Алина Илларионова - Клинки севера
Ответ, как всегда, нашла пантера.
«Маски примеряют те несчастные, кто страшится быть собой. Теперь мы свободны…»
Да, свободны, потому что за пазухой лежит фамильный лист с пропиской и указанием расы — науми. Потому что съерт Разящий когда-нибудь докажет, что не только саблями и мечами совершаются величайшие подвиги. Потому что дом там, где тебя ждут.
Размечтавшись о грядущих свершениях, которые воспоют в легендах длинновласые столичные барды, Алесса проглядела название на шильде. Вернулась и хмыкнула — Жирная Гать. Значит, ещё пара-тройка спокойных переходов, а дальше начинаются угодья нежити. Щелчком сбив с лошадиной шеи жирного слепня, знахарка достала из сумки карту, а вместе с ней продолговатый пузырёк из чёрного стекла. Крохотный, в полпальца длиной. Госпожа Винзор утверждала, что десять капель зелья способны на сутки отбить у лошади чутьё на нежить.
Если верить безвестному картоведу, вёрст через шестьдесят начинается болотистая лесополоса, именуемая Обережный Лог или по-эльфийски Фелл-Миеллон. О болотах кричали и названия деревень: та же самая Гать, Притопье, Бочаги. Светлым именем могли похвастать лишь заводчики мелкого рогатого скота — жители Козодоев.
— Значит, шестьдесят, затем по лесу ещё два раза по столько же… — вслух пробормотала девушка, машинально почёсывая лошадиную шею. С переходами не ошиблась, однако придётся делать привал посередине владений нежити, а тратить последний леденец не хотелось. Впрочем, и жити там хватает. — Стоп!
Алесса хлопнула себя по лбу. Фелл-Миеллон! Так вот как переводится второй слог фамилии Вилля! Обережник, Страж. Сперва она решила, что название лесу дало речное правобережье, да вышло куда как интереснее. Вилль-то небось умилялся, получив должность Стража Ворот. Интересно, что значит первый слог?
«Спросим!» — бравадски мявкнула пантера.
Посмеиваясь, девушка спрятала карту. Облачный барашек убежал на восток в кучевую отару, и солнце сбрызнуло охрой берёзовые серьги, повело широкой кистью по дороге, перемигнулось с алессиным колечком.
Не так далеко и ехать. И вовсе не страшно!
ГЛАВА 4
Златень 1436 года от С.Б. Скадар
Приключения начались с утра и ехидно. Точнее, утром с ехидны.
Вилль проснулся на рассвете чудесно отдохнувшим и понял, что ещё чуть залежится, и весь день будет ходить сонной мухой. Попытался опустить ноги на пол, но не тут-то было! Корабельная койка не желала заканчиваться. Не открывая глаз, Вилль передвинулся вправо и так полз на локтях, пока не рухнул. Уже на полу сообразил, что путешествие действительно закончилось. Он в Катарине-Дей, в двухэтажном особняке, некогда построенном специально для дорогих заморских гостей, а на данный момент ему принадлежит и шикарная комната в зеленовато-пастельных тонах, и кровать с балдахином размеров не гигантских даже, а прямо-таки исполинских. Слишком велика для одного!
То, что сейчас могло поднять настроение, располагалось в смежном помещении за дверцей с изображением двух дельфинов, прислонившихся спинами друг к дружке. Уже стоя под упругими струями чуть тёплой воды, Вилль размышлял о прогрессе. В конце концов, у него есть и положительные стороны. Тот же самый душ — одно из величайших и полезнейших изобретений человечества! Никаких тебе тазиков, ковшиков и расплёсканной на полу воды.
— «Технический прогресс в Скадарском государстве: факты и прогнозы». Вот о чём напишу диплом… — закручивая четырёхлепестковый латунный краник, пробормотал почти счастливый Вилль.
В душевой было зеркало, а под ним — тумбочка со всевозможными туалетными принадлежностями. Мыло, мочалка, расчёска… Даже какие-то непрозрачные баночки с изображениями рук, ног, довольной лупоглазой физиономии и красного дымящегося человека. Как потом объяснили, последний крем — от загара. Вилль повертел в руках странный нож, чьё лезвие было зажато в костяных пластинах так, что выглядывала только режущая кромка, и заржал. Ну на кой ляд эльфу бритва?!
Утомительный процесс расчёсывания он сократил до двух небрежных взмахов и уставился на результат. В зеркале отражался молодой мужчина с нечеловечески яркими глазами, блестящими, будто искусно огранённые изумруды. Влажные лунного цвета волосы крупными тугими кольцами ниспадали на крепкие плечи, выгодно оттеняя золотистую от первого загара кожу. И побелевшие шрамы отнюдь её не портили. Привлекательный. Возмужавший. Уверенный в себе и прекрасно это сознающий…
Вилль насторожился. Прежде собственную внешность он мог описать буквально в четырёх словах: обычный эльф, кудрявый только. Подобная заковыристая дичь скорее присуща женскому взгляду, и, кажется, Вилль мог бы назвать имя этой женщины. Точнее, девушки, что нашёл в мороз за городскими воротами…
«И на кой ляд она тебе сдалась?» — ехидно спросил внутренний голос.
«Потому что Леська — это Леська», — отрезал Вилль.
«Таких Лесек в столице хоть лопатой греби! И все — твои…»
«Леська — единственная и неповторимая! Подумаешь, росточком не вышла и рука тяжёлая…»
«Ага, ага! Вот и приложит коротышка тебя ручкой холёной промеж глаз!»
«Вернусь и приеду за ней! Мороженое куплю, браслет отдам. Рубины и агаты ей к лицу…»
«Ну-ну! Перейди на воду и овсянку, сапоги заложи. И забудь про глупые мужские мечты!»
«Переиздание „Энциклопедии“ никуда от меня не денется! И вообще, ты чего привязался?! Ты кто такой?!»
«Твой голос разума!» — радостно возвестило второе «я».
Аватар хмыкнул и неспешно обернулся полотенцем. Он задал вопрос для порядка, уже начиная понимать, где собака зарыта. И действительно… Где эта собака прячется?!
«Голос разума, говоришь? А где ж раньше-то был? Или ты, как зуб мудрости, с годами растёшь?»
«Именно! Ну зачем тебе, такому красивому, какая-то Леська, а?»
«И то верно, зачем мне, красивому, Леська? Сыщу-ка я кобылку посмирнее, только с чего бы начать?..»
«Надень вот эту сапфирную тунику со второй вешалки, с глубоким воротом да шитьём серебряным шёлковым… Ой!»
«Та-ак…»
Вилль цыкнул. Халата в душевой не наблюдалось.
* * *Эданэль проснулся позже брата, когда отпели и соловьи, и его тёзки — жаворонки. Сообразил, что именно прислуге надлежит будить соню Л'лэрда, дабы помочь справиться с такими многотрудными делами, как умывание и одевание, и подскочил с кровати как ужаленный. Проспал! Заставил брата просидеть с сородичами весь вечер за «непринуждённой беседой» о скадарском политическом устройстве и давиться красным полусладким, хотя Вилль его терпеть не может. Внушил, что настоящий Л'лэрд обязан пробуждаться с рассветом. А сам проспал!
