Ольга Романовская - Дама с единорогом
— Смотри, чтобы не было, как в прошлый раз!
— Спускайся, дура! — бросил ей в ответ муж и начал репетировать приветливую улыбку, которая могла стоить ему полугодового дохода.
На постоялый двор под громкое квохтанье кур въехали долгожданные гости: впереди барон Уоршел, за ним, тоже верхом, на подушках позади оруженосца барона, — юная баронесса, за ними — слуги с увесистыми тюками и охрана. Хозяин поспешил придержать стремя господину, заметив, что для него честь принимать у себя такую сиятельную особу. Барон никак не отреагировал на его слова и проследил за тем, как оруженосец помог сойти на землю его дочери. Забрав дорожную казну, он вместе с Жанной вошёл в дом; хозяин подобострастно семенил рядом, делая знаки конюху, чтобы всё было сделано в лучшем виде.
Улыбающаяся хозяйка, пару раз почтительно поклонившись, пригласила гостей к столу; он уже был накрыт и заставлен плодами упорных трудов кухарки, не знакомой с изысками кулинарии. Баронесса села, развязала завязки плаща и вопросительно взглянула на отца. Тот недоверчиво понюхал свиной окорок и откусил кусочек. Потребовав самого лучшего эля, он принялся за еду; его примеру последовала Жанна.
Наскоро перекусив и, за не имением полотенца, вытерев руки о скатерть, барон распорядился провести дочь в комнату, где она могла бы немного отдохнуть.
— Жди моего возвращения здесь, — велел он и уехал к одному из своих арендаторов.
Едва дождавшись его отъезда, Жанна позвала конюха.
— Здесь сегодня был молодой сеньор, назвавшийся Печальным рыцарем? — в волнении спросила она.
— Был, сеньора. Он велел передать, что в эту пору Клевдерское озеро особенно хорошо, и искренне сожалел, что немногие могут им любоваться.
Баронесса бросила ему мелкую монету за услуги и, решив, что отец вернётся ближе к вечеру, решила узнать, чем может её порадовать Клевдерское озеро. Они с Брианом не виделись больше полугода, да и то в тот раз мельком, на людях, где и поговорить было нельзя, так что стоило рискнуть.
В долине Северна пышным цветом расцвела весна. Деревья покрылись нежной, полупрозрачной листвой; воздух был так чист, что казалось, будто его и вовсе нет. После череды привычных дождей образовалось затишье, и дороги успели более-менее просохнуть. Склоны холмов, то резко обрывавшихся, то, словно гигантские волны, застывшие над безлесной равниной, покрылись жёлтым кружевом первых неброских цветов, облепивших выветренные валуны.
По редким островкам зелени, разбросанным у подножья холмов, скользили причудливые пятна тени и света.
Возле холмов равнина была не распахана, зато дальше, ближе к горизонту, там, где земля переставала горбиться и кончались древние валуны, осколки неведомых скал, темнели ровные квадраты полей, по которым медленно двигались чёрные точки пахарей. По другую сторону полей, за полосой луга и каменистой пустоши, пролегла ровная узкая полоса леса. Оттуда гулким эхом разносился звук охотничьего рога: Артур Леменор, владелец этих земель, добыв уже молоденького кабанчика, по дороге домой со скуки загонял зайца. Он бы не разменивал свои силы и умение на такую мелочь, если бы оленя, за которым он гонялся битых два часа, изведя и собак, и себя, не вспугнула эта зверушка. Так что это было дело принципа.
Сэр Леменор совсем недавно получил рыцарское звание — с тех пор не прошло и полугода. Он был высок, сух в кости и по-своему красив, во всяком случае, задорные карие глаза, пышные кудри и мальчишеский курносый нос находили отклик в некоторых сердцах. Потом, конечно, его черты погрубеют, потеряв свою прелесть, но пока Артур Леменор мог в полной мере пользоваться своей ангелоподобной внешностью, хотя, видит Бог, забот у него хватало. И до ангела ему было далеко.
Несмотря на юный возраст, он мог похвастаться успехами на турнирных полях, благодаря чему снискал благосклонность дам, плоды которой надеялся пожать в родном графстве.
Последним из скупого списка достоинств молодого человека было получение им звания баннерета: мало кто в его возрасте удостаивался такой чести. Поговаривали, что этому немало поспособствовал покойный сэр Леменор, замолвивший за сына словечко перед графом Вулвергемптонским.
Заяц выскочил из лесу, прижав уши, на мгновение застыл, принюхался и помчался к холмам, подгоняемый лаем собак. Это была типичная разношёрстная свора человека, который в силу своего положения должен её иметь, но стеснён в финансовых возможностях. Тем не менее, эти псы, по выражению Леменора, способны были "добыть зверя даже из пасти дьявола".
Заяц петлял, изводя охотников и собак, но деваться ему было некуда. Баннерету же хотелось окончить его жизнь ещё быстрее. Подстегнув взмыленного коня, он поскакал напрямик, через хаотично нагромождения камней.
Впереди были заросли кустарника; заяц скрылся за ними. Не раздумывая, Леменор направил туда коня. За кустарником оказалась канава, и, оступившись, жеребец потерял равновесие и завалился на бок. Потирая ушибленное колено, Артур поднялся на ноги и, грубо дёрнув на себя повод, огрел коня плетью. Пару раз чертыхнувшись, он прислушался к удаляющемуся лаю собак. А ведь и к лучшему, что эта скотина упала именно здесь: никто не увидит его позора. Двойного позора. Докатиться до травли зайца! Узнают соседи — подымут на смех.
Сев в седло, баннерет свернул к роднику, бившему у подножья одного из холмов. Ему нравилось укромное местечко возле источника, со всех сторон закрытое каменистыми уступами и дикой акацией; тут можно было беспрепятственно поговорить с нужными людьми или переждать опасность. В первый и, к счастью, в последний раз он вынужден был просидеть тут с отцовскими сундуками дней пять, пока их сосед топтал поля Леменоров. Ссора была пустяковая, но вылилась в то, что он целый год просидел на голодном пайке, всецело доверившись Господу Богу и милости своего патрона, Сомерсета Оснея, графа Вулвергемптонского. Но этот долг был уплачен, причём с процентами.
Напившись и убедившись, что проклятый длинноухий не уйдёт от погони, он подумал о том, что неплохо бы перекусить. До Леменора было далековато, так что оставалось только Мерроу. Честно говоря, заезжать туда не хотелось — лишние деньги, и баннерет решил воспользоваться кухней единственной стоящей на его земле харчевни. Спустившись в долину, он звуком рога подозвал оруженосца и, велев ждать себя вместе с добычей в "Зубе Святого Антония", поскакал к дороге, пересекавшей равнину с северо-запада на северо-восток.
Клевдерское озеро — неприметное, покрытое ряской, заросшее камышом, местами заболоченное — раскинулось на границе Филдхауза, неподалеку от подножья холмов. Дорога огибала его слева, по территории Леменора, проходя через небольшую деревеньку, жившую не своими трудами, а доходами харчевни "Зуб Святого Антония", с хозяином которого все жители состояли в том или ином родстве.
