Катарина Керр - Чары тьмы
— Чего вы хотите? — крикнула Ардда. — Приближаться к Священной Луне готовыми к войне — значит, оскорблять Богиню.
— Мы не хотели никого оскорбить, Ваше Преосвященство, — крикнул он в ответ глубоким скрипучим голосом. — Просто я ехал очень быстро. Как я вижу, леди Гвенивер находится у вас и в безопасности.
— И она останется в безопасности, если только ты не хочешь, чтобы Богиня прокляла твои земли, чтобы они стали бесплодными.
— За кого вы меня принимаете? Чтобы я нарушил священное убежище? Я приехал, чтобы сделать госпоже предложение о мире. — Он повернулся в седле и обратился к Гвенивер: — Не одна кровная вражда заканчивалась свадьбой! Выходи замуж за моего второго сына и правь землями Волка от имени Вепря.
— Я никогда не позволю ни одному из твоих родственников дотронуться до меня даже одним грязным пальцем, ты, ублюдок! Чего ты ожидаешь от меня? Чтобы я поклялась в верности этому фальшивому королю, которому ты служишь?
Широкое лицо Буркана покраснело от ярости:
— В таком случае, я поклянусь тебе! Если ты не достанешься моему сыну, то не достанешься ни одному другому мужчине. И это касается и твоей сестры. Черт побери, если мне потребуется, я заберу твои земли по праву победителя.
— Ты забываешься, лорд! — вскричала Ардда. — Я запрещаю тебе находиться на земле храма больше одной минуты. Забирай своих людей и больше не угрожай той, которая почитает Богиню!
Буркан поколебался, затем пожал плечами и развернул коня. Он выкрикнул приказы, собрал своих людей и направился к дороге, проходящей на некотором удалении от подножия горы. Гвенивер сжала кулаки так сильно, что они заболели. Боевой отряд расположился на лугу с дальней стороны дороги. Считалось, что теперь Вепри находятся вне храмовых владений. Однако их позиция была идеальной для наблюдения за храмом.
— Они не смогут оставаться там вечно, — заметила Ардда. — Вскоре им придется отправиться в дан Дэверри, чтобы выполнить свои обязательства перед королем.
— Вы правы, но готова поспорить: они останутся там столько, сколько смогут.
Прислонившись к крепостному валу, Ардда вздохнула. Внезапно она стала выглядеть очень старой и усталой.
Двадцать четыре года назад король умер, не оставив наследника мужского пола, и его дочь, болезненная молодая девушка, вскоре последовала за ним. Однако у каждой из трех сестер покойного короля имелись сыновья от высокопоставленных мужей — гвербрета Кермора, гвербрета Кантрейя и наследного принца королевства Элдис. По закону трон должен был перейти к сыну старшей сестры, которая была замужем за гвербретом Кантрейя, но гвербрета сильно подозревали в том, что он отравил и короля, и принцессу. Гвербрет Кермора использовал это подозрение, чтобы захватить трон для своего сына. А затем принц Элдиса также выдвинул свои претензии — на основании того, что в жилах его сына течет двойная королевская кровь.
Поскольку отец Гвенивер никогда не стал бы служить иностранцу из Элдиса, то выбор клана Волка был сделан после того, как давно ненавидимые Вепри поддержали притязания Кантрейя.
Год за годом бушевали сражения за истинный приз — дан Дэверри.
Летом его занимала одна из противоборствующих сторон (в те годы в зимние месяцы боевые действия не велись) — только для того, чтобы через несколько лет он перешел к другой. После такого количества осад Гвенивер сомневалась, чтобы от Священного Города много осталось. Однако тот, кто им владеет, держит в своих руках королевскую власть.
Всю зиму он находился в руках Кантрейя, и вот теперь пришла весна. По всему королевству, раздираемому на части гражданской войной, претенденты на трон собирали своих вассалов и заново подтверждали прежние союзы. Гвенивер была уверена: к этому времени союзники ее клана уже находятся в Керморе.
— Послушай, Макки, — сказала она сестре. — Возможно, мы будем вынуждены задержаться здесь на все лето, но в конце концов кто-нибудь приведет боевой отряд и выручит нас.
Макла кивнула с несчастным видом. Они сидели в саду храма, на небольшой скамейке между рядами морковки и капусты. Макле недавно исполнилось шестнадцать лет. Обычно она считалась красивой девушкой, но сегодня ее светлые волосы были стянуты в неряшливый хвост, а глаза покраснели и опухли от слез.
— Я только надеюсь, что ты права, — проговорила наконец Макла. — А что, если никто не сочтет наши земли достойными войны? Даже если на тебе женятся — им все равно придется сражаться с гнилым старым Вепрем. И ты теперь не можешь позволить себе выделить мне приданое, поэтому я останусь гнить в этом ужасном храме всю оставшуюся жизнь.
— Не надо так ныть! Если я приму постриг, то ты получишь все наши земли. О таком приданом любая женщина может только мечтать.
— О-о! — У нее в глазах появилась надежда. — Ты всегда говорила о том, чтобы стать жрицей.
— Именно так. Не беспокойся. Мы еще найдем тебе мужа.
Макла улыбнулась.
Поток ее жалоб поднял сомнения в душе у Гвен. А что, если на самом деле никто не захочет брать земли клана Волка? Унаследовать эти территории — значит, унаследовать и связанную с ними кровную вражду. Всю жизнь Гвенивер слышала постоянные разговоры о войне и знала кое-что, что не ведала более невинная Макла: земли клана Волка расположены дурно со стратегической точки зрения. Они находятся как раз рядом с границей с Кантрейем и так далеко к востоку от Кермора, что защищать их трудно. А что если король в Керморе решит укрепить свою границу и отойдет назад?
Гвенивер оставила Макки в саду и отправилась на прогулку. Ее терзало беспокойство. Если бы она только могла добраться до Кермора и обратиться с просьбой к королю! Он считался безукоризненно честным человеком. Он выслушает ее. Главное — добраться до него…
Гвенивер взобралась на мостик над воротами. Уже прошло три дня с тех пор, как они приехали к храму. Буркан и его люди все еще стояли лагерем на лугу.
— Сколько же вы намерены там оставаться, ублюдки? — пробормотала Гвенивер себе под нос.
Как выяснилось, совсем недолго. На следующее утро Гвенивер взобралась на крепостной вал сразу после рассвета и увидела, как боевой отряд седлает коней и нагружает телеги припасами. Тем не менее, они все же оставили четырех человек и одну телегу с продовольствием — сторожить семью своего врага. Запасов им хватит на месяцы. Гвенивер бранилась всеми грязными ругательствами, какие когда-либо слышала, пока не выдохлась. Впрочем, она предполагала, что ожидать меньшего и не следовало. Если бы даже Буркан забрал всех своих людей, она никогда не смогла бы одна одолеть сто восемьдесят миль до Кермора.
— Если только я не, отправлюсь туда, как жрица, — заметила она вслух.
