Башня тишины (СИ) - Джафаров Рагим

За дверью оказался Дауд.

— Руслан-муэллим, пошли… — он прервался на полуслове, вероятно, увидел сломанный стол. — Ай, да! Что случилось?

— Споткнулся, упал.

— Сотрясения ёхту? — Руслан едва не задохнулся от возмущения, когда Дауд по-хозяйски взял его за голову и повернул в сторону, к свету. — Рассечения ёхту?

— Руки убери!

— Извини, да! — сдал назад Дауд. — Посмотреть хотел.

— Ты не слепой! Тебе руки не нужны, чтобы смотреть!

— Извини! — согласился Дауд. — Я не прав. Сейчас попрошу лед принести, а то шишка огромная будет. Еду для кота уже покупают. Лоток тоже. В доме нету. У хозяина аллергия.

— Ты пришел, чтобы это сказать? — злился Руслан.

— Нет, через час ужин будет, ты подождешь или…

— Я не голоден! — фыркнул Руслан и хотел было закрыть дверь, но Дауд его остановил, легким движением руки намертво ее заблокировав.

— Ты спрашивал, когда Октай-муэллим приедет. Скоро будет. Я думаю, вам перед ужином поговорить надо.

— Было бы неплохо! Что-то еще?

— Ты сам поговорить хотел, — спокойно заметил Дауд. — Про машину спросить, про семью, наверное, захочешь.

— Ладно, заходи.

Руслан отступил от двери, обошел порушенный стол и уселся на диван. Дауд поднял с пола колокольчик и позвонил. Через секунду в дверях кто-то появился. Очевидно, тот самый человек, которого приставили к Руслану. А где этот человек был, когда тут кто-то шарился? Когда грохотали стол и карниз? Неужели не слышал?

Дауд дал какие-то распоряжения и сел в кресло.

— Как тебе?

— Что именно как?

— Дом. Нравится?

— У Октая есть враги?

— Конечно, — удивился Дауд. — Он же уважаемый человек! У него много врагов.

— Великолепная мера уважаемости, — хмыкнул Руслан. — А много врагов — это какое-то теоретическое определение? Ну, такое хвастовство восточное или реально есть причины беспокоиться?

— Как тебе объяснить… — Дауд некоторое время молчал, видимо, размышляя, и тут Руслан услышал странный звук.

— Что это такое? Это мурчание?

— А? Да, кота твоего глажу.

— Аждаху?!

— А есть другой? Рысь натурально, э! Даже уши с кисточками.

— И он не пытается откусить тебе что-нибудь?

— Заче-е-ем?

— Что там с врагами? — вспомнил Руслан.

— Потенциально весь совет директоров враги. А может, и друзья. Ты же понимаешь, в таких делах нет ни врагов, ни друзей, как это называется…

— Ситуативные союзники и соперники.

— Красиво сказал, — прямо-таки восхитился Дауд. — А кроме них же еще и другие кланы есть, понимаешь?

— Кланы?

— Конечно. Ты вот в клане Кулиевых…

— Я ни в каком клане не состою, не надо меня втягивать в ваши средневековые игры, — прервал Дауда Руслан.

— Ну… Хочешь не хочешь, но все равно в клане. В голове у людей, понимаешь? Ты, может, и не считаешь так. А они считают. Для них ты не Руслан, для них ты сын Октая Кулиева.

В дверь постучали. Дауд открыл сам, то ли не желая гонять слепого, то ли соблюдая субординацию. Все-таки сын Октая.

— Лед, — сказал Дауд. — Приложи к голове.

— С удовольствием. Итак, кто из врагов мог устроить все это?

Дауд надолго замолчал, то ли думая, как именно ответить на вопрос, то ли решая, стоит ли отвечать вообще. Руслан обратил внимание, что дышит его собеседник удивительно тихо, особенно учитывая его габариты. Он слышал только мурчание кота.

— Никто, да-а-а, — наконец выдал вердикт Дауд. — Мы же не в средневековье.

— Пу-пу-пу… Но кто-то украл Амину и взорвал машину.

— Зачем такие обвинения, когда точно не знаешь? Мы не уверены. Может, никто не крал, может, и не взрывал.

— Совпадение? Не думаю! — Но пародия Руслана пролетела мимо, скорее всего, Дауд этот мем не знал.

— Если бы похитили — потребовали бы выкуп. Если бы взорвали машину — то когда мы сидели бы внутри. Зачем просто так взрывать? Испугать? Зачем, кого? Надо же хотя бы объяснить, чего хочешь, да! Ты не торопись с выводами, Руслан-муэллим. Надо во всем разобраться. Проведут экспертизу и скажут, что взорвалось. Не похоже на бомбу, если честно.

— С чего ты решил?

— Машины не так взрываются, — уверенно заявил Дауд и поцокал языком. — Сначала взрыв, потом огонь, потом взрывается бак. А там как будто сразу бак вспыхнул. Не понимаю.

Руслану почему-то показалось, что собеседник не теоретизирует. Судя по изменившемуся голосу и темпу речи, он скорее вспоминает. Хуже того, он не врет: в голосе нет никаких лишних оттенков. Он уверен в своих словах про взрыв.

— Великолепно…

— Ты не переживай, да. Мы охрану усилим, хорошо все будет.

— Амине это расскажи! — не сдержался Руслан и тут же сообразил, что скорее упрекнул лично Дауда, чем усомнился в эффективности охраны.

— Ты чего-нибудь еще хотел спросить? — Голос Дауда стал похож на звук зерна, насыпаемого в бочку, — сухой, шелестящий.

— Ладно, извини! Я не это имел в виду.

— Не понимаю, о чем ты, — чуть менее сухо ответил Дауд.

Руслан отнял ото лба холодный пакет со льдом, потому что кожу уже начало обжигать, и покрутил его в руках.

— Ну допустим, не похищение, допустим, не покушение, но что-то же происходит?

— Не понимаю, о чем ты.

Руслан хотел было возмутиться, но потом сообразил. Он ведь понятия не имеет, насколько открыто может говорить Дауд. Может ли их подслушать кто-то? Могут ли быть какие-то враги прямо в этом доме? Он мысленно похвалил себя за то, что не стал рассказывать о таинственном госте.

Вместе с этими мыслями по телу побежали мурашки. Ему вдруг показалось, что он сидит в окружении врагов и не замечает их присутствия.

— Ты просто устал, переволновался. Все хорошо будет, да. Скоро встретишься с отцом, поговоришь, потом ужин, да, отдохнешь и утром другой человек будешь.

Руслан подумал, что Дауд говорит одно, а подразумевает что-то совсем другое. Почему-то разболелась голова и во рту опять возник медный привкус.

— Я так понимаю, никакого другого ответа на мои вопросы я все равно не добьюсь, — вздохнул Руслан. — Что там по поводу семьи?

— Смотря что ты хочешь знать.

— Хотя бы что-нибудь!

Аждаха вдруг зашипел и, судя по звуку, соскочил на пол. Пронесся через комнату и запрыгнул на подоконник.

— Что там? — спросил Руслан, снова прикладывая лед ко лбу.

— В окно смотрит, — голосом гордого отца, наблюдающего за первыми шагами сына, сообщил Дауд. — Тигр!

— Семья, — напомнил Руслан.

— Ну, у тебя есть огэйана. Как это по-русски? Неродная мама.

— Мачеха.

— Да! Зовут Нигяр.

— Нигяр, — тупо повторил Руслан, чтобы запомнить.

— И три сестры.

— Ты говорил, одна!

— Нет, да-а-а! Как может быть одна дочь, если нет сына? — искренне удивился Дауд.

— Действительно! Давай не будем останавливаться на этом. Три сестры, понял.

— Амина, Лейла и Натаван.

— Я уже запутался в именах и забыл, — спокойно констатировал Руслан.

— Заче-е-ем? Простые имена! Амина, Лейла и Натаван. Старшей двадцать пять, средней шестнадцать, младшей четырнадцать.

— Кто-то очень старался, но не везло, да? — хмыкнул Руслан.

— Зачем так говоришь?! Три дочери Аллах послал, сокровище, да!

— Ладно, ты лучше скажи, как эта семья ко мне относится?

— Не знаю, — вздохнул Дауд. — Это ты лучше у отца спроси.

— Знаешь, — уверенно возразил Руслан, — но не хочешь говорить.

— Ай, да! Ничего я не знаю!

— Я кроме гороскопов еще и порчу наводить умею, — в шутку пригрозил Руслан.

— Поэтому она тебя магом называла, — вполне серьезно хмыкнул Дауд.

Руслан не сразу понял, о чем речь. Потом сообразил. Когда в кабинет ворвался масик и назвал его волшебником, Алина поправила: маг. Но Дауд ведь появился позже?

— Ты не мог этого слышать, — заметил Руслан.

— Зачем? Я же в приемной сидел, очередь ждал. Говорить с тобой хотел.

Руслан вдруг осознал, что его паранойя разошлась не на шутку. Он во всем видит какой-то заговор. С другой стороны — наличие паранойи не гарантирует отсутствие заговора.