Борис Лавров - Эпоха стальных мечей
— А в чём именно она будет заключаться? — спросил я. Не то чтобы я не доверял старому магу, но…
— Вам поверят. Поверят, если вы назовёте себя рыцарями. Закроют глаза на малый возраст и на незнание сотен и тысяч мелких, но важных формальностей, привычек и на всё прочее. Точнее — просто не заметят этого. Я отведу глаза любых ваших новых знакомых от всех возможных несоответствий, и вам будут подсознательно верить, когда вы представитесь. Но, конечно, каких-нибудь совсем уж грубых ошибок допускать не следует — такого не выдержит никакая магия.
— Хорошо, — я кивнул, обменявшись взглядами с Динго.
— Ну а теперь — идите, — маг встал. — Может быть, ещё нагоните того, кого догоняли всё утро.
— Так нам… — прищурилась Айлин. — Нам надо его догонять? Точно?
— А вот уж этого я знать не могу, — мистер Друрбин развёл руками. — В конце концов, это ваше приключение. Ваша игра.
И, коротко кивнув головой в знак прощания, старый маг исчез. Так же, как и в прошлый раз — без каких-либо спецэффектов.
III.— Слышали? Идём. — Динго расценил слова мага как прямой сигнал к действиям.
— Ваше приключение… Ваша игра… — проворчал Падди, вставая на ноги и вытирая руки одну о другую. — Все эти ангелы, демоны, волшебники и прочие — они не могли бы говорить понятнее? Хоть иногда, для разнообразия.
— Думаешь, Гортензия — ангел? — я усмехнулся. — Не думаю. Она, если честно, больше напоминает мне старую учительницу алгебры.
— Нет, — покачала головой Айлин. — Она похожа на… На фею.
Мы трое синхронно повернули головы в её сторону и широко распахнули глаза.
— Не фею?! — изумлённо повторил Падди. — Ты серьёзно?!
— Совершенно, — пожала плечами Айлин. — Не на такую, которая маленькая и с крылышками, ясное дело. На крёстную-фею. Ну, как у Золушки. Вроде бы и добрая, но строгая, старомодная и с не самым лёгким характером.
— А что? — Динго вильнул хвостом. — Очень точное определение. Мне нравится. Пошли, а? — и с этими словами он ринулся вперёд.
И куда он вечно спешит?..
Путь продолжался. О красоте леса я уже не думал, теперь я переключился на ситуацию, в которой мы оказались. Мистер Друрбин, конечно же, хорошо продумал все детали, прежде чем идти к нам и накладывать своё заклятие. И почти с уверенностью можно сказать, что палантир находится у какого-нибудь короля, мудреца-мага или, по меньшей мере, у высокопоставленного рыцаря. Я, конечно, догадывался об этом с самого начала, но одно дело я, и другое — Друрбин. Значит, достать палантир будет нелёгкой задачей… Ну а мы, значит, тоже рыцари. Всё-таки. Я оценил остроумие мистера Друрбина. Значит, все будут смотреть на нас, и… Я на ходу достал клинок из ножен — тот, что побольше. Поднёс лезвие к глазам… И вздрогнул. По клинку — острому и отполированному до зеркальности — шла тонкая гравировка. «Седрик Винс».
— Странно… — произнёс я. — Очень странно.
— Что такое? — Динго, недовольный задержкой, обернулся к нам. — Из-за чего опять стоим?
— Да вот, — я пожал плечами, протянув клинок друзьям. — Полюбуйтесь.
— И правда странно… — Айлин поёжилась. — Разве у средневековых рыцарей такие гравировки были в ходу?
— Сильно сомневаюсь, — отозвался я. — Здесь что-то не то.
— Это результат магии мистера Друрбина, наверное, — предположил Падди.
— Может быть, — я достал второй кинжал — и на нём тоже была такая надпись. — Или же… Есть другой вариант.
— Какой? — Падди приподнял рыжую бровь.
— Может быть, клинки дожидались у мисс Элай… Именно меня? — я оглядел друзей.
— Ты это серьёзно? — Динго сел. — Но сколько лет?
— У неё сразу нашлась для нас одежда и эти пояса, — я поглядел на друзей. — И это даже не самое странное. Помните тот рисунок перед её дверью? Он явно старый, чуть ли не такой же, как и сама хозяйка дома.
— Три человеческие фигурки и одна собачья… — пробормотал Падди. — Мы четверо… А почему бы нет, ребята? Может, нам суждено было сюда попасть? — и он резво вытащил из ножен свой кинжал. И — внезапно замолчал.
— Странно… — произнёс теперь уже он после недолгой паузы. — А у меня — ничего нет…
— Дай-ка сюда, — я взял оружие из его рук и принялся вертеть. Похоже, ирландец был прав — на его клинке никакой гравировки не было.
— Что это может значит? — с лёгким испугом произнёс Падди, когда надписи не обнаружилось и на втором клинке. — Я что… Может, я должен погибнуть? Не вернуться из прошлого?
— Откуда такие мысли? — прервал его я. — Подумаешь, нету какой-то надписи.
— Если надписи нет, значит, она мне не нужна! — воскликнул Падди. — А что это может означать…
— Да что угодно! — поддержала меня Айлин, стараясь воодушевить друга. — Может быть, тебе просто не придётся использовать оружие!
— Может, и так… — на лице Падди было написано явственное сомнение. — Но на всякий случай…
— На всякий случай — во время любых заварушек будешь держаться за моей спиной, — объявил я.
— Ага, сейчас — фыркнул Падди. — Ты и драться-то не умеешь.
Ну вот. Практически в норме.
— Трогаемся уже! — протянул Динго, практически не участвовавший в разговоре.
Сунув клинки обратно, мы зашагали дальше, на ходу успокаивая пса и уверяя его в том, что да, мы тоже, не меньше его, хотим нагнать таинственного путника. Про себя я подумал, что тот может оказаться банальным обывателем, но вслух этого не сказал. Не стоило расстраивать Динго раньше времени, когда мы ещё не знаем, так ли это. Похоже на то, что у парня проснулся охотничий инстинкт. Вон каким необузданным азартом горят его глаза!..
— Поспевайте, — в голосе Динго читалось веселье и довольство. — Мы его нагоняем.
— Так, может быть, притормозим? — с лёгкой робостью в голосе предположила Айлин. — Мы же не хотим, чтобы он увидел нас первым.
— Пока — не увидит, — успокоил её Динго. — Когда сможет — я скажу… А пока просто следуйте за мной.
Ну разве же я не прав? Настоящая охота.
Судя по тому, что шаги Динго стали плавне и тише, мы действительно приближались к цели (неважно, насколько эта цель нам нужна). Глядя на него, мы тоже стали идти чуть медленнее, изо всех сил стараясь не шуметь.
— Что, уже близко? — вполголоса произнёс Падди, всё ещё косясь на свои кинжалы.
— Тссс… — прошептал Динго так, что я с трудом услышал его. — Да ты с ума сошёл… У стен есть уши, Падди, у стен!.. О деревьях я уже не говорю.
Я не нашёл что возразить ему, и ещё минут десять-пятнадцать (в наших условиях за временем следить было непросто) мы шли совершенно молча. Я уже практически привык к этому «стелс-режиму», и потому меня немного вывели из строя слова Динго:
