Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе
Звёздочка была тем большей заразой, что прекрасно всё понимала (Таша на полном серьёзе утверждала, что интеллект её лошадки превышает среднестатистический человеческий). И чтобы уговорить её что-то сделать, не нужны были никакие мыслеобразы: требовалось лишь хорошенько её поуламывать.
Напоследок встав на дыбы, — не чтоб покрасоваться, а чисто из вредности, — Звёздочка иноходью помчалась по Тракту в сторону Равнинной.
"Так вот, — Таша попыталась удобнее устроиться в седле. — Выследить убийц почти нереально, но…"
Можно долго рассуждать о пессимистах и оптимистах. Можно упомянуть и о том, что стакан наполовину полон или наполовину пуст, и о том, что один видит свет в конце туннеля, а другой не видит — но принципиальное отличие пессимиста от оптимиста в следующем.
Пессимист видит проблему в любой задаче.
Оптимист видит задачу в любой проблеме.
Полуденное солнце застало Звёздочку порядком взмыленной, а Ташу — усталой, сонной и разве что не падавшей с седла. Море разнотравных лугов по обе стороны от Тракта застыло в безветренной неподвижности. По пыльной дороге расплывалось тягучее жаркое марево, скапливаясь в выбоинах, смеясь над путниками миражами отражённого неба.
Таше часто приходилось на своём пути обгонять длинные воловьи караваны — по два вола на две сцепленные друг с другом повозки, на которых высятся под брезентом груды товара, меланхолично посвистывают возницы, ковыряют ножами в зубах нанятые стражники да дрыхнут прихваченные в трактирах путники. Путешествовать караванами было долго, но затраченное время с лихвой компенсировалось дешевизной, надёжностью и относительным удобством.
А порой ей приходилось сворачивать к обочине, пропуская покачивающуюся навстречу громоздкую карету. По внешним атрибутам легко можно было определить, кто внутри. Пара лошадок и простенький экипаж указывали на купчиху, собравшуюся в гости к какой-нибудь троюродной сестре двоюродной тётки. Четвёрки коней, плюмажи и безвкусно дорогое убранство возвещали о графах, придворных лицах или не самых низко поставленных чиновниках. Если же на обильно позолоченной дверце к тому же красовался герб, на крыше восседали грозные стражники, а позади тряслась карета-другая попроще с челядью — значит, катит никто иной, как герцог. Ну, а если всё скромное убранство однотонно-чёрной кареты заключалось в гербе, зато за ней следовали ещё три экипажа, да на крыше каждого виднелась пара людей в чёрных одеждах, чрезвычайно мирных на вид — значит, за тёмными окнами из дымчатого стекла восседал сам князь. Впрочем, последних повстречать было бы большой удачей — в конце концов, князей всего шестеро, да и за управлением Провинциями не больно-то найдётся время для разъездов… Или большой неудачей — смотря, кто встречает.
Тракт был пусть не самым коротким, но самым безопасным путём. Пролегал в стороне от больших городов, — во избежание пошлин за проезд и товар, — но безлюдными окружающие местности назвать можно было вряд ли: с обеих сторон к Тракту лепились многочисленные деревеньки. Не у самой дороги, а в версте или в двух, но всё-таки.
Хотя пара стражников и в людном городе среди бела дня вряд ли помешает…
Таша, зевая, покосилась на свои руки. Она физически чувствовала грязь — ладони были не только липкими, но и… тяжёлыми. Горячими. Неуклюжими.
О том, что после ночных событий она должна быть чумазой с ног до головы, Таше вспомнилось не так давно.
Не хотелось бы загнать Звёздочку в первый же день, стоит дать лошадке передохнуть — ну, и заодно себя привести в порядок: окружающих пугать своей окровавленностью как-то не очень…
Тракт как раз пересекала очередная речушка с переброшенным через неё дутым каменным мостом. Названия Таша не припомнила бы — такие мелкие юркие речки с крутыми травянистыми берегами испещрили всю их Озёрную Провинцию сплошной водяной сетью, соединяя друг с другом многочисленные озёра и озерца. При дороге купаться не особо хотелось, но вот в стороне от Тракта, среди изумрудных пятен тенистых рощ, сверкало на солнце серебряной монеткой небольшое озерцо. Скорее всего, старица этой самой речушки.
Насколько могла прикинуть Таша — до желанной водяной прохлады было минут пятнадцать езды.
— Тпру!
Звёздочка охотно остановилась.
— Как ты относишься к купанию? Вооон там?
Вместо ответа Звёздочка радостно вскинула морду и свернула с дороги.
Озеро сияющим зеркальцем отражало лазурное небо. Сверкало золотистыми бликами на редких волнах. Дразнило свежим, оставлявшим на губах водяной привкус ветром и манило тенью раскидистых ив на берегу.
— Притормози-ка!
Звёздочка, и не думая останавливаться, на всех парах приближалась к воде.
— А ну стой!!
Никакой реакции.
— Зараза!!!
Девушка всё-таки успела скинуть плащ и швырнуть сумку на землю — перед тем как кобылка с разбегу врезалась в воду грудью и Ташу окатила пенистая волна.
Блаженно расплескав по озёрной поверхности смоляную гриву, Звёздочка принялась жадно пить.
— Вот зараза — она и есть зараза, — проворчала Таша, стягивая туфли и спрыгивая… хотя скорее выплывая из седла. С другой стороны, платье сполоснуть тоже не мешало — наверняка всё в разводах пота.
Одежда, подвернувшаяся Таше под руку, оказалась не самой практичной — она бы предпочла путешествовать всё-таки не в светлом шёлковом платье. И не в плаще чёрного бархата. И уж тем более не в атласных туфлях, которые уже после купания будут иметь весьма плачевный вид.
Ладно, может, потом она подкупит что-нибудь более… "путевое".
А пока Таша кинула туфли на берег, — те благополучно перелетели примятые Звёздочкой камыши и шлёпнулись на травку. Расседлала лошадь — и без того тяжёлые, а сейчас ещё и намокшие потник с седлом пришлось лично буксировать к берегу. Когда же лошадиная экипировка присоединилась к туфлям — зажав нос рукой, Таша наконец окунулась с головой. Вынырнув, откинула с лица разом потемневшие волосы и шагнула вперёд по мягкому илистому дну: со дна немедля поднялись бурые струйки. Щурясь от ослепительных бликов, увидела покачивающиеся на воде поодаль кувшинки и, не торопясь, поплыла к ним.
Таша долго плескалась в воде — отмывая грязь и кровь с кожи, выполаскивая платье, вымывая пыль из волос. На берег за это время она вышла только раз: чтобы сорвать пучок травы — оттирать им Звёздочку.
— Знаешь, иногда ты даже кажешься примерной лошадкой, — задумчиво сказала Таша, глядя на довольно пофыркивающую кобылку.
Звёздочку Таша купила жеребёнком-двухлетком — в Нордвуде, столице Озёрной, шесть лет назад. Вороная кобылка-иноходец с белой звёздочкой на лбу, которой та и была обязана своим именем, приглянулась ей сразу. Как выяснилось, не зря: лошадка оказалась не только красавицей, но и на редкость умной, быстрой и выносливой.
