Маргарита Блинова - Забавно быть студентом
— Она все равно останется стоять над душой, — с горечью вздыхаю я. — И поверь, делать что-то молча у Натки не выходит…
Мужчина на секунду замирает, видимо, взвешивая все за и против, и наклоняется ко мне. Быстрый и какой-то целомудренный поцелуй, горячий шепот: «Встретимся у меня через полчаса», и Доставала, как ни в чем не бывало, поднимается с постели.
Натка гостеприимно распахивает двери и, едва Темный успевает переступить порог, громко и очень зло хлопает створкой.
Шмяк! — расстроенно отзывается та, встретившись с косяком, но подругу порча казенного имущества нисколько не смущает.
— Та-а-ак… — тянет ведьмочка, недовольно скрещивая руки на груди. — Ангелина, мне надо с тобой серьезно поговорить.
Я сажусь на кровати и имитирую испуг.
— О-нет! — прижимаю руки к груди. — Только не говори, что нам надо расстаться!
Ведьмочка ехидно фыркает, но все еще продолжает всем своим видом демонстрировать паршивое настроение, поэтому я продолжаю:
— Если тебе не жалко меня, то подумай хотя бы о Рокки! Для малыша наше расставание будет психологической травмой на всю жизнь!
Щенок, услышав собственное имя, поднимает голову и неуверенно стучит хвостом.
— Малыша? — переспрашивает подруга. — Малышом этот кабанчик был месяц назад, а сейчас его смело можно в сани запрягать!
— Гауф! — крайне возмущенно заявляет песик, протестуя то ли против судьбы ездовой собаки, то ли обвинений в чрезмерной прибавке в весе.
Не замечая явного негодования нашего четвероного питомца, подруга с шумом заваливается на кровать рядом и с подозрительным прищуром смотрит на мое лицо.
— Я тут подумала, — многообещающе начинает она. — Линк, а ты хоть раз влюблялась?
Сердце в груди выстукивает азбукой Морзе нечто типа «запалили», а интуиция настойчиво советует притвориться глухонемой.
— А что? — осторожно уточняю я.
— А то, дорогая моя, — вздыхает подруга, — что у нас налицо крайняя степень твоего тупоумия, и я теряюсь в догадках, что могло уничтожить твой выдающийся мозг.
Я ошарашенно открываю рот, до глубины души пораженная услышанным, пару раз удивленно моргаю ресницами и возвращаю челюсть на место.
— Аха! А вот и первое доказательство! — радостно подпрыгивает на кровати ведьмочки. — Раньше ты бы с легкостью поставила меня на место!
Фыркнув в ответ, я закатываю глаза и встаю на ноги. Надо доверять интуиции и валить, пока меня еще в чем-нибудь не обвинили.
— По голове тебя били и до этого, значит, сборы в клане можно смело вычеркивать из списка, — «ненавязчиво» озвучивает свои мысли подруга. — Тяжелыми инфекциями и паразитическими червями ты вроде как тоже не страдала, поэтому остается только одно…
— Натусь, ну чего ты, — морщусь я. — В кого мне быть влюбленной? — и максимально саркастично: — В Темного, что ли?
Подруга злорадно улыбается, беззаботно накручивая на указательный палец рыжий локон.
— О-о-о! Ну, теперь паразитов и инфекции точно исключаем, — с видом знатока заявляет она, подскакивая с кровати и хватая мою руку.
— Поздравляю, милочка, ты на стадии отрицания! — радостно заявляет она и принимается загибать пальцы. — Впереди гнев, торг, депрессия и, мое любимое, принятие.
Строю скептическую моську и направляюсь к дверям.
— Я к Темным. Буду утром! — информирую девушку, но, сообразив, как это двусмысленно могло прозвучать, притормаживаю и оглядываюсь на ехидно ухмыляющуюся подругу. — И я не влюблена!
— Как скажешь! — примирительно поднимает руки вверх Наточка.
Еще раз фыркнув скорее для проформы, чем для реальной демонстрации собственных негативных чувств, торопливо выхожу в коридор, но пройдя пару шагов, сбавляю темп.
Память услужливо подсовывает один из наших с Темным разговором, случившийся аккурат после передачи Светимости.
— Что не так? — смотрит исподлобья мужчина.
Я с трудом выбираюсь из его объятий и поднимаю голову.
— Как тебя зовут?
— Дитмар Хорст, — ни секунды не задумываясь, отвечает он.
— Издеваешься? — с максимальным возмущением спрашиваю я. — Как твое настоящее имя?
— Ангел, я все расскажу тебе, но не сейчас…
Он сказал «не сейчас», но прозвучало это как «никогда». Нет, я не люблю Доставалу. Как вообще можно любить человека, о котором ничего не знаешь?
«А фигли тогда к нему идешь?» — тут же встревает салатовая рептилия.
Проигнорировав наглого дракона, вхожу на преподавательский этаж и неожиданно сталкиваюсь с профессором Дэйманом.
— Ангелина, можно тебя на минутку? — сухо интересуется он, затем задумчиво кусает нижнюю губу. — Возможно, на семь…
Несмотря на немного экстремальный способ передачи знаний, профессор был замечательным педагогом и просто нравился мне, как человек.
И потом, семь минут — это немного, Доставала даже соскучиться не успеет.
— Можно, — соглашаюсь я, совершив тем самым глобальную ошибку того вечера.
— Тогда пошли, — бесцеремонно хватает меня за локоть профессор и тянет дальше по коридору.
Едва успевая переставлять ноги за торопливо идущим мужчиной, открываю рот, чтобы спросить, куда меня, собственно, тащат, и почему для общения не подходит просторная гостиная Темных, как впереди мелькает знакомая дверь в комнату профессора зельеварения, и все встает на свои места.
— Поглядите, кого я нашел? — с ноткой хвастовства объявляет мужчина, распахивая двери настежь.
— О! — радостно машет мне рукой единственный представитель эльфов на территории университета.
— М! — с не меньшей радостью восклицает профессор Дарон, делая попытку вернуть стакан на столик.
— Ы? — удивленно выдавливаю я, оглядывая небольшую комнату Юлика.
Почти большая часть пространства заставлена пустыми бутылками из-под гномьего самогона и эксклюзивных настоечек, которыми промышлял сам профессор Ратан. Что творят эти самые настоечки со здравым смыслом, можно было оценить, глянув на двух обнимающихся профессоров.
Сами мужчины сидели за столом со счастливо — пьяненькими выражениями на лицах и… квасили! Причем, судя по всему, долго и качественно.
— И как давно началось братание эльфов и Темных? — осторожно спрашиваю у стоящего рядом профессора Дэймана.
— Почти шесть часов назад, — тихо говорит он, — с той самой минуты, когда Рене пришло письмо от Совета Двенадцати.
— Ли-и-нка! — с трудом владея собственным языком, зовет Юлик. — Ай-да с нами! Тут тако-о-о-й повод… — Эльф громко икает и толкает в плечо пьяного товарища. — Скажи ей!
Опасно покачнувшись, Рене хватает со стола стакан с недопитой бурдой и кричит:
