Сергей Шведов - Остров Буян
У меня был телефон Сокольского, и я решил на всякий случай ему позвонить. Меня, собственно, интересовало два вопроса — знаком ли он с Сергеем Васильевичем и что знает о специальных средствах, способных парализовать человека на расстоянии. Я всё еще не хотел верить в магическую дребедень и подозревал, что просто запутался в паутине, которую соткали земные спецслужбы. Хотя на кой черт земным разведкам понадобился Вадим Чарнота? О себе я точно знал, что никакой эксклюзивной информацией не обладаю, ни к каким секретным разработкам доступа не имею, а потому поделиться ничем существенным с любопытными людьми не могу.
— Станислав Андреевич, вы, случайно, не знаете, где находится то, не знаю что?
Я ждал, что меня сейчас пошлют туда, все знают куда, но на том конце провода задумчиво молчали. И только после почти минутной паузы последовал наконец вопрос:
— Вы добровольно согласились сотрудничать с этими существами?
— Нет, меня шантажировали.
— Людмила, — сразу же догадался Сокольский.
— А вы уже в курсе?
— Разумеется. Я же вам говорил, что мы следим за каждым вашим шагом.
— И что вы думаете о состоянии Людмилы?
— Пока ничего утешительного я вам сказать не могу, но мы собрали вокруг пострадавшей всех светил медицины и ждем, что они нам подбросят гипотезу.
— Сергея Васильевича прислали ко мне вы?
— А кто он такой?
— Жрец храма Йопитера на острове Буяне. Меня он называл царевичем и атлантом, как вам это понравится? Он предлагал мне сотрудничество, но я отказался.
— Напрасно, — досадливо крякнули на том конце провода. — Вам надо было сразу поставить меня в известность о визите этого человека.
— Проблема в том, Станислав Андреевич, что я вам не доверяю, а старичка я посчитал сумасшедшим.
— А вы в курсе, Вадим, что ваш дед искал Атлантиду?
— Так ее все ищут, Станислав Андреевич, и уже довольно давно.
— Проблема в том, что ваш дед ее, кажется, нашел. И нашел, очень может быть, на нашу голову, Вадимир Всеволодович.
— Если верить одному моему знакомому жрецу, то я не Всеволодович, а Аталавович. Во всяком случае, папу моего звали Аталавом. А вам не кажется в этой связи, Станислав Андреевич, что слово «Атлантида» переводится как «Земля отцов». «Ата» — это ведь отец. А «лэнд» — это страна. То есть все эти века, начиная с Платона, мы ищем вчерашний день.
— Интересная гипотеза. А куда вы сейчас направляетесь?
— К одной знакомой ведьме.
— К Наталье, — мгновенно догадался Сокольский. — Мой вам совет, держитесь настороже.
— А что, у вас есть о ней негативная информация?
— Да как вам сказать… — на том конце провода возникла пауза. — Раньше про таких говорили — одержима бесом.
— Вот уж не думал, что имею дело с инквизитором, — обиделся я. — Вы бы еще про «Молот ведьм» вспомнили.
На этом наш с Сокольским разговор прервался.
«Молот ведьм», — кто не в курсе — это инструкция, созданная свихнувшимися на борьбе с нечистой силой монахами. Любопытнейший документ человеческого невежества, жестокости и откровенного маразма. Тем не менее, руководствуясь этим бредом сумасшедших, в Европе уничтожили десятки тысяч молодых и красивых женщин. Их обвиняли в связях с дьяволом, пытали, а потом сжигали на кострах. Красота являлась поводом для подозрений в связях с дьяволом, ибо шибко просвещенные монахи считали дьявола большим поклонником женских прелестей. Россию эта эпидемия маразма обошла стороной, но это, разумеется, не означает, что мы свободны от суеверий самого паскудного толка. Что еще раз подтвердил достойный представитель наших далеко не безгрешных специальных служб.
Наталья жила в панельном доме на пятом этаже. Дом был построен в эпоху исторического материализма для рядовых граждан, а потому лифт в нем предусмотрен не был. Я, разумеется, мог бы купить своей пассии квартиру и в более престижном доме, но в данном случае это был ее выбор. И я, честно говоря, не совсем понял, чем она руководствовалась, выбирая себе жилье. Возможно, врожденной скромностью. Свойство весьма похвальное в девушке, достойное восхищения и поощрения.
Когда живешь на пятом этаже в панельном доме без лифта, то любовников следует заводить молодых и на ногу шустрых. У людей зрелых желание пообщаться с юной дивой может неожиданно иссякнуть где-нибудь в районе третьего-четвертого этажа, а появившаяся одышка сильно осложнит выяснение отношений.
Я человек далеко не старый, но и мне подъем в Наташкину квартиру не доставил удовольствия. Тем более что в подъезде не было света и передвигаться по лестнице приходилось практически на ощупь. Очень может быть, что за последнее время меня избаловали комфортом в дорогих отелях и ресторанах, но, стукнувшись пару раз коленом обо что-то твердое, я впал в минорное настроение. Звонок за Наташкиной дверью сыграл бодрый марш, но никакого отклика не последовало. Перспектива проделать обратный путь в полной темноте меня не вдохновляла, и поэтому я с досады пнул дверь ногой. К моему удивлению, дверь открылась. Вообще-то моя знакомая не страдала рассеянностью. Склероз в силу юного возраста ей вроде бы тоже не грозил. Тем не менее она почему-то не воспользовалась замком, который находился, между прочим, в полной исправности. Я, недолго думая, вошел в квартиру и остановился у порога, пытаясь нашарить выключатель, который располагался справа от двери. Выключатель я почему-то не обнаружил, зато дверь захлопнулась, и за моей спиной щелкнул замок… Мне это показалось странным. Насколько я помнил, у Наташки был самый обычный замок, запиравшийся и изнутри, и снаружи только с помощью ключа. Я сам врезал его в дверь и вместо благодарности получил от своей знакомой набор нелицеприятных замечаний, поскольку ключ довольно туго проворачивался в замке, создавая хозяйке массу неудобств.
Я попытался открыть дверь, но не тут-то было. Мне не удалось обнаружить не только замка, но и двери. Последнее обстоятельство меня удивило и расстроило больше всего. Ситуация становилась критической. Вообще-то, чтобы заблудиться в двухкомнатной квартире, даже в полной темноте, это надо очень и очень постараться. Тем не менее я заблудился. Сказать, что я здорово испугался, не могу, но кое-какое беспокойство почувствовал. Самым умным, наверное, было попросту окликнуть Наташку, но мне отчего-то не хотелось этого делать. Показалось, что в квартире кто-то есть. Впрочем, я не был уверен, что нахожусь в квартире. В конце концов, нормальное жилое помещение предполагает наличие не только дверей, но и окон, а здесь ничего подобного не наблюдалось. Дабы окончательно не потерять ориентировку в полной темноте, я на всякий случай опирался рукой о стену. По моим расчетам, я сделал уже по меньшей мере полсотни шагов, что само по себе было более чем странно. Квартира в пятиэтажном панельном доме — это вам не хоромы. Я давно уже должен был стукнуться лбом о стену, налететь на стул, на диван, на шкаф, словом, на нечто, что меня непременно остановило бы в моем продвижении к свету. А свет впереди, кажется, всё-таки забрезжил.
