Карты, золото, меч (СИ) - Попов Илья В.

— Да? А ну-ка... Какую руку я сейчас засунул в карман?

Поначалу Ивейн подумал, что тот шутит — но судя по напряженному молчанию, стражник искренне ждал ответа. Тяжело вздохнув — увы, выбирать собеседника ему не приходилось — Ивейн проигнорировал его вопрос и произнес:

— Хью, а ты случайно не знаешь, где держат моего брата?

— Его перевели на этаж ниже к особо буйным, — шмыгнул тот носом. — Когда вас развели по разным камерам, он дико возмущался и требовал повторной встречи с канцлером. А после умудрился вырваться и подбить капитану глаз, — Хью хихикнул. Видимо, он не питал большой любви к своему командиру.

— Ты можешь сказать, как долго мы тут пробудем?

— Точно не знаю, — протянул стражник. — Некоторых и месяц могут под замком продержать, а кто-то и год сидит. Сам понимаешь — то еще одного свидетеля найдут, то кто-нибудь нужные бумаги в пабе оставит... Но на этот счет можешь не беспокоиться. Капитан взял ваше дело под свою личную ответственность. Я слышал, что суд над тобой и твоим братом пройдет уже на следующей неделе.

— Правда? — обрадовался Ивейн. Что ж, может быть, они сумеют доказать, что все обвинения в их адрес не стоят и куска репы. Ну, действительно — не могут же их и впрямь судить за чужие долги, к которым они не имеют никакого отношения? Однако через мгновение Хью мигом вернул его с небес логики на землю закона.

— Ну да. Обычно должников обдирают до последней копейки, заставляют отработать долг и вышвыривают из города, но парни в казарме говорили, — стражник перешел на заговорщицкий шепот, — что тебя и Артура вдобавок подозревают в убийстве вашего дяди.

— Что?! — не сумел сдержать возмущенный возглас Ивейн, но быстро прикусил язык. — С чего вообще нам убивать Вильгельма?

— Ну-у-у, не знаю. Ради наследства?

— Знаешь, что нам досталось от дяди? Полуразвалившейся дом, какая-то вшивая лавка и огромный долг перед банком, — буркнул Ивейн и уселся на пол, привалившись спиной к двери.

— И сколько вы должны теперь в золоте, если не секрет? — полюбопытствовал стражник.

Ивейн назвал сумму.

— Ого! — присвистнул Хью. — Я столько не заработаю, даже если буду еще лет пять в страже пахать как проклятый. Не знаю, как твой покойный дядя мог вообще получить взаймы такую бешеную сумму, если у него и гроша лишнего за душой не было. Ну, в общем, не хочу расстраивать, но я подозреваю, что тебя и твоего брата могут отправить прямиком на Альбатрос.

— Что еще за Альбатрос? — осторожно спросил Ивейн. Название звучало вполне безобидно, но почему-то многие люди и нелюди питали небольшую слабость называть самые страшные и ужасные вещи ласковыми и нежными словами.

— Это такая птица, — доверительно сообщил стражник.

Ивейн закатил глаза и еле сдержал протяжный вздох.

— Я знаю, Хью. Но я спрашивал не об этом.

— А, я думал, ты знаешь. Это небольшой остров в заливе к северу отсюда, — пустился в объяснения Хью. — На нем раньше находился военный форт, но потом его приспособили под тюрьму для особо опасных преступников. Туда ссылают самых отъявленных и прожженных головорезов — наемных убийц, грабителей, контрабандистов, главарей банд и прочих негодяев. Оттуда еще никто не убегал. Вода там холоднющая и течение крутое. А охрана еще круче, — в голосе Хью слышалось неподдельное уважение к своим коллегам.

— Мы не можем быть виновны в убийстве нашего дяди. Мы в город-то впервые приехали несколько дней назад! — возмущенно произнес Ивейн. — Ты же сам видел!

— Но у вас могли быть сообщники, — возразил стражник. — Хотя, может вам и удастся убедить судью в том, что вы не виноваты. Правда, я бы не стал особо на это рассчитывать — женщина она суровая, даром что почти семь лет в шахте бригадиром оттрубила. Ее даже канцлер побаивается, а капитан вообще за три улицы обходит.

— Ладно, спасибо Хью, — протянул Ивейн.

— Да не за что. Приятно было поболтать, но мне надо идти, не то начальник караула с меня шкуру сдерет.

Оставив Ивейну его нехитрый ужин, Хью захлопнул окошко и ушел. Слушая удаляющиеся глухие шаги стражника, Ивейн отполз от двери и вскарабкался обратно на каменную плиту. Хотя до прихода Хью живот Ивейна сводило от голода, после разговора аппетит у него пропал. Даже не притронувшись к миске, он кое-как свернулся клубочком, попытавшись не думать о дальнейшей судьбе его и Артура. Представитель главного банка Робберн три раза пересчитал все их имущество, включая дом и лавку, которые они получили от дяди — как и ожидал Ивейн, результаты оказались неутешительными. Даже продав все, что только можно, у них не наберется денег покрыть хотя бы треть долга. А уж если их еще подозревают в убийстве… Несмотря на горькие мысли, Ивейн почти задремал, как вдруг раздался жуткий грохот — открыв глаза, он увидел коренастую фигуру, застывшую в дверном проеме.

— На выход, — буркнул стражник. — За тебя внесли залог.

— Залог? — Ивейн протер глаза. — Кто?

— Сказано — пошли. Или тебе тут понравилось?

Ивейн моментально вскочил на ноги, пока тот не передумал. Идя по узким коридорам, с непривычки жмурясь от света тусклых ламп, Ивейн не переставал ломать себе голову, размышляя о личности его негаданного спасителя. Единственными людьми (впрочем, никого из нелюдей он не знал и подавно), которых он знал в Распутье, были Вильгельм и Гилберт. Но первый благополучно скончался, да и будучи живым, думается, и не сподобился хотя бы навестить племянников. А старик, даже если бы вдруг захотел им помочь, вряд ли бы нашел столько золота, чтобы вытащить Ивейна из-за решетки. Наконец, он решился спросить об этом у стражника.

— Слушайте, а моего брата тоже…

— Заткнись, — буркнул тот, отпирая очередной замок.

Ивейн захлопнул рот и решил на всякий случай не испытывать терпение своего неприветливого провожатого. Наконец, как следует проплутав по внутренностям казарм и взойдя по винтовой лестнице, они очутились в тесной комнате. Точнее сказать, она была бы весьма просторна, если бы ее почти целиком не занимали два тролля, подпирающих стену и неслышно переговаривающихся меж собой. Одетые в длинные плащи, круглые шляпы и холщовые штаны в полоску, каждый из них ростом превышал Ивейна минимум на пару голов, но казались они чуть ниже из-за того, что постоянно горбились. Шкура у троллей имела коричнево-бурый цвет, лица с длинными крючковатыми носами были вытянуты, а здоровенные нижние клыки, торчащие из пасти, придавали им сходство с дикими кабанами. Широкие лбы и здоровые надбровные дуги, под которыми прятались глубоко посаженные глаза, также не добавляли их облику дружелюбности.

При виде Ивейна и стражника тролли замолчали и один из них ткнул в Ивейна длинной лапой, которая едва не доставала до пола.

— Это он? — голос его походил на звук стали, которой скребли по камню.

— Да, — ответил стражник, вертя на заскорузлом пальце связку с ключами. — Забирайте его и проваливайте.

— Пошли. Мы опаздываем, — буркнул второй тролль, обращаясь к Ивейну.

Он хотел уже спросить, куда именно они могут опоздать, но решил, что расспросы могут подождать — вряд ли его новые знакомые настроены на задушевные беседы. А злить того, кто может легко переломать тебя пополам — сомнительное развлечение. Когда они очутились на улице, Ивейн с наслаждением вдохнул свежий воздух. После затхлой сырой камеры даже резкий аромат из ближайшей сточной канавы показался ему волшебным благоуханием. Вокруг стояла теплая ночь, чью тишину нарушало лишь пение цикад и громкий смех, доносящийся из таверны в конце улицы. Вдруг один из троллей накинул на голову Ивейна пыльный мешок. Он попытался, было, снять его, но получил легкий тычок в бок, который чуть не сломал ему ребра.

— Не дергайся, — услышал он скрипучий голос.

Ивейн решил подчиниться, отдавшись на воле случая — а что ему еще оставалось? Тролли повели его куда-то в город, вцепившись в него с обеих сторон. Ивейн не мог точно сказать, делают ли они это из-за заботы, чтобы он случайно не споткнулся и не расшиб себе нос, либо же просто пресекают малейшую попытку побега. Хотя о последнем варианте Ивейн даже не задумывался — попытаться сбежать от двух троллей в незнакомом огромном городе поздно ночью? Проще уж сразу попросить их вернуть его обратно в камеру.