"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс

— Я бы хотел прочесть формулировку, — сказал Хью. — Не хочу разрушать твои надежды, просто мне известно, как такие вещи работают.

— Достаточно четко, — согласился Роман. — Но ты не станешь отрицать, что в прошлом месяце, когда Сет назвал ее Летой, это было очевидным нарушением ее контракта? Он помнил. Не сознательно, но какая-то глубинная часть его существа помнила.

Мысли у меня в голове текли медленно, но внезапно будто что-то щелкнуло, и все встало на свои места.

— Извещение о переводе… Оно пришло на следующее утро после того, как я рассказала Джерому, что Сет назвал меня Летой.

— Да, — сказал Роман. — Вот почему все так унавожено. Гарантирую, мой дорогой папочка все знал о ваших контрактах и принимал их крайне неохотно, особенно потому, что договор Сета позволял вам сталкиваться друг с другом. Но когда ты рассказала всей компании происшествие с именем, у Джерома возникла серьезная проблема. Он понял, что контракт сомнительный, и тут же донес наверх, чем заставил начальство запаниковать и кинуться выпихивать тебя из Сиэтла.

— Но… ведь это уже случилось. Сет вспомнил. Нарушение договора налицо, — проговорила я, сама себе не веря.

— Это как одинокое дерево в лесу, — заметил Хью. — Его вроде и нет, пока об него лбом не стукнешься. Ни ты, ни Сет и в ус не дули. Какое там нарушение, каких контрактов? Джерому только того и надо, пускай так и будет, он тем временем разлучит вас, а вы и не поймете, что случилось.

— Отсюда и Вегас, где сбываются мечты, — сказал Роман. — Мы уже об этом говорили. Вам не запрещено быть вместе, но никто не должен заметить запрета. Заурядный перевод должен был выглядеть как необходимый для дела или, на худой конец, как способ повысить производительность сотрудника. Ад так торопился дать делу ход, что прислал тебе уведомление раньше, чем Джером успел поговорить с тобой. Не сомневаюсь: всё, что ты видела в Вегасе, было состряпано за день.

Я отняла руку у Романа и уткнулась лицом в ладони.

— О боже.

Роман похлопал меня по плечу. Этим жестом он хотел меня утешить, но вызвал только скрежет зубовный.

— Не на Бога тебе сейчас надо рассчитывать. Ты хоть понимаешь, Джорджина, что получила? Единственную в тысячелетие возможность надуть Ад! Ты можешь оспорить контракты — и свой, и Сета. Тебе нужно только поговорить с ним и выяснить все детали…

Я вскочила со стула и наконец дала волю всем своим чувствам — горю и ярости.

— Нет! Ты что, не видел его лицо? Не слышал, что он говорил? Он не станет говорить со мной! Ни сейчас, ни позже, вообще никогда. И не повторяй, что он просто в шоке, — предупредила я, заметив, что Роман собрался открыть рот. — Ты не знаешь того, что знаю я: каково ему было… тогда. Я ведь не просто так заставила его забыть меня! Были причины. И он мне этого не простит. Никогда. Тогда не простил, не простит и сейчас. О господи. Зачем мы это сделали? Зачем заставили его вспомнить? Почему не дали все забыть… Все было так прекрасно… — В бессильной ярости я сделала несколько шагов и оказалась у окна, отдернула шторы. День клонился к вечеру, заходящее солнце окрасило облака в рыжий цвет.

— Прекрасно? — спросил Роман, подойдя и встав рядом со мной. — Ад строил козни, как разлучить вас и прикрыть свою задницу! Ради этого они сводили в могилу его невестку. Это вовсе не прекрасно. Все эти столетия вы с Сетом были игрушками в руках Ада. Снова и снова вы находили и теряли друг друга, ты боролась и мучилась, но все разваливалось от сомнений и недостатка информации. И ты допустишь, чтобы все шло так и дальше? Особенно теперь, когда ты знаешь, что они не дали тебе того, что обещали?

Я прислонилась щекой к стеклу, находя утешение в прохладе гладкой поверхности. Логические выкладки Романа ничуть не задевали меня.

— Но Сет меня не помнил, пока мы не «помогли» ему.

— Неправда. Он и раньше тебя помнил, — сказал Роман. — Он сам назвал тебя Летой. С этого-то все и началось. Оттого, что сделали мы, ничего не изменилось.

— Он меня ненавидит, — сказала я, прекрасно понимая, как жалко это прозвучало.

Роман не пытался отрицать очевидное.

— Люди склонны прощать.

Я ухмыльнулась.

— Разве?

— Конечно, — подтвердил Хью, встав с другой стороны от меня. — Сет должен простить, кем бы он ни был раньше. Твой муж. С чего бы он иначе стал ставить такие условия: прежде всего, найти тебя?

— Потому что он не помнил, что я сделала, — сказала я и встретилась взглядом с Хью. — Он знал только одно: я исчезла из его жизни.

— Ты сама ответила на свой вопрос, дорогуша. Его любовь к тебе была сильнее ненависти, раз он помнил одно и забыл другое.

Я хотела возразить, но не знала как.

— Я не могу… я не могу встретиться с ним. Вы не понимаете, каково это все. Это… — Страх всей моей жизни? Мой величайший грех? — Я просто не могу.

— Нам нужно знать подробности о его контракте, — сказал Роман, — каждую деталь, если мы собираемся довести дело до конца.

Хью шмыгнул носом.

— Ты продолжаешь говорить «мы», хотя я что-то не вижу тебя в роли истца, составляющего бумаги, чтобы оспорить контракт Джорджины с Адом. — Роман ничего не ответил, и тогда Хью добавил: — Для чего, по моим расчетам, нам не нужно больше никакой информации от Сета. У нас имеется достаточно фактов, чтобы подвергнуть сомнению правомочность ее контракта.

— Подвергнуть сомнению правомочность?! — воскликнул Роман. — У нас хватит сведений, чтобы порвать эти сети. — Снова метафоры, Роман испытывал страсть к драматическим эффектам. — Ад выпустил из рук свою нить соглашения. Они обещали, что тебя все будут забывать, но, очевидно, не справились с задачей.

— Может статься, это окажется нелегко. Ад поставит под сомнение то, что ты называешь очевидным свидетельством, — сказал Хью.

— Но ведь это можно сделать, правильно? — спросил Роман. — Ты знаешь, как составить необходимые бумаги?

Я оторвала взгляд от окна и сказала Хью:

— Нет, не стоит этим заниматься. Ты не знаешь никого, кто сделал такое, потому что ни один бес, который ценит свою работу и дорожит жизнью, не станет даже пытаться аннулировать какой бы то ни было контракт. Я не хочу, чтобы ты занимался этим ради меня.

— Хью, — сказал Роман, глядя поверх моей головы, будто меня тут вообще не было. — Ты можешь освободить ее. Ты можешь вернуть ей душу и покончить с этой вечной жизнью в постели с незнакомцами.

— Прекрати, — рявкнула я. — Прекрати вовлекать его в это дело. Он тут ни при чем. Это был мой выбор. Никто не завлекал меня обманом, чтобы превратить в суккуба. Мне внятно объяснили, какие будут последствия и что я получу взамен.

— И ты этого не получила, — тихо сказал Хью.

— Это не имеет значения, — отрезала я. Если я осталась без Сета, какая разница — все превратилось в ад.

— Я бы постарался для тебя, — сказал Хью. — Я подготовлю бумаги. Может, ты и знала, на что идешь, но это не означает, что ты не могла изменить своего отношения, особенно если тебя обманули. Если ты хочешь, я помогу.

— Зачем? — спросила я, вспоминая все те случаи, когда Хью тушевался, стоило только заговорить о нарушении статус-кво. — Чего ради ты будешь рисковать?

— Потому что ты мой друг, — сказал Хью, и его губы искривились в горькой усмешке. — А это для меня кое-что значит. Кроме того, положись на своего приятеля Хью: может быть, мне удастся все устроить и отделаться легким испугом.

У меня в груди возникло странное ощущение: сперва будто стеной поднялось напряжение, а потом оно внезапно спало. В этот день невероятные происшествия сменяли одно другое, как в калейдоскопе. Однако слова Хью делали невозможное чуть более реальным. Я так привыкла к мечтаниям Романа на тему: «Как бы подкопаться под Ад», что временами просто пропускала его разглагольствования мимо ушей. Но раз о том же заговорил Хью, значит, дело может выгореть…

Я сглотнула, чувствуя, что на подходе новая порция слез.

— Не могу себе представить мира, в котором я не принадлежу Аду. На что будет похожа моя жизнь? Даже не знаю.