Андрей Буревой - Одержимый: Драконоборец империи.
Облившись холодным потом, я немедля предпринял попытку избавиться от нечеловеческих черт. Но ничего из этого не вышло... Ибо я просто не знал, как управлять трансформой тела! Да и всё не унимающаяся ярость не давала толком сконцентрироваться...
Ясное ощущение жаркого дуновения разгорающегося прямо под моими ногами костра, пробрало меня до самого нутра и помогло вернуть способность здраво рассуждать. И я, опомнившись, немедля воззвал к своей нечисти: "Бес! Выручай!"
"Год! Это будет стоить тебе всего один год!" - с лёгким хлопком материализовался на моём плече и сходу возопил этот паршивец, стоило только обратиться к нему.
"Бес, ты совсем тупой?! Какой год?! - мысленно воскликнул я, озлившись неимоверно на этого гнусного вымогателя. - Ещё миг-другой промедления и ни у тебя, ни у меня не останется и дня существования в этом мире! Спалят нас на костре!"
"Тогда... Месяц! - на краткое мгновение призадумался, а затем решительно рубанул правой лапкой бес.
"Ну ты и..." - грязно выругался я.
"Ладно, пусть будет - полмесяца!" - видя, что я не спешу соглашаться, торопливо сделал новое предложение этот наглый проходимец.
"Убью подлую скотину! Точно убью!" - в сердцах пообещал я.
"Ну хоть пару дней?.. - мигом присмирев, заискивающе протянул рогатый, сложивший лапки у груди.
"Нет!" - прорычал я.
"Эх!.. - горестно вздохнул бес. И, бросив придуриваться, опустил сложенные у груди в просительном жесте лапки. Затем рылом эдак многозначительно покрутил, и неожиданно с хитрецой покосился на меня. Да зачем-то уточнил: "Точно-точно - нет? - И тут же, не успел я решительно помотать головой, коварно вопросил: А как же лапочка-Энжель?.. Кто спасёт её, бедненькую, если исчезнешь ты?.."
Нашёл чем меня зацепить поганец... Что я аж зубами от злости заскрипел! И кулаки до боли сжал. А потом скрепя сердце выдал: "Час! И не более того!"
"День! - немедля выдвинул встречное предложение
"Треть дня! И это моё последнее слово!" - решительно оборвал я затянувшийся и совершенно неуместный в данных обстоятельствах торг.
"Договорились!" - поняв, что больше с меня не вытянуть, быстренько согласился бес. Да тут же исчез...
Но уловить момент начала обратной трансформы тела, чтоб запомнить его ощущение, я не успел. На меня какие-то вражины набросились со спины. Налетели, на пол повалили, и давай руки заламывать...
Ну я и вспылил опять... И, взрыкнув, начал вырываться-отбиваться. Поначалу - довольно успешно, надо сказать. Кого-то далеко отбросил, кому-то так локтём зарядил, что аж рука отнялась... Сопротивлялся, в общем, как мог, прежде чем вороги взяли верх и схватили меня так крепко, что невозможно было даже шевельнуться. Скрутили, гады...
А всё дело в том, что бес очень быстро сделал то, что требовалось от него - убрал мои нечеловеческие черты. Исчезли и чешуя и жуткие хищные зубы. А с ними - и наполнявшая моё тело безмерная мощь куда-то ушла... Тогда как гвардейцы графа Терфо, а это именно они набросились на меня, недостатка сил не испытывали, ибо, похоже, у всех у них имелись весьма неплохие талиары.
Осознав, что, в общем-то, совершенно зря дёргаюсь, я перестал сопротивляться. И дюжие гвардейцы быстренько вздёрнули меня на ноги. Оттащив при этом от мёртвого тела и стены и развернув лицом в другую сторону. Наверное чтоб мне были видны ещё два растрёпанных и лишившихся шляп участника потасовки - баронет Дьюри и виконт Жалье... Которых, так же как и меня крепко держали гвардейцы графа. Правда их было всего четверо против шести моих.
Неожиданно резко смолкла музыка, оборвавшись на пронзительном писке скрипки. И по ушам ударил возбуждённый, всё нарастающий гомон толпы. На фоне которого излишне громко прозвучал подрагивающий от ярости возглас Карла: - Я вызываю тебя, ты, трус ничтожный!
- Ну... учитывая, что ваш заботливый папочка твёрдо обещал мне однажды, что я до дуэли с вами не доживу... Ибо ваша маменька о вас слишком сильно будет печалиться... Я вынужден отклонить ваше чрезвычайно заманчивое предложение отправить вас в иной мир, баронет, - откровенно издевательским тоном произнёс в ответ виконт. После чего ещё и добавил с неприкрытой насмешкой: - Да, и кто из нас трус ничтожный - я или один прячущийся за своими родителями молокосос, это ещё большой вопрос...
Карл, слизнув сочащуюся с разбитой нижней губы кровь, немедля попытался вырваться и добавить Ральфу, на правой щеке которого виднелась отчётливая ссадина. Но добраться до противника взбешённому баронету не дали. Уж очень крепко всех нас троих держали гвардейцы графа... Наверняка твёрдо вознамерившиеся не позволить никому продолжить потасовку...
Меж тем, до места событий добрались уже и целители, немедля принявшись над пострадавшими в драке хлопотать. Что заметно охладило накал страстей и все ощутимо расслабились. А виконт, так и вовсе сразу обнаглел. Бросил взгляд сначала на одного держащего его гвардейца, а затем на другого, и холодно обратился к ним:
- Руки - убрали. Я не собираюсь ни на кого нападать первым.
И его потихоньку отпустили...
Коротко кивнув, виконт Жалье тут же одёрнул камзол, огляделся, и подняв с пола свою шляпу, небрежным жестом смёл с неё несуществующую пыль. Затем неторопливо водрузил на законное место свой головной убор, и, не обращая никакого внимания на нарастающий гомон толпы, резко щелкнул пальцами. Подзывая к себе слугу, затесавшегося среди плотной толпы благородных гостей окруживших место событий. Полный бокал игристого вина с подноса взял, и, пригубив шипучий напиток, с самым невозмутимым видом огляделся. Так, словно и не произошло ровным счётом ничего.
- Меня тоже отпустите! - со сдерживаемой злостью потребовал Карл.
Но освободиться ему не удалось... Зря он так резко дёрнулся, когда гвардейцы ослабили свою хватку.
А всё Ральф! Который, заметив, что баронета собираются отпустить, подначил его. Скосил на него глаза, да с намёком потрогал кончиками пальцев свою нижнюю губу. Целую. Тогда как у Карла она была сильно разбита...
Мой вновь крепко схваченный гвардейцами спутник неразборчиво прошипел что-то явно ругательное. А виконт позволил себе довольно усмехнуться, да немедля о своём противнике забыл. Он, скользнув безразличным взглядом по телам графских лизоблюдов, над которыми хлопотали целители, уставился на своего лишившегося головы дружка. И некоторое время пристально смотрел на него. После чего, расстроенно покачав головой, сделал ещё глоток вина. Чтоб затем, промочив горло, сокрушённо бросить: - Да, ошибся Клив в своих расчётах, ошибся... - И, тронув мыском сапога валяющийся на полу замшевый кошель, глубокомысленно произнести. - Говорил же я ему - пяти медяков тут явно будет мало... А вот за пару серебрушек бывший нищий стражник точно подгонит нам свою невесту поразвлечься...
