Катарина Керр - Чары тьмы
— Неужели до этого дошло? — рыдала Маб. — Девочка, которую я растила, превратилась в воина, в убийцу на дороге! О, боги, когда вы проявите милость к королевству?
— Когда это им понадобится и ни минутой раньше, — сказала Гвенивер. — А теперь быстро залезайте в седло! Нам нужно убираться отсюда.
Глубокой ночью они добрались до Храма Луны, который находился на вершине горы. Территорию храма окружала каменная стена. Вместе со своими друзьями и вассалами отец Гвенивер выделил средства для строительства стены. С его стороны это была дальновидная щедрость, поскольку теперь она спасет его жену и дочерей. Если какой-нибудь опьяненный битвой воин окажется достаточно сумасшедшим, чтобы нарушить гейс и рискнуть гневом Богини, потребовав впустить его, стена задержит любого, пока он не придет в чувство.
У закрытых ворот Гвенивер кричала, не переставая, пока наконец не услышала испуганный голос, который сообщил, что верховная жрица сейчас придет. Закутанная в покрывало жрица чуть-чуть приоткрыла ворота и выглянула в щелочку, затем, узнав Долиан, распахнула их пошире.
— О, госпожа, с вашим кланом случилось самое худшее?
— Да. Вы приютите нас?
— С радостью. Но я не знаю, что делать с этим парнем, который приехал с вами.
— Это только Гвен, переодетая в одежду брата, — вставила сама Гвенивер. — Я подумала, нам лучше притвориться, будто с нами мужчина.
— Быстро заезжайте!
Обширная территория храма была погружена во мрак и освещалась только лунным светом. Там имелось много различных зданий, некоторые были каменными, другие наскоро собраны из дерева. Жрицы в наброшенных поверх ночных рубашек плащах собрались вокруг беженок. Одни отвели лошадей в конюшни; другие проводили Гвенивер и ее спутниц в длинный деревянный гостевой дом. Когда-то это было красивое место для паломниц благородного происхождения, но теперь его заставили кроватями и сундуками, и размещали там женщин всех сословий. Кровная вражда, которая только что сократила численность клана Волка до трех женщин, была лишь одной нитью в страшной ткани гражданской войны.
Освещая путь свечами, жрицы нашли для вновь прибывших пустые кровати в углу. Не обращая внимания на перешептывания и царящую вокруг тихую суматоху, Гвенивер повалилась на ближайшую постель и заснула, не сняв с себя даже сапог и пояса с мечом.
Проснувшись, она обнаружила пустую, погруженную в тишину спальню, наполненную светом, который проникал из узких окон, расположенных под крышей. Раньше Гвенивер так часто приходила в этот храм, что мгновение не могла даже вспомнить, для чего она здесь на сей раз: пришла, чтобы молиться о своем призвании, или представляет свой клан во время обряда, проводимого перед сбором урожая? Затем воспоминания вернулись — резко, как удар мечом.
— Авоик, — прошептала она. — О, Авоик!
Но слезы так и не пришли.
У Гвенивер все болело. Она встала, потянулась и прошла в трапезную, узкую комнату, заставленную столами для просящих убежища. Новообращенная в белом платье и зеленом апостольнике при виде Гвенивер вскрикнула, а потом рассмеялась.
— Прости, Гвен. На мгновение я подумала, что ты — парень. Садись и я принесу тебе каши.
Гвенивер расстегнула пояс с ножнами и положила его на стол. Потом провела пальцем по ножнам Авоика, окованным матовым серебром и украшенным спиралями и переплетающимися волками. По всем законам она теперь стала главой клана Волка, но сомневалась, что когда-либо сможет претендовать на это положение. Чтобы наследовать по женской линии, ей придется преодолеть больше препятствий, чем тьерин Буркан из клана Вепря.
Через несколько минут пришла Ардда, верховная жрица храма, и села рядом с ней. Ардда постарела, ее волосы стали седыми, а глаза окружали морщины. И все же ее походка и манера держаться все еще оставались легкими, как у молодой девушки.
— Ну, Гвен. Ты мне уже много лет говоришь, что хочешь стать жрицей. Как ты полагаешь, не настало ли для этого время?
— Не знаю. Вы же помните, что у меня всегда были сомнения относительно моего призвания. Но есть ли у меня теперь выбор?
— Не забывай: у тебя теперь роскошное приданое — земли клана Волка. Когда новости распространятся, готова поспорить: многие мужчины среди союзников твоего отца захотят приехать тебя спасать.
— Но, боги, я никогда не хотела выходить замуж!
С легким вздохом Ардда подняла руку и дотронулась до своей правой щеки, покрытой синей татуировкой, — изображением полумесяца. Мужчина, который с похотью дотронется до женщины с такой меткой, должен умереть. Не только господа благородного происхождения, но и любой свободнорожденный мужчина зарежет осквернителя, поскольку все знали: гнев Богини означал, что урожая не будет и ни один мужчина никогда больше не сможет зачать сына.
— Я не первый день знакома с тобой и понимаю: ты хочешь удержать земли клана Волка, — сказала Ардда. — А это означает замужество.
— Дело не только в землях. Я хочу, черт побери, чтобы мой клан продолжал жить. Пусть Богиня проклянет меня, если я позволю вонючим Вепрям одержать над нами верх!
— Мне бы не хотелось, чтобы ты ругалась в храме.
— Я и не ругалась. Если я дам клятву Богине, то право наследования перейдет к Макки. У нее всегда было много поклонников, даже с маленьким приданым.
— Но сможет ли твоя сестра править кланом?
— Конечно, нет. Но если я правильно подберу ей мужа — о, вы только послушайте меня! Как я собираюсь добраться до короля и представить свою петицию? Готова поспорить: Вепри прямо сейчас едут сюда, чтобы загнать нас в загон, как свиней.
Ее предсказание сбылось меньше, чем через час. Гвенивер беспокойно ходила взад и вперед по гостевому дому и вдруг услышала шум. У стены ржали кони, галдели мужские голоса.
Когда она побежала к воротам, к ней присоединились жрицы. Они кричали привратнице, чтобы та быстрее закрывала створки. Гвенивер как раз помогала задвинуть железную щеколду на место, когда всадники подъехали прямо к воротам. Цокали копыта, звенели кольчуги. Ардда уже стояла на узком мостике над воротами. Дрожа от ярости, Гвенивер взобралась наверх и присоединилась к ней.
На ровном участке под стеной храма мужчины из боевого отряда клана Вепря пытались успокоить своих лошадей. Те топтались и кружили на месте. Сам Буркан вывел коня из толпы всадников и подъехал прямо к воротам храма. Это был мужчина среднего возраста. В его густых темных волосах цвета воронова крыла и густых усах выделялось много седых. Гвенивер воспитывали в ненависти к нему, а теперь он погубил ее клан. Если бы она находилась ближе, то плюнула бы ему в лицо.
— Чего вы хотите? — крикнула Ардда. — Приближаться к Священной Луне готовыми к войне — значит, оскорблять Богиню.
