Джеймс Стоддард - Обманный Дом
– Не за что. Нет, ну скажи, чем я не Дед Мороз, а? Нет, не Дед Мороз. Его я слопал в шестнадцатом веке. И эльфами, помнится, закусил. Только деткам своим не рассказывай. Огорчатся, поди, малютки.
Картер, пятясь, отошел к лестнице. С чердака он спускался, охваченный необычайной радостью. Да, Йормунганд чаще всего утаивал правду, но он и в самом деле никогда не лгал. Впервые в; жизни Картер возвращался от динозавра, весело насвистывая.
Наконец пришла весна. Утихли ветры, стаял снег, вокруг Эвенмера зацвели сады, расцвела и любовь Лизбет и Даскина. Картер, Сара и мистер Хоуп, только что позавтракавшие говяжьими отбивными с жареным луком, сидели в шезлонгах во дворике у каменного колодца. Дворик окружали древние дубы и живые изгороди, а также невысокий кирпичный забор, по углам которого возвышались бронзовые статуи ангелов, сжимавших заряженные стрелами луки. Даскин и Лизбет, держась за руки, ушли в увитую виноградной лозой беседку.
– Теперь Лизбет стала смеяться, – отметила Сара. – А когда мы привели ее в Эвенмер, она совсем не смеялась.
– Она – особенная девушка, необычная, – проговорил мистер Хоуп.
– Необычная, – согласился Картер. – Видел бы ты, Уильям, где она жила шесть лет. Она сохранила рассудок там, где многим это было бы не под силу.
Все трое умолкли, слушая, как смеются влюбленные. На плечо одного из ангелов сел дрозд, спрыгнул на забор и запел. Наконец Картер нарушил молчание:
– А ведь я чуть было не впал в отчаяние на Ониксовой Равнине, когда меня покинули Слова Власти. Я был так напуган, я решил, что обречен, я утратил всякую веру. Забыл о том, как заливаются дрозды.
– Это так легко, когда ты в темноте, – вздохнула Сара.
– Да. Слишком легко. Я многое узнал о себе. Надеюсь, если снова придет беда, я буду вести себя достойнее.
– Думаю, у тебя получится, – проговорил Хоуп. – Металл закаляется, когда его куют.
– Надеюсь, – усмехнулся Картер. – Но конечно, всего я так и не понял до конца. Неужели Господь позволил бы, чтобы сотворенное им было уничтожено? Грегори, Крейн, многие воины гвардии Белого Круга, тысячи ни в чем не повинных жителей Муммут Кетровиана погибли в Обманном Доме. И мы могли погибнуть. Анархисты утратили способность управлять своими приборами. Леди Порядок завладела Человеком в Черном и была готова уничтожить Вселенную.
– Но это ей не удалось, – заметила Сара. – Так что, судя по всему, Господь этого не допустил. Вы с Лизбет стали теми орудиями, с помощью которых он это предотвратил. «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою» (Ис. 43:2.).
– Да, – отозвался Картер. – И все-таки я не настолько глуп, чтобы считать, что конец света означает «и потом они жили долго и счастливо».
– Может быть, потому что мы не знаем, что такое «долго», – возразила Сара. – Макдональд пишет в своих «Фантазиях»: «Великое благо грядет… грядет… грядет к вам…» Я верю, что это так и есть. Несмотря на все испытания и муки, узник в конце концов освобождается из Обманного Дома, чтобы выйти к свету.
Картер встал и положил руки на плечи жены и друга. Он смотрел на птицу, сидящую на заборе и упоенно выводящую трели, на улиток, плавно ползающих по стенке колодца, на озаренную солнцем свежую траву.
– Я точно знаю, что это так, – вдруг уверенно проговорил он. – Великое благо пришло ко мне – пришло в обличье тех, кого я люблю. И если Даскин и Лизбет будут счастливы, то это воистину великое благо.
Сара улыбнулась мужу и подлила ему чая.
*
Игра слов: Middle Ages – средневековье. – Примеч. ред.
