Александра Лисина - Знамение смерти
- Ничего себе, - пробормотал Линнувиэль, осторожно прощупывая преграду вторым зрением. - Как им такое удалось?
- Похоже, нас не ждут, - невпопад заметил Маликон - первый советник трона и командир Первой Тысячи Темного Владыки, окидывая цепким взглядом далекие и совершенно пустые каменные зубцы.
- Или игнорируют, - так же тихо добавил Корвин, занимающий не менее почетную должность командира Второй Тысячи и второго советника трона.
Линнувиэль, раздраженно дернув щекой, покосился на спутников: могли бы не озвучивать очевидное. Надо думать, что в узкой кишке каменного коридора, где и свернуть-то некуда, они должны бросаться, как бельмо на глазу. Хватит одного взгляда, чтобы сообразить, что семеро Перворожденных явились сюда не просто так, не прогулки ради, да еще верхом на роскошных скакунах, на которых не стыдно сесть и королям. На таком пустынном тракте любого чужака за много верст видать, а, значит, внимательные Стражи должны были давно заметить незваных гостей. Да только не слишком торопятся выказать уважение.
Корвин скептически приподнял красивую бровь.
- И что теперь?
- Стучимся? - подозрительно серьезно предложил Маликон.
- А если сломать? - лениво отозвался кто-то со спины. - Или, может, попробовать магией?
Эльфы сгрудились возле закрытых ворот и вопросительно воззрились на молодого предводителя, но Линнувиэль слишком хорошо помнил наказ Владыки - не раздражать лишний раз Стражей. Особенно тогда, когда их придется просить об огромной услуге. А еще он помнил настойчивое предостережение остальных Хранителей о том, что смертные в этих местах обладают немалой силой. Такой, что вполне способны поспорить даже со столь умелыми воинами, как он сам и шестеро его сородичей. Но, что самое главное, за внешним вопросом во взглядах спутников он без особого труда угадал еле сдерживаемую насмешку.
Молодой Хранитель тяжело вздохнул и оглядел сосредоточенные лица вокруг.
Ллеры Корвин и Маликон - опытные, почти шестисотлетние бойцы, оба - советники трона и доверенные лица Темного Владыки. Старшие сыновья и наследники могущественных Домов эльфов - Аларон и Урриал. Без преувеличения, одни из самых опасных бойцов среди Перворожденных. При этом один из них по праву возглавлял лучшую тысячу мечников Темного Леса, а второй командовал не меньшим количеством непревзойденных даже среди эльфов лучников, за что оба и носили громкие титулы эльтар-рас и эльтар-тара. Оба жесткие, словно кора Родового Ясеня, суровые, закаленные и, как водится, поразительно эффектные. Даже сейчас в тонких кольчугах поверх благородного эльфийского шелка, в длинных зеленых плащах поверх дорогой работы туник, с одинаковыми парами мечей за сильными плечами. Подтянутые, сосредоточенные, невероятно привлекательные даже для бессмертных. Зеленоглазые, черноволосые, как водится, с точеными чертами лица и одинаково поджатыми губами… они действительно производили впечатление. И неудивительно. Воплощенная сила, помноженная на нечеловеческую красоту, возраст, немалый боевой опыт и поразительное умение вести переговоры даже с таким сложным союзником, как сварливые гномы (кажется, Маликон когда-то даже послом у Подгорного Народа успел побывать?) - все это делало их невероятно опасными противниками, но… ох, как им не понравилось выказанное Стражами пренебрежение! Пожалуй, зря смертные решили так некрасиво пошутить: Перворожденные не прощали ошибок. А эта неразлучная парочка была способна заставить сожалеть о своей наглости даже Диких Псов.
За плечом Корвина незыблемо маячил его второй эльтар - Атталис, а Маликон прихватил с собой Аззара, эльтара Второй Тысячи и одного из многочисленных сыновей Рода Истарре. Эти двое - довольно молодые, чуть старше четырехсот лет, воины. Такие же черноволосые, как все Темные. С подвижными гармоничными лицами, слегка подпорченными примесью знакомого высокомерия; с упрямыми подбородками и легкой искринкой в изумрудных глазах, свойственной тем, кто пока не достиг второго совершеннолетия. Но уже опытные, заслужившие уважение самого Темного Владыки и верные ему до последнего слова. Мало в чем уступающие даже своим наставникам и командирам, поскольку познавали искусство войны чуть не с младенчества, как и положено отпрыскам наиболее влиятельных Домов. Но, что самое важное, они слыли непривычно сдержанными для Перворожденных, весьма осторожными в словах и поступках, не смотря даже на сравнительно небольшой возраст. А это значило, что их присутствие здесь - не просто блажь старших чинов, но результат чьего-то мудрого и взвешенного решения.
Следом за Аззаром и Атталисом скромно пристроился ллер Сартас - старший сын и наследник Рода Таррис, командир личной сотни Темного Владыки и официальный посол Леса в Интарисе. Не слишком агрессивный, не всеми замечаемый, не самый известный, но, надо сказать, ОЧЕНЬ уважаемый в Темном Лесу бессмертный, который не одну сотню лет провел в качестве личного помощника Темного Владыки Л'аэртэ. По поводу него вопросов у Линнувиэля не возникало: надо думать, что высокий лорд сообразит отправить к Стражам того, кто много десятилетий провел среди непредсказуемых смертных и знает наверняка, с какой стороны к ним лучше подойти. Кстати, ллер Сартас - единственный из всего отряда, кто давно перешагнул семисотлетний рубеж и, без преувеличения, один из немногих, кому Линнувиэль мог бы доверить столь важное дело. Но рядом с ним…
Младший Хранитель быстро отвел глаза от умопомрачительно красивого лица леди Мирены-ис и сделал вид, что не собирался разглядывать глубокий вырез ее тугого корсета: раздражать дочь Главы Дома Маллентэ было не слишком разумным решением. Особенно в свете того, что во все века именно женщины Маллентэ составляли пару для большинства мужчин Л'аэртэ - того самого древнего Рода, к которому принадлежал Темный Владыка, и чья побочная ветвь некогда дала Темному Лесу его самого, Линнувиэля лерре Л'аэртэ. Причем, занимали они эту сомнительную должность абсолютно по праву и прекрасно смотрелись даже рядом с потомками Изиара, которые, как известно, уже много эпох заслуженно носили славу красивейших существ Лиары. Но, кажется, юная леди Мирена-ис превзошла в этом даже сама себя, потому как блистала ослепительной красотой столь ярко, что могла свести с ума любого: из плена ее изумрудных глаз, искусно спрятанных за длинными черными ресницами, было невероятно сложно вырваться, одной легкой улыбки оказывалось достаточно, чтобы вызвать восторженный вздох даже у заслуженных ветеранов, а чистый голосок был так нежен, что им можно было наслаждаться вечно.
Впрочем, леди Мирена-ис умела делать его холодным, словно горный ручей, и ядовитым, будто жало остроноса - Дом Маллентэ всегда славился своими гордыми женщинами. Точно так же, как славился высокомерием, жесткостью и непримиримостью к несогласным.
