Правильный Драко (СИ) - "Tasadar"

Я глубоко вдохнул, сжал зубы, крепче перехватил кинжал и разрезал ладонь. Кровь тёплой полосой скользнула по коже, капли упали на поверхность камня и мгновенно впитались — будто он ждал их веками.

В ту же секунду камень вспыхнул ярким, ядовито-зелёным светом. Я зажмурился, заслоняясь рукой, но сияние пробивалось сквозь веки, обжигая изнутри.

Когда я наконец решился открыть глаза — комнаты больше не было. Ни камня, ни стен. Только бескрайняя, вязкая тьма, в которой воздух казался живым и плотным, словно вода.

И в этой тьме начали проступать силуэты. Сотни… нет, тысячи. Они приближались — без звука, но быстро, стремительно, как приливная волна. Казалось, ещё миг — и они сметут меня, сотрут, разорвут на клочки.

Но толпа остановилась. Одновременно. Будто кто-то отдал невидимую команду.

Вперёд вышла одна фигура. Она шагнула ближе — и слабый свет, исходящий от остальных, мгновенно погас. Тьма сомкнулась, оставив нас двоих.

Передо мной стоял высокий мужчина с холодным, надменным лицом. Прямые серебристо-белые волосы были зачёсаны назад, глаза — стальные, тяжёлые, будто видели насквозь.

На нём была мантия старинного кроя, расшитая тонкой, почти незаметной серебряной нитью, а в руке он держал трость с навершием в виде изогнувшейся змеи.

Он медленно обвёл меня взглядом с головы до ног — неторопливо, тщательно, словно решал, достоин ли я вообще находиться в его присутствии.

Он несколько раз медленно обошёл меня, цокая языком с недовольством старого учителя, проверяющего нерадивого ученика.

— И это всё, что осталось от некогда великого рода Малфоев. Рода, что я основал, — произнёс он, скривившись с презрением. — Жалкое зрелище.

Он остановился, выпрямился и чуть склонил голову, сдержанно, почти издевательски.

— Ну что ж, нужно бы представиться. Армандо Малфой, основатель рода Малфой.

Я уставился на него, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Передо мной стоял мой пра-пра-пра… в общем, очень далекий предок.

— Меня зовут Драко, — выдавил я.

Он слегка улыбнулся уголком губ, взгляд его стал острее.

— Что, удивлён, парень? В своё время я оставил здесь часть своего сознания, чтобы присматривать за потомками. Но даже я не мог предположить, что они дойдут до такого… безумия.

— Безумие? — переспросил я.

— А как назвать то, что твой отец стал рабом полукровки? — голос Армандо сорвался почти на рык. — Да и твой дед был ничем не лучше!

Он сделал шаг ближе, и пространство вокруг дрогнуло, будто сама тьма отвечала на его ярость.

— Наш род всегда правил этими землями из тени. Мы никогда ни перед кем не склонялись и не пресмыкались! А тут — рабство!

Его глаза вспыхнули ярко-зелёным светом, воздух сгустился, наваливаясь на грудь. Давление было таким, что на мгновение стало трудно дышать. Но так же внезапно, как вспыхнуло, сияние погасло.

Армандо закрыл глаза, глубоко вдохнул, и, открыв их снова, посмотрел прямо на меня.

Взгляд остался холодным, но в нём появилась едва заметная усталость… и печаль.

— И сейчас — пятнадцатилетний подросток… — он тяжело вздохнул. — Это всё, что осталось для того, чтобы вытащить наш род из той бездны, куда он пал.

Он выпрямился, и голос его стал спокойнее, почти торжественным:

— Ты пришёл сюда подтвердить наследие рода. И я дам тебе небольшой дар. Используй его с умом. Это часть знаний нашего рода— магии и не только. Не подведи меня…внук.

На его лице впервые появилась настоящая улыбка — лёгкая, но живая.

А в следующее мгновение его тело рассыпалось светом, растворившись в воздухе.

Я уже собирался перевести дух, когда из темноты начали отделяться сотни светящихся осколков. Они срывались один за другим и с невероятной скоростью устремлялись ко мне.

Каждый ударялся в тело, проходил сквозь него и исчезал где-то глубоко — прямо в голове.

Осколки вспыхивали внутри сознания, словно крошечные фейерверки, оставляя после себя вспышки образов, слов, движений палочки. Перед глазами мелькали сцены — дуэли, потоки заклинаний, мгновения боя. Я чувствовал, как пальцы сами повторяют движения, как язык произносит слова, о существовании которых я раньше только читал.

Одновременно со светом приходило и другое — чувство закрытых дверей, стен, что поднимались вокруг сознания. Я понял: это — знания об окклюменции, защите разума. Всё было подано так ясно и точно, словно кто-то лично вёл меня шаг за шагом по этой дороге.

Поток был таким сильным, что я задыхался. В висках гулко стучало, пальцы дрожали, сердце колотилось, будто я пробежал без остановки целую милю. Но вместе с усталостью росло и понимание: в моей голове теперь лежат чужие воспоминания, умения и опыт — всё, что веками копили те, кто носил имя Малфой до меня.

В следующее мгновение я очнулся возле ритуального камня в Малфой-Мэноре. Лёжа на холодном каменном полу, я пытался уложить в голове всё, что только что произошло.

Теперь в моей памяти было множество разнообразных знаний. Ярких, чётких, будто прожитых лично. И я понимал: всё это может однажды спасти мне жизнь. Но одно дело — знать что то, и совсем другое — суметь это применить.

Я видел движения палочки, чувствовал на языке интонации заклинаний, но был почти уверен — сил у меня пока не хватит, чтобы использовать большинство из этого.

То же и с окклюменцией. Да, теперь я знал, что и как нужно делать, видел перед глазами все шаги, все методики. Но знание не заменит долгих часов упражнений, сосредоточенности и постоянной практики.

Если я не хочу, чтобы в моей голове копался кто-нибудь вроде Дамблдора, Снейпа или, что ещё хуже, Волдеморта, придётся не только тренироваться самому, но и искать артефакты, которые смогут усилить защиту разума.

Я тяжело выдохнул и уже собирался подняться, как вдруг почувствовал на безымянном пальце правой руки холодный вес.

Опустив взгляд, я заметил кольцо — белое золото, гладкое, с изумрудом, рассечённым гравировкой: змея, свившаяся вокруг буквы «М». При свете ритуального камня по ободку виднелись едва заметные серебристые руны. Это было кольцо главы рода, теперь с его помощью я могу управлять защитой поместья.

Я сосредоточился на кольце, позволив мыслям потянуться к нему. Металл откликнулся почти сразу — холодом, пронзившим ладонь, и тяжёлым давлением в голове. Через этот отклик я активировал защиту поместья.

По моему приказу закрылись камины, один за другим погасли каналы для летучего порошка. Вокруг Мэнора поднялся антиаппарационный барьер — теперь никто не сможет переместиться ни внутрь, ни наружу.

Я включил остальные меры: запутывающие чары, иллюзии, скрывающие сам дом. Теперь без моего ведома и разрешения сюда не войдёт никто. Даже совы не смогут пробиться сквозь щиты и отыскать это место.

Снаружи Малфой-Мэнор теперь прятала мощная иллюзия. Конечно, ей было далеко до «фиделиуса» — это заклинание тоже всплыло среди новых знаний в голове. Но я понимал: для такой магии у меня точно нет ни сил, ни опыта.

Я вышел из комнаты. У дверей уже стоял Фликси. Эльф низко поклонился, сложив длинные пальцы перед собой. Его огромные глаза блеснули странной смесью печали и уважения. Теперь он кланялся мне не просто наследнику, а как новому хозяину дома.

— Фликси, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Мне нужна новая одежда. Приготовь её. После этого мы с тобой отправимся в «Гринготтс», а затем — в Министерство.

Эльф молча кивнул и с тихим хлопком исчез.

Я поднялся к себе. На кровати уже лежал аккуратный свёрток. Внутри — строгий чёрный костюм из плотной ткани, светлая рубашка и мантия с серебряной оторочкой. Всё было сшито точно по мерке прежнего владельца тела и сидело безупречно.

Когда я был готов, позвал Фликси, взял его за руку и коротко приказал:

— Перенеси меня ко входу в «Гринготтс».

С хлопком мы появились на шумной, вымощенной брусчаткой улице Косого переулка. Передо мной возвышалось здание банка — белый мраморный фасад, чуть перекошенный, будто сам «Гринготтс» временами собирался рухнуть, но всякий раз передумывал.