Единственный цветок в этой говноклумбе (СИ) - "Holname"
— На улице такая метель, — прозвучал незнакомый женский голос неподалеку. Голос звучал из-за угла смежного коридора.
Подойдя к нему, но так и не выглянув, Шейн начал прислушиваться. Там, возле одной из комнат, стояло две горничные.
— Я слышала, — говорила вторая, — что госпожа вызвала священника, но с такой погодой он вряд ли прибудет сегодня.
— В любом случае, — отвечала первая, — мы должны подготовить гостевую комнату. Все может случиться. Мы же говорим о магах.
— И то верно.
Девушки развернулись и пошли прочь. Только лишь когда их шаги перестали звучать, Шейн и сам вышел в этот смежный коридор. Он остановился, улыбнулся и с легкой радостью подумал:
«Значит, не немые. Уже неплохо».
Парень направился дальше. Поместье, как и любое незнакомое место, казалось невероятно большим. Блуждая так по этажам, Шейн пытался запоминать окрестности и продумывать различные планы побега. План побега выстраивался в голове как-то неосознанно, машинально. Что-то внутри будто говорило ему, что это еще может пригодиться.
Так, через некоторое время, Шейн вышел к лестнице, спускавшейся на первый этаж. Парень еще не успел подойти к ней достаточно близко, как внезапно услышал стоны, смешанные с возгласами и шлепками.
Шейн замер. Не спеша выглядывать из своего укрытия, он решил сначала прислушаться к тому, что происходило на первом этаже.
— Повтори! — прозвучал радостный крик Моржаны.
— Позвольте вылизать вашу ногу, госпожа!
Глаза Шейна удивленно расширились. В некотором любопытстве парень сделал шаг вперед и настороженно выглянул из своего укрытия. Там, на первом этаже, у подножья лестницы, стояло трое: Моржана и старшие братья. Самый старший брат, Лексиан, стоял на четвереньках. В это же время в его спину упиралась босая стопа Моржаны, стоявшей рядом, а неподалеку от нее на коленях сидел и второй брат, Юстас. Кричали только Моржана и Юстас. Лексиан же был просто молчаливой подставкой или декорацией для всей этой сцены.
Выглядело со стороны подобное… Довольно отталкивающе. Не нужно было особо догадываться, чтобы понять, что Моржана снова издевалась над своими старшими. Правда, они и сами будто не выражали никакого возражения. Шейн был в шоке при виде того, как Юстас послушано выполнял все команды. Более того, по румянцу на его лице и неуверенным попыткам прикрыть руками промежность, казалось, он был даже возбужден.
«Они не знают другой жизни, — пытался оправдать про себя всю эту ситуацию Шейн, — кроме как эта. Возможно, поэтому она и кажется им нормальной».
— Еще раз! — довольно вскрикнула Моржана, замахиваясь хлыстом в своих руках. По Юстасу она не била. Скорее лупила по полу рядом с ним, чтобы навести страх.
— Госпожа… — более неуверенно повторил Юстас. — Позвольте мне…
— С чувством!
— Госпожа!
«Обращение «Госпожа», — размышлял Шейн, — дозволено только в адрес главы семьи, а также в адрес прямой наследницы. Моржана вторая дочь, так что у нее нет никаких шансов стать наследницей. Тогда зачем она учит их так говорить? Судя по тому, как она боится Джулианы, вряд ли она затевает заговор против сестры. Просто пытается потешить свою гордость?»
— Еще раз! — вновь прозвучал женский крик, а следом и удар хлыста. В этот раз удар почти настиг Юстаса. Парень от этого вздрогнул и весь покрылся мурашками. Закрыв глаза, он сдавленно застонал:
— Ах, госпожа… Еще разок… Пожалуйста…
Моржана довольно улыбнулась. Схватив свободной рукой второй конец хлыста, она натянула его в своих руках и произнесла:
— А тебе это понравилось, да? И что же мне делать с тобой, бестолковый старший брат?
«И это не первый раз, — продолжал думать Шейн, — когда она заставляет их называть ее госпожой. Кажется… За ужином уже было что-то подобное, правда, тогда не было понятно к кому обращались братья: к Джулиане или к Моржане. Джулиана могла бы возмутиться, но в этом плане она слишком ленивая. Спускает все на тормозах только для того, чтобы не тратить времени на разборки. Угрожает, но не нападает открыто. Можно сказать, почти ведет себя адекватно».
Отчего-то крики прекратились. Шейн не сразу заметил это, так как вновь погрузился в раздумья. Лишь когда в коридоре наступила тишина парень насторожился. Он вновь взглянул вниз и увидел, что Моржаны уже не было рядом. Там, возле лестницы на первом этаже сидели только братья.
— Неужели, — заговорил Шейн, обращая на себя внимание двух старших, — вам нравится то, что она хлещет вас, как рабов, и заставляет вылизывать свои ноги?
Взгляды Лексиана и Юстаса переместились на Шейна. Юстас весь покраснел и голову опустил. Возможно, причиной тому было то, что он воображал себе довольно постыдные вещи с той, которая уже принадлежала другому. И Шейн не смог не заметить этой реакции.
— А ты, — недовольно заговорил Лексиан, медленно поднимаясь на ноги, — весь такой из себя важный? Думаешь, что повезло, раз тебя выбрали ее женихом?
Шейн промолчал. Он довольно быстро понял, что суть этих слов заключалась в том, что его избиение было не таким сильным, по сравнению с этими двумя. Возможно, так как он являлся женихом Моржаны, она еще щадила его, и это было заметно всем.
«Старший сын Дорианов был выбран парой для старшей дочери, однако Джулиане безразлична судьба ее жениха. Возможно, мои слова были слишком жестоки по отношению к тому, кто не ждет ни от кого защиты».
Шейн нахмурился. Одна эта сцена смогла сказать ему многое об отношениях в этом доме. Поэтому продолжать растягивать ее уже не было нужды. Спокойным, нисколько не обиженным тоном Шейн ответил:
— Забудь то, что я сказал.
«Самая неуравновешенная в этом доме, — задумался Шейн, медленно оборачиваясь, — определенно…»
Неожиданно парень ощутил своим лицом нечто мягкое. Изумленно отступив на один шаг, Шейн увидел перед собой Шанну Дориан — мать семейства Дорианов. Женщина с длинными волнистыми волосами цвета луны и глазами цвета фиалок вновь была одета в странное легкое платье с глубоким вырезом. Именно благодаря этому вырезу парень смог ощутить всю нежность ее бархатной кожи.
— Шейн… — протянула женщина, смотря в расширенные от шока глаза сына. — Удивлена. Нечасто можно застать тебя гуляющим по дому. Особенно при свете дня.
Взгляд Шанны казался задумчивым, но недолго. Последние ее слова будто испортили все настроение и превратили ее любопытство в отвращение. Взгляд фиалковых глаз стал раздраженным и презрительным.
Шейн все еще пребывал в ступоре. Он не ожидал столкновения с Шанной, и тем более таким образом. Он даже не слышал того, как она подошла. Женщина была бесшумна, словно тень.
«Как я вообще должен с ней говорить?»
— Прошу… — протянул Шейн растерянно. — Простить, матушка.
Шанна приподняла голову. В ее взгляде вновь появились задумчивость и любопытство. Уголки ее губ растянулись в насмешливой улыбке.
— Следуй за мной, — произнесла она и быстро повернулась к Шейну спиной.
Парень замер в панике. Как-то машинально обернувшись, он взглянул на своих старших братьев. Те не могли даже поднять головы. Их обоих трясло от страха, и это было довольно хорошо заметно.
— Идешь? — прозвучал голос Шанны спереди.
Шейн вновь взглянул на женщину и заметил как она искоса поглядывала на него: довольно хитро и немного недоверчиво.
«Что-то мне не хочется, — подумал Шейн, — но, кажется, если я отвечу отрицательно, будет только хуже».
4. Мне это кажется странным
Шейн следовал за Шанной до самой ее спальни. Все это время женщина молчала. По какой причине она позвала его к себе, что она планировала сделать и как она относилась к своим сыновьям, было непонятно. Теряясь в догадках, Шейн продолжал постоянно размышлять.
«Я не знаю истории самой Шанны Дориан. То ли в новелле не было подробностей о ней, то ли Айша не рассказывала мне этого, но мне неизвестно даже то, какой на самом деле характер у этой женщины, и уж тем более какие у нее способности».
