Юрий Иванович - Путь Невменяемого
– Ну да! В библиотеке столько всего редкостного и уникального хранится, что пускать туда посторонних исследователей, как ты когда-то планировал, – сущее безумство! – возмущалась с улыбкой Мальвика. – Ну а что конкретное ты хочешь отыскать?
Когда все три пункта главной проблемы были изучены, она надолго задумалась, а потом деловито стала рыться в многочисленных ящиках с составленной картотекой, которые громоздились на столе.
– По поводу твоего излечения, есть тут пять или шесть слишком уж мудреных книг с древними медицинскими терминами. Показала одну Огюсту, так тот был в жутко плохом настроении и только фыркнул: «Мусор! В топку!» Но, думаю, что определенные специалисты в них что-нибудь ценное да и отыщут… Топку они так и не увидели… Как пробраться через пустыню или под пустыней к Южному полюсу?.. Хм… вроде такого ничего мне не попадалось… А вот как выглядят сентеги…
У Кремона заколотилось сердце.
– Что?! Неужели есть описание?! – у него у самого что-то важное крутилось в голове на эту тему, но он никак не мог понять, что конкретно.
Молодая маркиза сдула в сторону мешающий ей локон и сказала, продолжая поиск в каталоге:
– Нетушки, описания точного нет… А вот конкретный намек, где можно отыскать то ли описание, то ли рисунок, мне попался. К сожалению, сама разгадать этот намек я оказалась не в силах…
– Что за намек?
– О! Вот она! – Мальвика торжествующе вскинула руку с зажатой в ней картонкой. – Вскоре сам этот намек прочитаешь.
– Ну так пошли!
– Прямо так вот сразу? – чистосердечно и пораженно раскрыла глаза Баризо. – Нет! Вначале одно условие… Ты меня должен отпустить на завтрак. Я и так почти опоздала.
– Ах да! Извини! Я совсем забыл…
– Тоже идешь или проведаешь Торнадо?
– М-да! Старею… и о коне забыл, – признался Кремон, выйдя вслед за девушкой в коридор и поворачивая в противоположную от столовой сторону. – Где встречаемся?
– В библиотеке! Через полчаса! – Маркиза с быстрого шага перешла на совсем несолидное подпрыгивание, еще больше напоминая себя прежнюю и озорную, а у парня окончательно развеялись последние сомнения и колебания по ее поводу.
«С чего это я решил, что она меня будет добиваться? С ней все в порядке! – перестав оглядываться, он уже решительно отправился в конюшню. – Она такая же, как и прежде. И никакие утешения ей не нужны… А детское увлечение мной давно прошло, и теперь она точно относится ко мне как к старшему брату. Вот пусть так все и остается!..»
И он не мог видеть, как весело подпрыгивающая Мальвика, заскочив за угол, вдруг оттуда выглянула через несколько мгновений и глазами, полными слез, смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дальним поворотом. При этом она еще и ладонь себе чуть не прокусила, стараясь не разрыдаться во весь голос.
Невменяемый вернулся в «Каменную Радугу», и только такая линия поведения, выбранная маркизой чисто интуитивно, могла сохранить видимость прежних отношений. Но и это казалось огромным счастьем, а главное, давало ей возможность находиться рядом и продолжать надеяться на что-то большее, чем на простую дружбу.
Глава 2
Намек из седой древности
Понятное дело, что получаса соскучившемуся по другу Торнадо не хватило для общения. Он все время рвался из рук, призывно ржал, тыкал головой в седло и явственно требовал немедленной прогулки, совмещенной с лихой, разудалой скачкой. Пришлось Кремону и все запасы прихваченного мармелада скормить и торжественно пообещать, что уже перед обедом они точно проедутся хотя бы по аллеям парка и восстановленного сада. Может, прекрасный скакун понял слова, а может, и вожделенное лакомство помогло, которым его никто и никогда, кроме одного человека, не имел права угощать, но к концу короткой встречи Торнадо отпустил друга с понимающим фырканьем. Но при этом весьма строго косился и на седло и дверь в загородке. Словно говорил: «Только попробуй забудь о нашей договоренности! Я тут всю конюшню развалю!»
Именно с этого и начал Кремон разговор, когда примчался в библиотеку:
– Обязательно напомни, чтобы я до обеда выездку устроил. Не то мой вороной красавец окончательно обидится.
– Да, он такой… Представляешь, вчера словно предчувствовал твое возвращение и на небо поглядывал. Не конь, а прорицатель.
– Ха! Помню, еще давно его специально тренировали, чтобы он от меня какие-то сигналы на расстоянии принимал. Вот он и почувствовал раньше всех… Мало того, он, как и болары, может замечать рядом сгусток отделенного сознания. Пару раз меня и весьма вовремя предупредил… Умнейшее создание!.. Ну, что за книга?
Книга уже лежала в центре стола, поэтому он не заметил снисходительную усмешку маркизы, которая явно говорила: «О твоем прибытии я знала раньше всех…» Но вслух она сразу перешла к объяснениям:
– Правильнее сказать, перед нами не книга как таковая, а перепись-отчет, сделанная одним из предков Огюста. И в этой переписи он, а может, просто переписчик, тщательно переписал все, что было в нескольких расползающихся от старости тетрадях. На первой странице есть специальное пояснение на эту тему. Сам Огюст об этой переписи не помнит, говорит, вообще никогда ее в руках не держал, так что, скорее всего, она и мне попалась чисто случайно. Хотелось просто уже до конца исследовать весь стеллаж, а она стояла в торце, практически между стояками, и, пока остальные книги не достанешь, в глаза не бросалась.
По сути, собранные, но совершенно разрозненные записи ничего особо ценного не содержали. Скорей это были некие гроссбухи, в которых велся приход и расход денег, платежей, согласование уплаты различных налогов и даже подробные переписи купленных товаров с ценами того времени. Даже дивно становилось, с какой такой стати Мальвика прочитала эту белиберду от корки до корки.
– Ну не настолько уж всматривалась в каждую строчку, – призналась Баризо со смехом. – Просто перелистывала, вчитываясь в некоторые абзацы, цифры меня совершенно не интересовали. А вот здесь… – она открыла страницу с закладкой, – и… наткнулась на подробное описание всех перипетий лечения молодого, еще не прошедшего обряд Воспламенения Крови парня. Сына тогдашнего хозяина…
Кремон уже и сам пытался разобрать каждую буковку записей.
Автор жаловался на дороговизну лечения и его малую эффективность. После чего со скрупулезностью крохобора выписал все расходы, вплоть до амортизации повозки и кормежки похасов, а потом пустился в рассуждения, что вот, дескать, в глубокой древности лечили не в пример лучше и фактически даром. При этом он в иносказательной форме открыл великую тайну того времени:
