле приехал, чтобы помочь нам.
Под вечер на второй день, когда Даскин и Енох еще не вернулись из кратера, а граф вел переговоры насчет продажи гусиных перьев с купцами из Вествинга, Лизбет сидела на веранде вместе с Сарой, а лорд Андерсон расхаживал по веранде туда и обратно и пристально разглядывал облупившуюся штукатурку. Он был без плаща, без меча и без шляпы, но вид и у него самого, и у Сары был неловкий. Они говорили о том, как быстро тускнеет краска, о погоде, о графе, о том, что мистер Хоуп своими расследованиями не сумел определить, что именно было похищено из кратера, и все это время Хозяин мерил шагами веранду, словно полководец место предстоящей битвы, хотя смотреть тут было положительно не на что, кроме пары малиновок, которые вили гнездышко на собирающейся вот-вот зацвести яблоне.