Шеннон Майер - Изменившая судьбы
Богиня-мать создала связь, чтобы удерживать элементалей, привязала к определенным частям мира, и если они покидали эти части надолго, то начинали истощаться, пока не теряли все свои силы и не становились... людьми.
И все же, даже это не удерживало их детей, которые выросли, любя власть и легкую жизнь.
Так богиня-мать отправилась к пяти народам, создав для каждого кольцо. Пять колец созданы, чтобы использоваться во времена нужды. Кольца, которые будут управлять частью мира элементалей и поддерживать людей в безопасности от детей богини-матери, которые сбились с пути. С помощью тех колец люди привели мир в равновесие и, наконец, семьи элементалей были оставлены в покое и они посвятили себя помощи миру, исцеляя то, что могли. Иногда они все еще бывали разрушительными, но только когда это было оправдано, и люди нуждались в том, чтобы напомнить, что они были во власти земли и ее опекунов.
Единственной, кто избежал этих битв, была Дитя Духа, она порхала между четырьмя семьями, как самая юная из них, нигде не обосновываясь по-настоящему. Ее сердце было чистым, а любовь искренней, и она никогда не верила в худшее о своих братьях и сестрах, всегда желая примирить их. Ограничения других не коснулись ее, и когда остальные осознали это, они начали негласно убивать ее потомков.
Зависть и осознание того, что дети Духа могут манипулировать и элементалями и людьми, заставляя тех делать то, что им надо, вызвало у них большой страх. Они практически уничтожили ее линию, за исключением нескольких, которые избежали бойни, скрываясь среди людей.
Кассава подняла руку, ее глаза светились от ярости, которую я не поняла.
- Достаточно. Мы услышали достаточно твоих историй. Это место для просителей, а не сумасшедших дураков.
- Ты не долго будешь королевой, - сказала Найя и в третий раз толпа замолчала.
Кассава рассмеялась, сверкая зубами.
- Я - королева и всегда буду ею, глупая. А те, кто захочет оспорить это, будут изгнаны или что похуже.
В голосе была угроза, несмотря на любезный тон. Я надеялась, во имя семи кругов ада и небес над нами, что Ферн воспримет предупреждение всерьез. Потому что даже если то, что мне снилось, на самом деле было лишь сном, я бы не ставила на то, что королева не сможет убить соперницу, стоящую у нее на пути.
- Лакспер... - Отец положил руку на мое обнаженное плечо и чуть-чуть сжал, - отведи Найю на кухни и убедись, что ее покормят. Когда-то она была нашим другом, и мне бы не хотелось, чтобы она ушла ни с чем.
Я встала, сделала ему реверанс, потом Кассаве, которая остановила меня, подняв руку.
- И останься там с ней. Мы не нуждаемся в тебе здесь. Это место для королевской семьи.
Я улыбнулась ей, слова выскользнули прежде, чем я смогла их удержать.
- Забавно, я подумала то же самое о вас.
Нервный смешок вырвался у кого-то в толпе, что отвело от меня огонь, так как Кассава развернулась посмотреть, кто посмел смеяться. Я повернулась, пока она отвлеклась и взяла Найю под руку.
- Пойдем, поищем какую-нибудь еду.
Прогулка до кухонь была медленной и Найя продолжала бормотать себе под нос, но ничего из сказанного не имело смысла. Ее слова даже не были связаны в предложения; вместо этого она рифмовала их нараспев, так что они застревали у меня в голове.
- Кольцо, пой, кольцо, пой, Эндер, Эндер, бой, бой, бой. Копьем его, слушай это, копьем его, слушай это.
Я легко взяла ее за руку и повернула к тихим кухням. Все были в большом зале, оставив просторную комнату с горшками и сковородками пустой.
- Вот и пришли. Давай-ка я найду тебе какой-нибудь еды.
Я подготовила для нее тарелку, наполнив ее плодами своего труда. Сладкий картофель, спаржа, весенняя зелень, слегка политая оливковым маслом и специями, щедрая порция гусятины, несомненно, оставшейся после ужина, и кусок домашнего сыра, все еще мягкий и свежий. И в завершение - кусок теплого хлеба, прямо из духовки. Себе я тоже взяла тарелку еды, раз уж не была приглашена на ужин, и у меня не было времени поесть до того, как я пришла.
- Как думаешь, сможешь с этим справиться?
Я села рядом с ней, налив ей полный стакан свежевыжатого яблочного сока. Я вгрызлась в еду, и живот радостно заурчал, что я, наконец, покормлю его.
Она откусила несколько раз и затем развернулась на сидении лицом ко мне.
- Я не сумасшедшая.
Я могла только улыбнуться в ответ, так как рот был полон. Но даже если бы и не был, я не знала, что сказать на это.
Проглотив то, что было у нее во рту, она вытерла руки о юбку и взяла мои пальцы, расправив мою правую руку на столе , ладонью вверх.
- Сумасшествие - место, где я прячусь от тех, кто заставит меня замолчать.
Я выдернула руку и спрятала ее в слоях юбки.
- Только настоящие сумасшедшие думают, что не являются таковыми. Остальные иногда задаются таким вопросом.
- Ты думаешь, что сошла с ума? - Найя наклонилась так близко, что я смогла ясно увидеть ее глаза.
Я подумала о снах и о том, как они засасывали меня и заставляли верить в то, что я знала было неправдой.
- Иногда, да.
Ее блеклые сине-фиолетовые глаза успокоились и больше не дрожали. Теперь была ее очередь улыбнуться.
- В маленьких дозах белладонна заставляет глаза дрожать. Теперь ты, Лакспер, должна услышать конец истории, которую я рассказывала. Потомки тех пятерых детей выжили. Они вступали в браки с людьми.
Холодок скользнул по моим ногам от земли.
- Я не хочу этого слышать. Это старая легенда, и ничего...
- Тебе нужно узнать это. Улани, она знала правду, и была убита за нее. Ты должна быть осторожна, дитя, ибо твоя смерть сидит на троне. Она увидит тебя мертвой, когда поймет, что ты угрожаешь ее положению на престоле. Прямо сейчас ты являешься тем рычагом, которым она хочет тебя видеть. Пришло время добиться своего. Больше не прячься. Отправляйся к отшельнику на Границе; он может тебе помочь.
Она указала назад, туда, откуда мы пришли.
- Кассава хочет убить меня? Как я могу угрожать ей? - прошептала я, и Найя кивнула. Затем остальные ее слова дошли до меня.
- Погоди, моя мать была... убита?
Она кивнула.
- Для дитя Духа богиня-мать приготовила самое тяжкое бремя. Чтобы однажды править царством элементалей, возглавить их в тяжелый час и спасти от самих себя. Ибо тот день придет, и когда он настанет, только один сможет быть светом во тьме, только один сможет увидеть узкий путь, которым нужно идти нашему народу.
- Но что это значит? - меня трясло от замешательства.
- Святая Ханна-банана, я не знаю, - прошептала она, скосив глаза в сторону, прежде чем откусить кусок гусятины. Мясо свисало у нее изо рта, и она улыбалась.
