Павел Шумилов - Одинокий дракон. Последний повелитель
— А если ты прикажешь мне простить магистра?
— Пойдёшь и утопишься с досады в болоте.
— Согласна!
— Тогда запомни: мы берёмся за очень опасное, грязное дело. Грязное оно потому, что кроме врагов будут гибнуть друзья и невинные люди. Надо, чтоб их погибло как можно меньше. Очень может быть, что один из нас тоже погибнет. Поэтому ты должна знать мой план. Главное ты уже знаешь.
— Что главное?
— Что люди — не дрова. Наказать твоих врагов, вернуть землю, добиться власти — это только начало.
— А как… А что потом?
— Ты считаешь, тебя справедливо отправили на костёр? Или справедливо то, что один человек выкалывает глаза другому за то, что тот умеет читать?
— Понятно.
— Не перебивай… Подожди, что тебе понятно?
— Что я умру молодой и красивой. В полном расцвете сил. Церкачей уже пытались разогнать. Только они всё равно всегда побеждают. Если против них идёт народ, они собирают армию. Если против них идёт армия, они расползаются, как тараканы во все щели, а в армии начинается мор. Если против них готовят заговор, они засылают шпионов, а потом всех ловят и вывешивают вдоль дороги на столбах.
Умыла девчонка. Соплячка четырнадцатилетняя, а умыла. С полуслова поняла и… прощай, авторитет. Но откуда она всё знает? Читает по утрам «Пионерскую правду» и всё знает… Потом спрошу, а сейчас надо спасать имидж. Как?
— Пытались. Не смогли. Какой из этого вывод?
Молчит, хмурится, смотрит исподлобья.
— Вывод простой. Нужно попробовать свалить церковь другим путём. Например, возглавить и развалить изнутри. Но это обсудим позднее. Сейчас задача — вернуть то, что принадлежит тебе по праву. Кстати, почему ты решила, что умрёшь молодой и красивой?
— Потому что до старости не доживу.
— Нет, я имел в виду — красивой…
— Ах ты…
Повеселела.
— Не передумала?
— Тэриблы не отступают!
— Тогда запоминай: солдаты — те, что за твоей спиной стояли — твои свидетели. Они видели, как был нарушен закон. Но пока магистр жив, ничего у тебя не получится. За его спиной — вся церковь. Если он умрёт, а на его месте другой будет — тогда легче. На мёртвого можно много вины свалить. Вернуть ту землю, которая церкви отошла, не надейся. Но поверни дело так, якобы это плата церкви, чтоб не вмешивалась в твою драку с Деттервилем и Блудвилом. Во всех бумагах пусть тебя именуют как–нибудь по–другому. Леди Гудвин, например. Был такой мошенник. Если тебя назвать Леди Тэрибл, церкви надо будет отдавать свою долю, а на это она не пойдёт. Сама до поры, до времени не высовывайся, все переговоры с церкачами веди письмами. С каждого письма делай три–четыре копии. Все письма храни в тайниках. Церкачи их искать будут. Чтоб в каждом тайнике была только часть настоящих писем, остальные — копии. Солдат — свидетелей до времени попытайся где–нибудь спрятать. Церкачам живые свидетели не нужны. По себе знаешь. Всё поняла?
— Да. А ты что будешь делать?
— Я буду давать тебе мудрые советы, по возможности оставаясь в тени. Для оперативной работы я не подхожу. Слишком выделяюсь на общем фоне.
— Для какой работы?
— Потом объясню. Я буду появляться там, где не будет свидетелей, или там, где без меня не справиться. Вот как с тобой.
— Так ты не случайно там оказался? Ты за мной прилетел?
— Догадливая.
— А как ты узнал?
— Один умный человек сказал. Потом вас познакомлю. Будет возглавлять у тебя аналитический отдел.
— Кого?
— Будет планировать операции, анализировать результаты проделанной работы и прогнозировать ответные действия церкачей.
— И совсем не смешно. Или научи меня языку Повелителей, или говори по–человечески.
— Насчёт Повелителей — ты мне расскажешь. Я ничего о них не знаю.
Удивил, ошеломил и ошарашил. Глаза распахнуты, челюсть отвалилась. Давеча Тита простым вопросом до смерти напугал. Какая–то у них неадекватная реакция.
— Ты же дракон Повелителей!
Секунд через сорок догадываюсь закрыть рот. Иду в чулан, ложусь в уголке и накрываюсь крылом. Такой вот штрих к моей биографии. Одни держат кошек, другие собак. В Индии держат удавов. А Повелители предпочитают дракончиков. Ма–а–леньких таких дракончиков, не больше десяти метров. Чтоб мышей ловили. А этот Замок — не замок вовсе, а так, сарайчик. На выходные заехать, на природе отдохнуть. А я, как волю почувствовал, с поводка сорвался и к отъезду опоздал. А может, экстерьером не вышел. Или на хозяина тявкнул. Получил тросточкой промеж рогов и ку–ку. Кошки, говорят, привыкают не к хозяину, а к месту. За сотни километров в старый дом возвращаются. Я за тысячи направление на свою берлогу чувствую. «Орлы мух не ловят». Не орёл ты, пучеглазик, а домашняя зверюшка. Хомячок. Приходит Повелительница в магазин и спрашивает: «А у вас есть такой же, только с крылышками? И чтоб спинка зелёным отливала. Его чем кормить? Мясом? Нет, нет, сделайте, чтоб щепочки кушал». А продавец отвечает: «Одну минутку. Вам с каким хвостиком? С прямым или колечком? В этом месяце все с прямым берут. Завернуть, или так возьмёте?» Нет, не могло так быть, я же разумное существо, это же несправедливо.
— Дракоша, что с тобой? Я что–то не так сказала? Прости меня, пожалуйста, я не хотела. Ну, Дракоша! Скажи что–нибудь!
— Вечером поговорим, ладно? Мне сейчас подумать надо.
А много ли вообще в этом мире справедливого? Лючии губы справедливо отрезали? Лиру на костёр справедливо послали? Что такое — справедливость? Она что, закон природы? Нет. Норма поведения. Если я поступаю с другими так, как хотел бы, чтоб поступали со мной, это справедливо. А если я попал в компанию садомазохистов, тогда как?
Хотел один рогатый, чешуйчатый узнать, кто он и откуда. Узнал. Хайре! Радуйся, зверюшка.
Вот и повод для суицидальных наклонностей. Теперь я опытный, выберу место в горах, где ни ручейка, ни травинки. Крылья нужно сложить, тогда флаттер не страшен. На такой скорости для управления хвоста хватит. Всё просто, как дважды два. Лира… Отнесу к Титу, объясню. Не маленькая, поймёт. Ничего она не поймёт. Я ей кое–что обещал, и она приняла мои условия. Принял бы я такие условия? Нет. Я свободу люблю. А она не любит? Придётся, тебе, чешуйчатый, отрабатывать обещанное.
Стоп! А чего я разволновался? Земля перевернулась? Солнышко в речке утонуло? Ну, узнал, что я — дракон Повелителей. Что я, от этого летать разучился? Да и где они, эти Повелители? Ну, сделали меня. Разве я от этого глупее стал? Я ещё неделю назад догадался, что меня сделали. Может, не меня, а моих предков в тридцатом колене. Люди от обезьян произошли. Вот кому плакать надо. Они же из–за этого в петлю не лезут! И летать не умеют, и хвоста у них нет. В меня людские надежды вложили, а я собрался головой об стенку… Господи, так чего же я хочу?…
