Джордж Брейген - Клеймо змея
Братья хотели что-то сказать, но Астрис, не дожидаясь ответа, обратил взор вдаль и с наслаждением вдохнул свежего речного ветра. Барк еще не вышел к морю, но в рассветной мгле уже обозначилась бескрайняя полоса.
— Посмотрите туда, — велел аквилонец, указывая рукой в сторону приближающегося моря. — Видите вы что-нибудь?
Близнецы с готовностью вытаращили глаза в серую темень. Ночной небосклон светлел с каждым мгновением, бесчисленное множество звезд бледнело, точно догорали костры в необъятной степи.
— Я вижу какие-то точки, — неуверенно заметил Хлодвиг.
— Мне кажется, это длинные лодки, — предположил его брат. — Неужели это опасно, наставник?
Еще в родной Немедии братья немало наслушались о бесчинствах аргосских пиратов и черных корсаров, постоянно грабивших поселения и корабли у всего побережья Западного моря. Конечно, «Шамар» спускался по Громовой реке в караване с тремя другими судами, на каждом из них находилось оружие и воины, способные оказать сопротивление. Но горячее воображение рисовало молодым путешественникам картины кровавой схватки!
— Не волнуйтесь, — усмехнулся Астрис, уловивший встревоженный тон Хундинга и сразу оценивший направление хода его мыслей. — Вы видите лодки мирных людей. Но кто они такие, вы никогда бы не догадались…
Братья переглянулись между собой, и Хлодвиг уже открыл рот, чтобы ответить, но аквилонец продолжил:
— Нет, это не рыбаки. Зингарские рыбаки ходят на баркасах. А на длинных катамаранах в море выходят только сборщики дубовых листьев.
— Наставник! Ты смеешься над нами! — вскричал Хлодвиг, забыв о всяких правилах почтительности. — Как можно в открытом море собирать дубовые листья?
Вокруг их родного города в Немедии вздымались огромные дубовые леса. Плотная, устойчивая к влаге древесина использовалась в хайборийских королевствах повсеместно, и это было хорошо известно близнецам. Из дубовых стволов делали опоры для мостов через небольшие речки, дубовой дранкой крылись крыши, в дубовых бочках выдерживался несколько лет крепчайший обжигающий бранд, — Хундинг однажды тайком попробовал этого напитка и чуть не сжег себе горло, — из дуба изготовлялись мебель и весла для галер, посуда для крестьян и украшения для красавиц. Да мало ли как можно было использовать эти могучие деревья…
Но Астрис мягко повторил, не заметив горячности ученика:
— Эти люди выходят ночью в море, чтобы собирать дубовые листья. Среди них самые искусные ныряльщики, ведь деревья растут под водой. А где еще, ученики мои, могут в наши дни подниматься валузийские дубы?
С лиц близнецов сбежало легкомысленное выражение. Еще мгновение назад им обоим казалось, что наставник шутит, но сейчас они видели его серьезным и понимали, что нужно сосредоточиться, чтобы не пропустить ни слова. Наставник всегда предпочитал говорить негромко, да и утренний ветер относил его тихую речь в сторону.
— Там, в море, — снова указал Астрис рукой вперед, — под кристальной толщей воды по-прежнему растут бескрайние леса древней Валузии. Когда-то под днищами тех катамаранов была жизнь. Вы помните еще, что я вам рассказывал об этой стране?
— Да, наставник! — почти одновременно откликнулись братья и торопливо, перебивая, как всегда, друг друга, стали извлекать из памяти все, что они знали: — От древних гор до моря землей владел царственный народ полулюдей-полузмей… Валузийцы построили роскошные города, но все поглотил Великий Потоп… Где-то в море оставался остров, последний оплот валузийцев…
— Да, Валузия погибла, — кивнул аквилонец. — Вода поглотила дворцы и святилища, улицы и площади. Но валузийские леса не погибли, даже опустившись под воду. Люди нашего времени не сразу обнаружили, что валузийские дубы продолжают расти, как и раньше. Эти деревья просто приспособились к новой жизни — стволы их стали такими огромными, что их даже можно сравнить с зиккуратами в Дамасте… а листья, листья по размерам часто превосходят шкуру молодого теленка!
Близнецы восхищенно переглянулись. Они прекрасно помнили небольшие волнистые дубовые листочки, устилавшие землю в лесах рядом с их родным городом.
— Лист валузийского дуба такой большой, что в него вполне можно завернуть поросенка. Поросенка, запеченного с маисом и пататами, — мечтательно добавил мудрец, невольно погладивший ладонью живот. — Только никому в голову не придет заворачивать поросенка в такой лист, ведь за один лист валузийского дуба можно получить тройной озз золота!
— Тройной озз! — изумленно прошептал Хундинг. — Но почему, осмелюсь спросить тебя, наставник?
— Вы видите, как лодки сборщиков торопятся к берегу? Они должны достигнуть суши, прежде чем наступит рассвет. Секрет в том, что дубовые листья, сорванные с ветвей, совершенно не переносят солнца. Сборщики валузийских дубов ныряют в море только ночью, иначе листья, попав на воздух, сразу расползаются на лоскуты. Представляете себе, дети мои, что значит нырять в ночные волны? Это значит — кидаться в неведомую темную пучину, где тебя в любое мгновение может схватить чудовище, проглотить голодная морская бестия. Зато потом, на берегу, из валузийских дубовых листьев выделывают особую ткань…
— Осмелюсь перебить, наставник, — но разве можно из листьев получить ткань? — не выдержал Хлодвиг.
— О, это не простая ткань! С ней не могут равняться даже лучшие кхитайские шелка. Листья подводных дубов даже не сшивают, а накладывают тонкими краями друг на друга, и они срастаются, точно живые, — после чего их длительное время натирают мякотью из живых устриц, пока не образуется легчайшая и прочнейшая ткань. Из нее потом шьются нижние рубахи для зингарских и аквилонских богачей. Стоит такая рубашка чрезвычайно дорого, целое состояние. В ней не жарко в летний зной, не зябко в сырой зимний вечер. Но самое главное, что ткань из листьев этих дубов придает мужчинам невероятные силы!
Астрис на несколько мгновений задумался, и близнецы терпеливо ждали, пока он мечтательно не продолжил, устремив взгляд вдаль:
— Эти рубашки дарят удивительные силы… Даже дряхлый старик, трясущимися руками опирающийся на трость, поносит только один день целебную рубаху, а к вечеру уже сможет порадовать цветущую пышногрудую девицу…
— Осмелюсь уточнить, наставник… Как именно трясущийся старичок может порадовать пышногрудую девицу? — невинно спросил Хлодвиг.
— Э-э-э, что ты спросил? — спохватился мудрый аквилонец. — Это все чепуха, болтают порой матросы всякое… А теперь быстро посмотрите на север!
Близнецы, повинуясь указанию учителя, развернулись лицами к корме барка.
