Александра Лисина - Знамение смерти
Проклятье! Кажется, тот огненный шар все же здорово зацепил на излете! Кажется, это он так больно жжется! Кажется, это из-за него стало так жарко. И, кажется, это он сжигает сейчас заживо. Но там была Милле!! Одна! Против похотливого урода и его вояк, чей гнусный смех слышится даже сквозь заложенные уши!! Он должен, просто ДОЛЖЕН был помочь!! И…
К'с-с-са-а-ш, как же я вас ненавижу!!!
Тир хрипло зарычал и, шатаясь от боли, невероятным усилием приподнял голову. Поврежденная при падении шея мгновенно отдалась дикой болью, кожа на теле мерзко хрустнула, будто была покрыта обгорелой коркой от макушки до копчика. На губах что-то лопнуло и противно запузырилось соленым. Он почти не видел сквозь набежавшую алую пелену, не сразу понял, что какой-то человек в роскошном камзоле грубо ухватил хрупкую ладонь Мелиссы, с которой та же рука уже успела сорвать длинный плащ. Не сразу сообразил, что лежит всего в нескольких шагах от происходящего, наполовину погребенный неподвижной конской тушей, от которой все еще мерзко тянуло горелым. Просто валяется обугленной колодой и не может даже пошевелиться. А спустя еще какое-то время сумел разобрать, что окровавленное, обожженное и страшно обезображенное, но все равно скрученное веревками тело в десяти шагах левее - это жестоко избитый друг, которого почему-то успело задеть магией, хотя такого не должно было случиться. Что предусмотрительный Страж самым нелепым образом пропустил атаку невидимого мага. Не сдержал слово. Не справился. И теперь мог лишь бессильно смотреть на то, как к его груди приближается острие длинного копья, а Милле… растерянная, перепуганная и позабывшая о своей силе Милле бестолково трепыхается в руках довольно ухмыляющегося типа, которые едва не облизывается на такую знатную добычу.
- Коллин!!
- Ну, что еще? - недовольно оторвался незнакомец, сверкнув почти черными глазами. - Хочешь знать, как? Ах, Вал, глупо надеяться на чудо и то, что вам кто-то поможет! Но если желаешь… ладно, поживешь еще пару минут. Что ты хотел узнать?
- Как ты… нас нашел? - прохрипел Страж, краем глаза кося на блистающее над сердцем острие в умелых руках одного из гвардейцев старшего брата. Только дернись, и он, не задумываясь, проткнет насквозь, а с таким ранами не живут даже Гончие: разорванное сердце не спасти и бессмертному.
Коллин, перехватив его взгляд, широко улыбнулся.
- Еще не понял? Неужели забыл, что носишь на себе вещицу, состряпанную нашим стариком Робсилом? Неужто запамятовал, что мой верный маг (его ученик, кстати!) может ее не только отследить, но и заблокировать? Ну же, соображай быстрее и перестань таращить глаза! А еще лучше посмотри на свою грудь и этот погасший амулетик. О… вижу, действительно забыл. Что ж, ты сам виноват. Гончая, тоже мне… нам оставалось лишь вычислить нужное направление и подготовить тебе славную встречу. И не переживай о пропавшем чутье: в твой кубок я вчера успел бросить порошок серой клаксы, способной ослепить даже Стража и успокоить хоть самого Торка в минуту раздражения. А с ним ты стал совсем беззащитным перед нашей магией.
- Зачем? - тоскливо прошептал рыжий, отчаянно ища выход. - Я ведь ни на что не претендую… мне это не нужно… я же отказался!!
- Да, это так. Но, видишь ли… дело в том, что отец слишком уповал на твое чувство долга. Хотел вернуть тебя, уговорить остаться. Он слишком тянул с переменами, а мне… надоело ждать. И Сиррину тоже.
Вал придушенно ахнул.
- Ты что…?!
- Мы, - многозначительно поправил Коллин. - Не я, а МЫ решили, что так будет лучше. Если бы ты не вернулся, все прошло бы тихо и незаметно. Одна щепотка Золотой Пыльцы, и "да здравствует король!", но ты так не вовремя решил проявить сыновьи чувства! Так нелепо вернулся, да еще без предупреждения! Нам пришлось срочно менять планы и откладывать то, что давно готовилось. Ты ведь мог и передумать… впрочем, я не в обиде: у меня есть в этом деле свой маленький интерес. Правда, моя хорошая?
Милле снова отчаянно забилась в жадных руках, но ее дико расширенные глаза не отрывались от тяжело дышащего Стража.
- Вал… Вал… не умирай, пожалуйста!
- Поздно, - жестко оборвал Коллин и потянул ее в сторону. - Заканчивайте здесь и возвращаемся во дворец! Убейте его и проверьте мальчишку: мне не нужны лишние свидетели.
- Ва-а-а-л!!
Тир невидяще мотнул головой, чувствуя, что превращается в настоящую головешку, и тихонько застонал. Сквозь мутную пелену он успел подметить победный стальной блеск над бесформенной кучей, в которую чья-то злая воля превратила еще живое тело Стража. Сообразил, что это делает последний замах держащий копье гвардеец, и обездвиженный Вал сейчас умрет, а Милле окажется в полной власти чужака со звучным именем Коллин, чей голос стал вдруг так ненавистен. Что такого не должно было случиться, и он не должен валяться без сил в то время, как его близких собирается уничтожить какой-то мерзкий хмырь. Но тело до сих пор отказывается повиноваться, в глазах стояла кровавая пелена, руки не поднять, не ударить, не помочь… только бешеный огонь заживо пожирает душу и медленно убивает его изнутри. Убивает так же верно, как жгучий стыд и сознание собственной беспомощности.
- ВАЛ!!! Нет!! - отчаянно вскрикнула Мелисса, а следом раздался отвратительный хруст, тихий стон и довольный смешок невидимого Коллина.
Тир неожиданно понял, что терять ему больше нечего.
"МИЛЛЕ!!!" - эльф неистово забился внутри собственного тела, что отчего-то превратилось в одну коварную ловушку, с яростью обратился к судорожно дергающемуся сердцу и, едва не сгорев от этого усилия окончательно, белыми от ненависти губами прошептал:
- Будьте прокляты… все, кто имеет к этому отношение… все… кто, посмел ее коснуться… за Вала… за нас… прости, Милле, я не могу больше… - он неожиданно осекся и выгнулся всем телом, ощутив, как в этот самый миг беспощадный жар, словно только ждал разрешения, освобождено ринулся наружу.
Переполненная поляна вдруг содрогнулась от беззвучного грома, а затем задохнулась от слаженного крика, потому что дорогу от края до края вдруг перегородило лютое пламя безудержной ненависти юного эльфа. Страшный в своей силе огонь в мгновение ока охватил всех присутствующих и жадно вгрызся в податливые человеческие тела, забираясь в мышцы, кости, заживо выжигая нутро. Он в какие-то жалкие секунды взметнулся над верхушками величественных сосен, нещадно опалил беззащитные иголки, а потом рухнул всей массой вниз, погребая под собой неразумных смертных, их невинных скакунов, дорогое оружие и даже жизни.
Тир уже не слышал слаженного вопля ужаса, быстро сменившегося истошным воем боли и отчаяния. Не заметил, как на месте трех десятков смертных в мгновение ока образовались гигантские факелы, быстро опавшие серым пеплом. Не почувствовал отвратительного запаха горелого мяса. Не увидел странного зеленого зарева, всколыхнувшего Восточный лес до самого горизонта. И не смог различить в этой жуткой какофонии испуганный голос Мелиссы.
