Лоис Буджолд - Приманка
– Ты хочешь сказать, что зловредные привидения существуют на самом деле?
Теперь пришла очередь дозорного удивиться.
– Откуда ты свалилась, девонька? – спросил он осторожно.
Фаун хотела было назвать деревню, самую близкую к их ферме, но передумала и назвала Ламптон – это был все-таки город, и так легче казалось сохранить анонимность. Фаун выпрямилась, собираясь с силами, чтобы разбитыми губами небрежно выговорить: «Я вдова».
– Как тебя зовут?
– Фаун. Фаун Со... Софилд. – Фаун невольно поморщилась. Она не хотела носить ни имени Санни, ни имени собственной семьи, а получилось, что теперь она объединила части обоих.
– Фаун... Олененок. Тебе подходит, – сказал дозорный, склонив голову набок. – Должно быть, у тебя такие глаза от рождения.
Пристальное внимание собеседника снова смутило Фаун. Она попыталась небрежно бросить «А тебя как зовут?», хотя догадывалась, что его имя ей уже известно.
– Я откликаюсь на Дага.
Фаун подождала немного и спросила:
– И все?
Дозорный пожал плечами.
– У меня есть имя моего шатра, моего лагеря и местности, но «Даг» легче выкрикнуть. – На его лице снова промелькнула улыбка. – В бою чем короче, тем лучше. «Даг, прячься!» – понимаешь? Если бы имя было длиннее, можно и не успеть. Так что так лучше.
Фаун обнаружила, что улыбается ему в ответ. Она не знала, что ей помогло – болтовня Дага, его хлеб или просто возможность спокойно посидеть, – но ее желудок наконец успокоился. Впрочем, Фаун все равно чувствовала себя разгоряченной, усталой и лишившейся сил.
Даг заткнул бутылочку со снадобьем.
– А тебе самому разве не нужно промыть царапины? – спросила Фаун.
– Ах да. – Даг снова вывернул тряпочку и небрежно провел по лицу. Половина царапин осталась непромытой.
– Почему ты назвал меня Искоркой?
– Так я подумал о тебе, когда ты вчера пряталась надо мной на яблоне.
– Я не думала, что ты можешь меня видеть. Ты же ни разу не посмотрел вверх!
– Ты вела себя так, словно не хотела, чтобы тебя увидели. Вот мне и показалось, что вежливее тебя не замечать. – Потом Даг добавил: – Я думал, что ты живешь на той уютной ферме.
– Она и в самом деле выглядела уютной, но я остановилась там только, чтобы набрать воды. Я шла в Глассфордж.
– Из Ламптона?
Фаун показала на север.
– Да.
Даг хоть и не сказал ничего вроде «Дальняя дорога для таких коротких ножек», однако неизбежный вопрос прозвучал:
– У тебя там семья?
Фаун чуть не ответила «да», но сообразила, что Даг, возможно, собирается проводить ее в Глассфордж, а тогда может возникнуть неловкость.
– Нет. Я собиралась поискать там работу. – Фаун решительно выпрямилась. – Я – соломенная вдова.
Дозорный медленно моргнул, и лицо его довольно долго ничего не выражало. Наконец он сказал странно осторожным тоном:
– Прошу прощения, миссис... а ты знаешь, что значит «соломенная вдова»?
– Недавно овдовевшая женщина, – быстро ответила Фаун, но заколебалась. – Однажды в нашу деревню пришла женщина из Глассфорджа. Она стала зарабатывать на жизнь шитьем и вязанием... у нее еще был прелестный маленький сынишка. Мои дядья называли ее соломенной вдовой. – За этими словами последовала еще одна странная пауза. – Это ведь верно, да?
Даг запустил руку в спутанные темные волосы.
– Ну... и да, и нет. На фермах так говорят о беременной женщине или матери с маленьким ребенком, муж которой неизвестно где. Это более вежливое название, чем... чем менее вежливое. И не такое уж доброжелательное.
Фаун залилась краской.
– Я не хотел тебя смутить, – виновато сказал Даг. – Просто мне показалось, что следует проверить...
Фаун сглотнула.
– Спасибо. – «Выходит, я против воли сказала правду...»
– А как твоя девчушка? – поинтересовался Даг.
– Что? – резко переспросила Фаун. Дозорный показал на ее живот.
– Та, которую ты носишь.
От паники у Фаун перехватило дыхание. Еще же ничего не заметно! Откуда он знает? И как, откуда он может знать, что плод этих в самом деле необдуманных и теперь горько оплакиваемых торопливых объятий весной на свадьбе сестры Санни Сомена окажется девочкой или мальчиком?
Даг, похоже, понял, что сделал какую-то ошибку, только не мог сообразить какую. Он неуверенно развел руками.
– Это и привлекло глиняного человека – твое теперешнее состояние. Почти наверняка они поэтому и схватили тебя. Похоже, о другой возможности... о насилии один из них подумал уже позже.
– Откуда ты... как... почему?..
Даг уже открыл рот, но тут же с видимой поспешностью заменил чуть не сорвавшиеся слова другими:
– Теперь с тобой ничего не случится. – Он завернул бутылочку со снадобьем в ткань. Другой человек на его месте завязал бы уголки, но Даг обернул сверток веревкой и каким-то образом умудрился завязать узел одной рукой.
Упершись правой рукой в ствол, на котором они сидели, Даг поднялся на ноги.
– Я должен или подвесить тело на дереве, или завалить камнями, чтобы не добрались любители падали, пока кто-нибудь за ним не приедет. У парня могут быть родные. – Он задумчиво огляделся. – А потом решить, что делать с тобой.
– Отведи меня обратно на дорогу или покажи, в какой она стороне, – я и пойду.
Даг покачал головой.
– Это могли быть не единственные беглецы. Кто-то из разбойников, возможно, не ночевал в лагере, который мы захватили, или у них есть еще убежища. Да и Злой все еще на свободе, если только мой отряд не опередил меня, а это едва ли возможно. Наши ребята прочесывали холмы к югу от Глассфорджа, а логово Злого, как я теперь думаю, находится на северо-востоке. Для тебя в особенности не время и не место путешествовать в одиночку. – Даг закусил губу и продолжал, словно разговаривая сам с собой: – Тело может подождать. Сначала нужно позаботиться о твоей безопасности. Выйти на след, найти логово, потом как можно скорее вернуться к отряду... Отсутствующие боги, как же я устал... Нельзя было садиться. Как ты думаешь, сможешь ты ехать позади меня на коне?
Он говорил так неразборчиво, что Фаун с трудом расслышала вопрос. «Я ведь тоже устала...»
– На твоем коне? Да, но...
– Прекрасно.
Даг подошел к Копперхеду и взял поводья, но не подвел коня к Фаун, а направился к ручью. Фаун поплелась следом, отчасти из любопытства, отчасти не желая выпускать Дага из своего поля зрения.
Даг явно решил, что припрятать мертвеца на дереве получится быстрее. Он перекинул веревку через сук большой сикоморы, нависавшей над ручьем, и воспользовался конем, чтобы подтянуть тело на дерево. Потом дозорный влез на сикомору, чтобы удостовериться: труп укреплен надежно, – и снять с него веревку. Он двигался так ловко, что Фаун с трудом замечала дополнительные приемы, к которым ему приходилось прибегать из-за своего увечья.
