Александр Больных - Руки вверх, мистер гремлин!
Дело в том, что нормальный и налаженный быт и деятельность базы за последний месяц рассыпались, как карточные домики. Площадку совершенно одолели черные кошки. Как откровенно признался полковник, он лично предпочел бы столкнуться с одноименной бандой в исполнении Джигарханяна. Но здесь были настоящие кошки, те самые, которые предвещают несчастья. Причем несчастье следовало незамедлительно и неизбежно, как я сам имел возможность только что убедиться. Не помогли никакие меры — поплевывания и прочее…
После долгой и безуспешной борьбы командование базы сдалось и ввело в расписание суточного наряда дежурного офицера по несчастьям. Его главной и единственной задачей было: немедленно мчаться туда, где обнаруживалась черная кошка и первым пересекать ее след. Результат я видел. За исполнение этих крайне вредных обязанностей полагался двойной оклад.
Я почесал в затылке. Ерофей сделал то же самое. Вмешательство магических измерений было налицо. Но кто осмелился шутить с динамитом? Это ведь может дорого обойтись самому шутнику.
— Откуда здесь кошки?
— Вам виднее, — увильнул от ответа полковник. — Я не специалист по магии, но твердо уверен, что дело нечисто.
Я и сам в этом был уверен.
— Что скажешь? — спросил я Ерофея.
Домовой поскреб под бородой. Он вообще часто пользовался этим приемом, чтобы лучше думалось.
— Пока ничего.
— Но ведь ты у нас домовой, кошки — твоя специальность. Домовой и кот-мурлыка — неразлучная пара.
— Оно конечно… Так ведь не по этим кошкам. Я не почуял ни капельки кошачьего духа. Можете что говорить угодно, но это не кот!
Мы с Кузнецовым уставились на него. Полковник — с недоумением, я — с любопытством.
— Но ведь мы видели… — осторожно начал полковник.
— Вот именно — видели. Это одна видимость. Встреченная нами тварь — не кошка, а некое таинственное порождение черных сил.
— Тихо! — остановил я домового. Про голографию полковнику знать было незачем.
— Понял, — Ерофей прижал палец к губам.
По виду полковника я понял, что ему смертельно хочется перекреститься, и приободрил:
— Спокойнее. Мы с вами, скоро все ваши неприятности останутся позади.
После того как мы устроились отдыхать в сравнительно прохладном кабинете, я предложил своим спутникам высказаться. Мною начали потихоньку овладевать сомнения — а справимся ли? Конечно, говорят: коли взялся за гуж… С другой стороны — сила солому ломит. И мне не хотелось оказаться в роли той самой соломы.
Первым взял слово Ерофей. Он говорил, тяжко вздыхая, и совершенно растрепал шкиперскую бородку, превратив ее в веник. Только что полученный полковничий мундир не изменил повадок домового, он продолжал сомневаться во всем и старался прежде всего убедить самого себя.
По мнению Ерофея все происходящее было увязано в единую цепочку. И корень здесь один — черные происки. Лично он, бес-хороможитель, действительно всю сознательную жизнь связан с кошками и повадки их знает отлично. Ни один уважающий себя кот в сухую степь жить не пойдет. Конечно, он не может поручиться за различных каракалов, манулов, оцелотов и сервелатов, но обычный домашний кот в трезвом уме и здравой памяти сюда не пойдет даже за свежим карасем. А главное — не пахнет там живой кошкой. Ерофей видел картинки, они не пахнут вообще ничем. А здесь он чует какого-то зверя и механизм. Ни то, ни другое ему раньше не встречалось. С другой стороны, он твердо уверен, что среди диких кошек нет ни одной черной породы. С третьей стороны, ему не известен ни единый случай влияния каракала на предопределения судьбы. С четвертой стороны, имеющиеся факты никак не позволяют предположить, что по дороге в штаб нам встретилась черная пантера. С пятой стороны…
Потеряв терпение, ч перебил его:
— А вывод?
— Нечто родственное крысам. Я согласен с теми фильмами.
— Благодарю, — кивнул я. — Мог бы и покороче.
— Не мое это, со злом бороться, — кротко заметил Ерофей. — Я лучше умею добро делать.
Я задумался.
— Может это просто морок был? Видение?
— Может, но скорее всего нет.
Я скривился.
— Дело запутывается. Как бороться с нечистью — ума не приложу. Кто создает наваждения? Крысы? Вздор. Никогда не поверю. Эти злобные твари способны только гадить. Где их хозяин? И еще тысяча и один вопрос.
— Во всяком случае мне показалось, что связей с магическими измерениями это морок не имеет. Проецирование не происходило.
— Час от часу не легче. Ну, а ты чем порадуешь? — обратился я к Зибелле.
У Зибеллы тоже появились кое-какие новости. Он успел обшарить бурьяны вдоль взлетной полосы, осмотрел все соседние кустики, сбегал к пруду, влез на крышу и обозрел степь. Вблизи базы не водилась никакая живность — ни тушканчиков, ни сусликов, ни дроф — решительно никого из обычных степных обитателей. Зато в изобилии обнаружились следы.
— Кошачьи? — со слабой надеждой спросил я.
Если бы кошачьи, то это было бы полбеды. Все следы принадлежали крысам.
У меня засосало под ложечкой. Крысы, да еще в количествах, превышающих все биологически обоснованные нормы.
— То есть мы столкнулись с нашествием?
Зибелла не мог полностью исключить такую возможность, но ему бросились в глаза признаки не свойственной крысам организованности.
— Только крысиной армии нам не хватало, — буркнул я.
Зибелла тоже считал, что больше всего это похоже на тщательно организованную и направляемую диверсию. Норы выкопаны вдоль полосы через идеально равныу промежутки. Вполне можно предположить наличие разветвленной сети подземных ходов, существование залов с разнообразной аппаратурой. Крысы соорудили отлично оборудованную позицию.
— Теперь нам следует дождаться перестрелки с ними, — грустно пошутил Ерофей. — Что за пакостное зверье.
Это было маловероятно, но Зибелла не мог исключить возможность наличия в подземных капонирах огнестрельного оружия. Такая опасность существовала.
Собранные сведения меня не обрадовали. Я знаком с крысами, приходилось пару раз схватиться. Беси лукавые, продавшись черным силам, охотно использовали их в качестве подручных. Зверь, для этого приспособленный почти идеально. Я предпочел бы схватиться со стаей тигров, если только тигры бегают стаями, чем с ордой этих хитрых, злобных, коварных тварей.
Какое-то время мы сидели и горестно молчали, размышляя… Каждый о своем, как потом выяснилось.
— Утро вечера мудрее, — резонно заметил Ерофей. — Давайте спать.
И мы согласились.
Но у Зибеллы имелись свои собственные планы. Ему, настоящему горностаю, почти соболю, было стыдно пасовать перед какими-то грызунами, самой природой предназначенными куньим в пищу. И горностай, очертя голову, ринулся в бой…
