Ольга Романовская - Дама с единорогом
Решив проверить, не ловят ли в озере без его ведома рыбу, баннерет оставил лошадь в кустарнике и спустился к зарослям камыша. Там, на бугристом берегу, на прогалине, стоял шалаш, используемый в летнее время пастухами, пригонявшими сюда скотину на водопой. Сначала Артур не обратил на него внимания, но потом понял, что он обитаем: перед шалашом виднелись свежие следы от костра. Это был непорядок, за пользование землёй надо платить, и Леменор решительно направился к входу в шалаш, чтобы восстановить справедливость, а, в случае сопротивления, положить конец пользованию чужой собственностью. И тут он заметил девушку, стоявшую у зарослей камыша. Она была хороша собой, хороша настолько, насколько может быть хороша девочка-подросток, чьи округлые, мягкие, женственные очертания только-только начали оформляться, отчего она казалась немного угловатой, однако во вкусе своего времени.
У девушки было очаровательное живое личико; из-под светлой шапочки, украшенной шапелем, выбивалась прядка русых, слегка вьющихся волос.
Артур неосторожно поменял положение тела; под сапогами зашуршала сухая осока. Девушка вздрогнула и обернулась; он почувствовал на себе взгляд её серых внимательных глаз. В них сквозила радость, но спустя какие-то тысячные доли секунды промелькнули страх и досада. Она ждала другого; встреча с Леменором не входила в её планы. Впрочем, она сама виновата. Надо было думать перед тем, как соглашаться на свидание, да ещё и слуги куда-то запропастились. Что-то их не видно там, где Жанна велела себя ждать. Или они решили съездить за бароном? Вполне возможно, ведь до Бригеса не так уж далеко. Ах, лучше бы здесь появился отец, чем попасть в руки этому человеку! Все, что угодно, только не позор! Тогда у нее будет всего один выход — Клевдерское озеро.
Баннерет шагнул к незнакомке. Она переменилась в лице, попятилась, быстро подобрала юбки и побежала, цепляясь длинным подолом за камыши.
— Эй, стойте! Не бойтесь, я ничего Вам не сделаю! — крикнул Артур, но девушка даже не обернулась.
Перескакивая с бугра на бугор, он быстро оказался возле коня, вскочил в седло и поскакал за ней. Девушка оказалась проворнее и выбралась из камышей и кустарника быстрее него; баннерет смог настичь её только на ровной поверхности. Не обращая внимания на состояние своих сапожек и юбок, облепленных сором и грязью, не внимания призывам Леменора остановиться, она продолжала бежать в сторону деревни, виляя, не хуже зайца. Наконец он догнал её.
— Оставьте меня в покое! — Она гневно сверкнула глазами и, пятясь от наступавшего на неё коня баннерета, громко закричала: — Требоди!
Леменор попытался подхватить её, но девушка увернулась и снова бросилась бежать. Баннерет поскакал за ней, но дорогу ему преградил решительно настроенный министериал с арбалетом в руках. Тяжело дышавшая девушка, спряталась за его спиной, бросая на Леменора гневные взгляды.
— Сеньора, поверьте, я не хотел ничего дурного! Скажите своему молодчику, чтобы опустил арбалет.
— И не подумаю! — Щёки её пылали, грудь то поднималась, то упускалась от частого дыхания.
— Как Вы сюда попали?
— А сами Вы как сюда попали? Это наша земля.
— Вы ошибаетесь, — покачал головой Артур, — это моя земля.
— Как бы не так! Лес, может быть и Ваш, а равнина и озеро точно не Ваши. Наши крестьяне издавна пасут здесь скот и ловят в озере рыбу.
— Так вот кто меня обворовывает! Надо поймать парочку паршивцев и примерно наказать, пока мои соседи не обобрали меня до нитки. Кстати, кто Ваш отец, сеньора?
— Какая разница? Это наша земля.
— Ваша начинается вон за тем земляным валом, за озером. Если угодно, поедем в Леменор, и я покажу Вам купчую на землю.
— Вот ещё! Никуда я с Вами не поеду! Но если Вы утверждаете, что земля Ваша, я готова заплатить. У меня нет денег, но, если потребуется, мой отец заплатит за каждый мой шаг. — Чёртов Бриан, куда он делся? Обещал придти и не пришёл. Теперь из-за него у неё будут неприятности.
— Честь рыцаря не позволяет мне требовать плату с девушки, — галантно заметил баннерет. — Но все же как Вы здесь оказались?
— Я не разговариваю с дерзкими незнакомцами.
— А если я назову Вам своё имя?
Она промолчала, но вышла из-за спины сурового Требоди.
— Я владелец этих мест — баннерет Артур Леменор. — Он истолковал её молчание как знак согласия продолжить разговор.
— В таком случае, я дочь барона Уоршела. — Девушка гордо вскинула голову и пристально, свысока, осмотрела Артура с головы до ног. Этот взгляд говорил о том, что она, женщина, не считала его ровней себе. И у неё были на то основания.
Она была из рода Уоршелов, соседей Леменора, одних из богатейших землевладельцев Шропшира. Их фамильный замок, Уорш, сейчас принадлежал Джеральду Уоршелу. Его 400 фунтов в год, а в удачные годы — ещё на 20 фунтов больше многим не давали покоя. Барону чертовски везло в последние годы, особенно с деревней Мерроу, ставшей центом местной торговли и грозившей в ближайшее время превратиться в бойкий торговый городок. Леменор, с его семьюдесятью фунтами, всегда завидовал барону, чьи крестьяне охотно выкупали свои наделы и вскладчину арендовали землю и мельницы (в баронстве их было целых три), за счёт величины своих угодий получавшему дополнительный доход от дорожных и мостовых сборов.
Барон был вдов. Его супруга, дочь родовитой француженки, женщина привлекательная во всех отношениях, умерла, когда Жанне было около семи; на её похоронах Джеральд Уоршел умудрился поссориться с её отцом. Тесть был уже мертв, но отношения между двумя семействами были по-прежнему натянутыми. Этому немало способствовали характер и личные пристрастия барона. Он никогда не испытывал особой любви к жителям континента и в своё время с удовольствием принял посильное участие в событиях 59 года. Пожалуй, только Сомерсеты, Уилморы и незамужняя взбалмошная кузина Жанны, леди Джоанна, поддерживали с Уоршелами постоянные отношения; остальные родственники ограничивались редкими приглашениями на свадьбы и похороны.
— Она премиленькая и богатая, — подсознательно подумал Леменор. — С такой женой мне все дороги будут открыты. Лишь бы только её уже не помолвили с кем-нибудь!
Тем временем Жанна заметила Бриана. Прижав руки к груди, он смотрел на неё с небольшого бугра за озером. Он не принадлежал Леменору, так что ему нечего было опасаться гнева баннерета, тем не менее, молодой человек не спешил выдавать своего присутствия.
— Прощайте, сеньор! — Подобрав юбки, баронесса зашагала прочь, сердито поддевая сапожками слипшиеся комья земли.
— Постойте!
